ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 38

ГЛАВА 38.
ПОЛЁТ НАД ГНЕЗДОМ ЛЯГУШКИ.

На её глазах, её же ненаглядного (на него долго надо смотреть, чтобы охватить взглядом всего целиком) запихивают в чёрный автомобиль.

- Мамочки! – бормочет Мария, - что же дальше?
Она растерянно смотрит по сторонам, глядит на скопище автомобилей и видит свой, маленький красненький, стоящий как памятник на газоне.

Чёрный автомобиль, тем временем отваливает. С его исчезновением, Машу навещает отчаяние.

- Диму забрали, а денег нет! – скулит она, - но ведь надо что-то придумать. Выход есть даже из…

Дальше она не продолжает, потому что ей мешает это сделать природная женская щепетильность в выборе слов. Так что, будьте добры, закончите вышеобозначенную фразу сами.

У неё, разумеется, ничего не придумывается путного (сами понимаете – стресс!) и она чувствует, что ей сейчас весьма не хватает зеркала, чтобы привести в порядок внешний вид с которым (как мы уже убедились) у неё приходят в порядок и мысли.

За неимением зеркала, она смотрится в лужу. Поправляет очки и волосы. И видит, что блузка-то у неё расстёгнута!

- Это я в таком виде по улице бегала? – ошалело вопрошает она себя и переводит взгляд из лужи на собственную грудь.

Её прозрачный лифчик, вроде бы призванный прятать то, что нужно скрывать (пардон, я так не считаю!), наоборот, нагло предъявляет всему миру своё содержимое. О, ужас! Её апельсины были явлены всем тем кобелям, что толкутся в тачках на перекрёстке!

Более того, возбуждённо торчащие вишенки, так растягивают ткань, что, того и гляди, порвут её!

Маша видит всё это, запахивает блузку, потом хватается за голову (отчего блузка опять распахивается) и краснеет, белеет, затем зеленеет!

Вдруг она сопоставляет факты (относительно своих возбужденных вишенок,
которыми заканчиваются апельсины) и бубнит:

- Неужели мне самой это всё понравилось?! Все эти взгляды?
Её мысль несётся дальше и она, вполне трезво, осознаёт, что, да, наверное, она любит обнажаться перед мужчинами и её это возбуждает.

Однако выступать в стриптизе она не торопится!
«То есть как! – вопит голос приличной девочки где-то внутри её (думаю, в сердце), - это же чистая физиология. Соски набухли от соприкосновения с дождём!»

«Как знать?!» - ехидно отвечает девочке зрелая женская натура, располагающаяся где-то пониже сердца.
«А как же Дима?» - вопрошает девочка.

«А что Дима? - удивляется женщина, - мужиков, что ли мало? Вон сколь на улице!»

Тут в эту схватку вступает сам машин интеллект. Он, хоть и призван быть разумным, однозначно встаёт на сторону девочки.

«Сейчас разврату не место!» - заявляет он, и Маша рвётся к своей красной машинке.

Она выскакивает на перекрёсток, и видит, что пара десятков мужских глаз вместе с десятком носов, устремлены в её сторону. И все эти взгляды, в основном, затуманенные (озабоченные, раздевающие, соблазняющие или попросту похотливые).

Мария не отдаёт себе отчёта в том, как сексуально она выглядит в этот момент.
Тем не менее, завидев всю эту кучу сальных глаз, она притормаживает и спешно застёгивает блузку. Снизу вверх.

Женщина в ней, вроде бы повержена, но не сдаётся. Она останавливает руки Маши после первых двух пуговиц. Теперь блузка больше прикрывает, чем показывает (почти), оставляя большой простор для мужской фантазии. Что, опять же, Маше будет только на пользу.

Женщина, удовлетворившись, скрывается внутри Марии, точно зная, что наступит еще её час. Вот тогда-то она и оторвётся на полную катушку!

