ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 39

ГЛАВА 39.
ДЕНЕГ МНОГО НЕ БЫВАЕТ.

Мой стальной жеребец уже несётся по двору, когда я, заглянув через плечо храброму наезднику, заглядываю в зеркало. Один из джипов, там, сзади, вываливается со стройки, заворачивая свою хищную морду вслед за нами. Но за джипом мелькает что-то ещё и я, вцепившись в ключицы Вовочки, пытаюсь повернуть свой котелок назад, чтобы разглядеть получше новое действующее лицо спектакля.

Получается не очень, тем более что Вован вопит от боли и его крик заглушает движок:
- Больно!

Какой-то он хлипкий, не находите?
Если б на него даванул мой тёзка, от бедолаги бы точно мокрое место осталось!

Тем не менее пацан не бросает руль, и мы уже готовы выскочить из этого двора в следующий.

- Терпение, мой друг! – кричу я ему в ухо, а сам напрягаю глазные яблоки, чтобы взглянуть назад.

Мои окуляры вылезают из орбит, и я вижу, что за джипами пристроился «луноход» с синей полосой.

- Э-ге-гей! – кричу я, - так их!
Второй «уазик» влетает на стройку, с которой тут же слышится приветственный залп.

Тут мои глаза окончательно косеют, и я разворачиваюсь вперёд, ослабляя хватку. Вздох облегчения Вована подобен пыхтению паровоза.
- А ты неплохо водишь, - замечаю я Вовочке, чувствуя себя несколько виноватым за свои горячие объятия.

- Я всё делаю неплохо, - скрипит он.
- Исчезаешь тоже! – ржу я.
Он молчит, сохраняя достоинство, и рулит. Весёлый кортеж держится на почтительном расстоянии.

Мы проскакиваем улицу, прошмыгнув между двух троллейбусов, и ныряем в следующий двор.
- Молодец, Вован! – кричу я, - где живёшь?

- В следующем дворе, - он отдёргивает ухо от моей глотки.
- Тебе лучше там спрыгнуть.

- Да уж, это точно, - соглашается он и глядит в зеркало, - ещё чуток оторвёмся, и я линяю.

- Да и мне проще будет одному, - бурчу я.
Он со мной абсолютно согласен. Эта игра ему уже надоела. А мне-то как надоела! Только вот, доиграть всё-таки придётся.

Двор, тем временем, переходит в следующий и Вовочка последний раз глядит в зеркало. Братва вне зоны видимости.
- Всё! – кричит он и резко тормозит.

Я подпрыгиваю вместе с задним колесом, а он уже сверкает пятками. Перелезаю на переднее сидение и, собравшись рвануть вперёд, гляжу по сторонам. Его уже нигде не видать.

Шустрый малый!
- Завтра жду! – я слышу его крик, исходящий из ниоткуда.
Киваю головой и газую. Попутно гляжу в зеркало и вижу, что джипарь уже въехал во двор. И расстояние между нами сокращается.

- Вот чёрт! – лавирую между тачками, припаркованными тут и там и слышу выстрел.
Однако ничего не свистит мимо моих ушей, только какой-то толчок сзади в
мотоцикле, будто нам с ним кто-то под мягкое место пнул.

Неужели по колесу попали?
Но никаких неудобств не чувствуется и я, отнеся это явление на счёт очередной кочки, плюю на него и рву когти.

Впереди просвет между домами и мои колёса направлены туда.
Сей просвет растёт на глазах, тогда как джип в зеркале, наоборот, уменьшается. Это вселяет в меня энтузиазм, но не заставляет сбросить скорость.

Уподобившись межконтинентальной ракете, я вылетаю на улицу вождя и еду по ней в обратную сторону. Справа, в темпе вальса, пробегает одна длинная десятиэтажка, вторая, перекрёсток. Ещё пара таких домишек и я окажусь на центральном мосту, а там уже и до дома рукой подать!

А дома меня ждёт толстяк, который уже наверняка сожрал весь мой недельный запас провианта. Но мысль о съеденной колбасе не злит меня, наоборот наполняет теплом. Пусть мой тезка - толстый придурок, всё равно он мне друг, и с ним веселее (что немаловажно, согласитесь!).

Отрываюсь от мыслей о колобке и гляжу в зеркало.
- Банзай! – ору я, уподобившись Бамбине.

Сзади, так же, как у монашки в трусах – абсолютно никого! Но кто их знает, может замешкались?
Смотрю вперёд и начинаю невольно притормаживать.

Сорвался, значит, карась с крючка, да и попал в пасть к щуке!
Говоря между нами (и гадалками) жизнь: полоса обычно серая. А у меня до сегодняшнего дня была белая. Это что ж получается: я возвращаю сегодня долги за все, с удовольствием прожитые, деньки?

Нет, я не согласен, господа! И прошу вынести мой протест на повестку дня. Иначе я выхожу на митинг протеста! И объявляю забастовку!
Впереди дорогу перекрывают два «лунохода». Просто стоят боком посреди дороги и всё тут. На хромой козе не объедешь! Куда уж мне на моих лошадиных силах.

Но «уазики»-то, Бог с ними, их можно и по тротуару обскакать, другое меня волнует гораздо больше.
Перед ними стоят два бравых парня в бронежилетах и масках, а в руках у них по автоматику. И эти автоматы смотрят на меня!