Разум не даёт и девочке вступить в борьбу за нравственность. Маша теперь не бежит, а уверенно идёт, раскачивая бедрами, к своей тачке. Длинные ноги, полуобнажённая грудь, тонкая талия, длинная шея и небрежные волосы – всё работает на неё!

Она подходит к газону, который теперь похож на глиняный карьер, всплескивает руками и говорит громко:
- Ой! – поворачивается кормой ко всем этим авто с мужиками и нагибается за зонтом, который валяется тут же.

Как думаете, что произошло дальше?
Именно!

Тут же захлопали двери тачек. Самцы вышли на охоту, быки увидели красный цвет! Маше теперь только остается быть умелым матадором, чтобы один из устремлённых на неё рогов не вонзился ей туда, куда не надо (или, наоборот, надо, тут всё дело в точке зрения), сами знаете куда. На неё со всех сторон сыплются предложения помощи, руки и сердца, ночи под луной. Самцы спрашивают у неё адрес, телефон, размер бюста, а главное, с кем и что она делает сегодня вечером.

Из всего выше перечисленного, она выбирает первое, и быки превращаются в волов.
Легко, знаете ли, умеючи, красотки делают из нас коврик для ног!
Несколько мужичков хватают её автомобильчик и вытаскивают его (руками) на асфальт. Каково, а?

Маша посылает им воздушный поцелуй и отваливает вслед за своим женихом.

В машинке она смотрится в зеркало, ласково себе улыбается и мурлычет:
- Так, милая, с этой задачкой ты справилась! Сейчас тебе предстоит более серьёзная, но не менее решаемая проблема.

* * *
В общем, целом, а заодно и в частностях, я выяснил, что летать я умею. Как все нормальные люди. Вниз. Нет ли в этом некоей оптимистической нотки? Я – нормальный!

Как оказалось, и крыльями в полете, я машу не меньше, чем та ворона, которая в парке. Вот только не каркаю.

А на счёт приземления…
Итак, летим мы с амбалом с пятнадцатого этажа. Буднично так летим, обычно (слышно даже, как в котловане лягушки квакают - деревенская идиллия!). Раз перекувырнулись, (я оказался снизу), два перекувырнулись (я опять сверху – доминантный самец значит) и тут я увидел, что земля (то бишь вода) уже совсем-совсем близко.

Как говорят в таких случаях, вся жизнь перед глазами пролетает, и успеваешь про неё, эту самую жизнь, сказать одно единственное слово. Значительное такое слово, ёмкое, из пяти букв, обозначающее женщину определённого рода занятий. Ну и, в обязательном порядке, восклицательный знак!

Вот тогда-то и задумываешься: а зачем, собственно, жил-то?
Но всё это про того придурка, который на карнизе стоит и думает вниз сигануть, размышляя, долетят ли его мозги до той девчонки, из-за которой он решил полетать.

У меня же сложилась несколько иная ситуация. После того как ёмкое слово сорвалось с моих уст, и я увидел рай (не далее, чем в десятке метров), я врезал своему попутчику в репу ещё разок (чтоб помирать не обидно было).

Да, у меня всегда есть время для того, чтобы сделать что-нибудь прекрасное и возвышенное!
- Ну, вот опять! – скажете вы, - этот балабол опять разбалаболился на самом интересном месте!

И будете совершенно правы!
Продолжаю.

Дружок, который пригласил меня в полёт, отпускает, наконец, мою футболку и машет крыльями. Мы с ним из одного метеора превращаемся в два и находим свои точки соприкосновения с землёй.

Справедливости ради стоит заметить, что летели-то мы, аккурат на сваю, из которой торчала пара толстых арматурин – по одной на брата. Только вот мой удар несколько изменил мою траекторию полета.