Вознеся про себя молитвы всем святым (и блаженным тоже) торможу прямо перед солдатами неудачи.
Один из суперменов передёргивает затвор и тычет автоматом в меня.
- Прекрасная погода не правда ли, пацаны?! – Я использую свою улыбку номер шестьдесят девять, способную растопить любое женское сердце и Антарктиду.

Однако на ребятишек это явление производит впечатление не большее, чем кризис на олигархов. Чувствую себя, что тот школьник, которого поймали в девичьем сортире (а заодно и, что та школьница, которой строгий учитель алгебры указал на её умственные способности).

Возникает пауза. Как в фильме ужасов. Моё воображение мне услужливо предлагает зрелище моих же кишок, распластанных по асфальту.
Наконец тот, что ткнул в меня автоматом, открывает рот. Это я замечаю по движению маски на его ряхе (хотя, может, он просто зевнул?).

- Почему без шлема? – вопрошает басистый голос, который, как мне кажется, я уже где-то слышал. И ещё мне чудится ирония в этом голосе.
- А… э… он свалился, - мямлю я и вдруг меня осеняет, - Лёха?!

- А ты что думал, чудик? – ржёт маска и мэн, который супер, лезет ко мне
обниматься.

- Брателло! – воплю я, – сколько лет, сколько зим?!
(Заезженные словечки, не так ли? А вы бы что сказали, после всего, так сказать, пережитого?)

- Да вроде на прошлой неделе видались, - бормочет Лёха.
- На хрена так пугать?! – я вырываюсь из Лёхиных тисков и пялюсь в его окуляры, которые сверкают сквозь маску.

- Чего тебе-то бояться? – смеётся Лёха и поднимает чёрную тряпку, закрывающую его фэйс, - или ты что-то за собой чувствуешь?

- Да нет, всё в порядке, - я тоже ржу, - но знаешь, как-то, в мирное время…
- Мирное время, говоришь? – становится серьёзным мой сослуживец.
- А что? – удивляюсь я, хотя и предполагаю, ЧТО он сейчас скажет, - и что вы тут стоите?

- В городе куча трупов, представляешь?
- И вы хотели из меня сделать ещё один? – лукаво интересуюсь я.
- Хорош ты прикалываться! – огрызается Лёха, - половина трупов – менты, прикинь!

- Ни хрена себе! – кричу я.
- Ты откуда едешь?
- Оттуда, - я машу рукой в сторону, противоположную шестнадцатиэтажке.
- Что-нибудь видел? Слышал?

Чешу репу, изображая задумчивость.
- Было что-то похожее на стрельбу. Но где, я так и не понял, - я киваю на мотоцикл, - этот зверь ревет будь здоров, мало что услышишь.

- Ясно, - говорит Лёха, - ты, видать, неплохо под дождём погонял. Весь мокрый.

- Да, – тут я с ним полностью согласен, - до нитки.
- Езжай, сушись. Что услышишь – звони.

- Конечно! – мы хлопаем по рукам, и я трогаюсь с места.
Через пару минут я уже закатываю своего монстра в подъезд. И меня волнует (хотя и не сильно) одна мыслишка: что стало с тем джипом, который больше так и не появился?

* * *
Денег, знаете ли, всем не хватает. Даже Абрамович, я думаю, не отказался бы от ещё парочки миллиардов (чтобы, скажем, прикупить «Манчестер Юнайтед» для коллекции).

Что уж говорить о тех друзьях нашего округлого друга, которым он должен не менее округлую сумму, чем сам.

Господа Пинки весьма любезно сопровождают нашего бедолагу до вышеупомянутого дома на улице Красноносовской. Толстяк пялится в окно и видит, что его привезли к тому дому, где имеет место находиться офис Профессора, у которого он собирался подзанять десять миллионов. Его удивление вырывается наружу в виде одного слова.

- Но… - бубнит он, показывая пальцем на дом.
- Что «но»? – вопрошает Стас, - выходи из машины!
Колобок перемещает свою массу на ноги и топчется в луже воды около тачки.

Гориллы извлекают себя из машины следом. Стас, награждая круглого пинком, командует:
- Вперёд! – и Бамбино шлёпает по луже в сторону входа.
Стас с Квасом бороздят просторы следом за ним.

- Но ведь… - вновь пытается наладить контакт толстый.
- Шагай, жирный! – очередь Кваса выдавать Кругленькому поощрение.
Огурец шагает, но около крыльца вновь замирает.

- В чём проблема? – интересуется Стас, чей башмак вновь проверяет на мягкость филе колобка.
- Хватит меня пинать! – вопит тот и разворачивается к амбалам.
- Ох, как страшно! – ржёт Квас, глядя на сжатые кулаки толстяка.

Стас, предвидя осложнения, лезет в подмышку. Его рука замирает под пиджаком, готовая извлечь ствол.
- Ты идёшь, или как? – любопытствует он.

- Куда вы меня привезли? – спрашивает колобок.
- Куда надо! – ответствует Квас, - иди вперёд!

Вопрос, как говорится, исчерпан, и наш дружок топает дальше. Однако пендали на этом заканчиваются.

- Нашли, наконец, клиента? – радуется сторожевой амбал у входа.
- Ага, - бурчит Стас, и троица проходит внутрь здания.