В общем, ныряю я в воду как участник соревнований по прыжкам – руками вперёд. Вода и руки помогают моей черепушке не достигнуть дна, которое, как оказалось, было в паре метров от поверхности. А так как вдохнуть перед этим я не успел (недосуг как-то было), то мои лёгкие тут же бунтуют, и я гребу всеми конечностями к поверхности.

Глотаю воздух всеми фибрами души и блаженно молочу руками по поверхности.

Живой!
Хотя всё тело жутко болит, ощущение просто офигенное! Оргазм, кайф, просветление, нирвана!

Задираю голову и глазею снизу вверх на дом. Отсюда он просто огромен! Поражённый увиденным и случившимся, а главное тем, что я ещё жив, разглядываю домину и замечаю, что откуда-то сверху торчит чей-то котелок. Прикидываю высоту. Так и есть – пятнадцатый этаж.

- Вован, привет! – бормочу я и машу рукой.
В ответ рядом с черепушкой появляется что-то ещё и раздаётся очередь. Около меня взрывается фонтанчиками вода. Разом, вспомнив всё богатство русского языка, я выкладываю своё мнение о данной ситуации и ныряю.

Конечно, мутная вода не защитит, но хотя бы скроет. Гребу около дна и тычусь руками и лбом в сваи, которых тут навалом. (И как это я в них сверху не угодил, может Главное Начальство считает, что мне ещё пожить надо?)

И где та морда, что со мной летела?
Метров через десять (по ощущениям) я выныриваю и тут же включаю зрение со слухом.

Башки на верху уже не видать и очередей не слыхать. Зато отлично слышно сирену, которая уже ближе. И ещё интересный звук, похожий на рокот, он раздаётся прямо из дома.

Что же это получается? Уж не решил ли этот домик рухнуть?
Срочно удаляюсь на совещание со своей извилиной и решаю, что, нет, вряд ли, невозможно, и вообще я этого не хочу! Для этого, что ли случилось моё чудесное спасение. Извилина мне услужливо предлагает альтернативное решение загадки.

И я с ней соглашаюсь!
Кто-то вовсю рассекает по этажам на моём мустанге!
Чёрт побери, не уберёг!

Но тут мой мозг нашёптывает мне ещё кое-что и я опять с ним согласен (пусть он у меня не четырёхядерный, как у железяк с кнопками, но кое-что всё-таки соображает!)

Опускаю взгляд в поисках ближайшего берега и тут же ору благим матом.
Нет, это невозможно! Летун у меня прямо перед носом! Глаза навыкате, синие губы и высунутый язык. Увидишь такого во сне – не проснёшься!

Констатирую смерть данного индивида и пытаюсь отодвинуть его рукой с дороги, но не получается – отодвигать-то нечего! Тогда беру черепушку за волосы и приподнимаю.

Так и есть! Парень-то, оказывается, голову потерял! Вернее, наоборот, голова бедолагу потеряла и отправилась в плаванье на поиски его!

Сглатываю тот ком, что в горле стоит, и отбрасываю сей чайник подальше: пусть себе плывёт, может тело какое найдёт!

Быстренько выбираюсь на бережок и выглядываю из-за угла дома. Джипы, пыхтя, готовятся к отправлению. Я отчётливо вижу, как водила в первом из них что-то орёт в рацию.

Мотоцикл продолжает носиться по дому, а сирена уже где-то совсем рядом. Мало того, вдалеке отчётливо угадывается ещё пара милицейских вопилок.

Пора и честь знать.
Навостряю было ласты в другую сторону, чтобы там исчезнуть за забором, как вдруг из подъезда вылетает мой горячий коняга.

За рулём Вован.

Мотоцикл тормозит около меня и приглашения мне совершенно не нужно!
Запрыгиваю на место, где совсем недавно тусила Необъятная Задница и обхватываю тщедушного Вовочку крепкими мужскими объятиями.

Движок ревет, и мы несёмся прочь – прямо между двух джипов к дыре в заборе, которая теперь напоминает ворота ангара.