ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 27

ГЛАВА 27.
ПЛОВЦЫ И ПЛОВЧИХИ.

- Не одни мы такие «везучие», - меланхолично замечает мой тёзка, глядя, как у внедорожника открывается дверь и внутрь врывается поток воды.

Второй джип, тем временем, булькая, пыхтя и рыча, выбирается на тротуар, чем спасает своих пассажиров от участи «Титаника».

- А эти умнее оказались! – непонятно чему радуюсь я, - слушай, может они тебя подбросят, а? Я следом поеду.

- Ага, держи карман шире, - горько усмехается бегемот, - такие не подбрасывают.

Из первого джипа выпрыгивает приличного вида мужичок с дипломатом, который пытается вплавь добраться до нашего крыльца.

- Что за дела! – недовольно мычит бомбовоз, - нам и самим тут тесно.
- Что-то тут не так, - замечаю я, глядя, как из окна второго джипа вылезает пистолет.

- Ой! – мой тёзка тоже видит ствол, - но ведь ещё срок не прошёл!
Раздаётся выстрел, который тонет в грозовых раскатах, но пуля летит не колобка, а в мужика с дипломатом, который отчаянно гребёт к нам.

Он что-то орёт, но шум грозы проглатывает его слова.
И он, и джип стремятся к одной точке, то есть к нам, только джип с пистолетом приближается быстрее.

Ещё один выстрел и мужик, тот, что с дипломатом, исчезает в пучине, только его багаж продолжает плыть в нашу сторону.

Джип застревает на какой-то подводной преграде, а ствол, который торчит из него, поворачивается в нашу сторону.
- Тёзка! – орёт мой беспокойный друг, - линять надо!

- Сам вижу! – я завожу мотоцикл, который булькает, но всё же работает.
- Молодец, дружок, - шепчу я ему и запрыгиваю в седло.

Толстяк сзади телится, и я оглядываюсь, чтобы посмотреть: в чём там дело.
Из джипа вылезает амбал, похожий на друзей моего тёзки. Он держит толстяка на мушке и идёт (скорее плывёт) к нему.

Дипломат же, прибитый волной к лестнице, покачивается прямо у ног моего друга-бедолаги.

- Эй, полтонны сомнений! – рычу я ему, - бегом сюда!
- Но он целится в меня! – истошно верещит Бамбино и не двигается с места.

Я разворачиваю мотоцикл на месте и нажимаю на клаксон. Толстяк подпрыгивает и орёт:
- Помогите!

Гангстер с пушкой, который преодолел уже половину расстояния от джипа до лестницы, исполняется сочувствием и помогает моему тёзке. Правда, весьма необычным способом.

Он в него стреляет!
- Ой! – верещит мой друг, когда пуля пролетает в десятке сантиметров от его носа.

Всё это мне совершенно не нравится, чего не скажешь о бандите. Он с дьявольской ухмылкой продвигается вперёд, прямо к нам.

* * *
Тем временем невеста моего бедового тёзки обильно поливает себя слезами, сидя в кабине красной машинки в трёх метрах от крыльца своей клиники.

Её слезопад обильно увлажняет её одежду, и без того обильно увлажнённую. Небо, тоже истекающее крокодильими слезами по поводу несчастной женской доли, поливает её автомобильчик, а бомж, который стоит на крыльце, сочувственно рассматривает молодку. И только Люда, её подруга, пожав плечами и задумчиво почесав в затылке, ретировалась в своё окошко регистратуры, откуда, уподобившись скворцу, теперь удивлённо выглядывала.

- Что же это такое-то?! - всхлипывает Маша, - разве может одновременно во всём наступить такой трындец?
Никто ей, разумеется, не отвечает, только дождь по-прежнему молотит по крыше.

Она пытается взглянуть на небо, но, кроме стены дождя, ничего не видит.
- Ведь не может же быть всё настолько плохо?! – бубнит Мария, и взгляд её останавливается на зеркале, в котором отражается заднее стекло.

Она поворачивает зеркало к себе и смотрит на собственное отражение.
- О, ужас! – изумлённо шепчет невеста колобка и хватается за голову.

Из зеркала на неё смотрит измождённая, заплаканная девица с всклокоченными волосами, прилипшими к щекам и ушам.

- Драная кошка! – возмущённо бормочет Мария и пытается поправить причёску.
Из этого занятия ничего не выходит. По крайней мере, хорошего.

- Кошмар! Неужели это я?! – восклицает она и вспоминает, как выглядела с утра, - это же совсем другой человек!
Её взгляд изучает своё изображение и замечает шнурок, за который к зеркалу подвешена маленькая пушистая игрушка - кошечка.

И почему-то эта белая киска вызывает у неё улыбку. Она трогает её пальчиком и смотрит, как киска раскачивается на своей нитке. Потом её взгляд поднимается опять к зеркалу, в котором она созерцает свой блеклый смайлик.

- Уже лучше, - бубнит Маша, - тем более, что хуже уже некуда. Теперь всё будет только лучше. Вот только глаза покраснели…

Она вдруг вспоминает, что ей в декольте прилетел железный червонец и расстегивает верхние пуговицы мокрой блузки.

Бродяга, который наблюдает за ней с крыльца, проявляет живейший интерес к происходящим событиям. Он вытягивает шею и встаёт на цыпочки, чтобы лучше видеть, что же там Маша проделывает со своим бюстом.

А Маша, не обращая на него внимания, уже расстегнула блузку. Она влезает рукой в лифчик, где пытается нащупать монетку, заброшенную туда этим сердобольным членом общества.

Бомж, чей взгляд уже может созерцать большую часть машиной груди, не выдерживает бесовского искушения и шагает с крыльца под дождь.

Да, хороший душ этому представителю семейства несвежепахнущих не вредит! Ушат воды, упавший на него с неба, мигом выбивает из бродяги всю вонь и приминает торчащую во все стороны шевелюру. Теперь видно, что тот, который казался дедом, вовсе не так стар, как первое впечатление о нём!

И этот нестарый старичок ковыляет к красному автомобильчику, чтобы вблизи посмотреть бесплатное ню-представление.

Маша, которая увлечена своим занятием, его не замечает, и уже собирается расстегнуть лифчик, когда в её дверь раздаётся стук.

Мужская сущность, которая оказывается, ещё где-то живет внутри бродяги, побеждает, и он кричит:
- Вам помочь?!

Даже сквозь шум воды Мария слышит крик этого Тарзана городских джунглей и вопит в ответ (как Джейн):
- Не-е-ет!

Одновременно она запахивает блузку и лихорадочно поворачивает ключ в замке зажигания.

- Подвези меня, красавица! – орёт самец орангутанга, но вышеупомянутая красавица уже срывается с места (вместе с машиной, разумеется) и, окатив незадачливого ловеласа водой, летит прочь.

Незастёгнутая блузка сползает с груди, но она не обращает на это внимания.
Прочь, прочь, прочь!

Прочь от этой клиники, этого главврача, Люды, видевшей её позор, и этого сердобольного бомжа! Вот всё, что волнует Машу в этот момент!

И плевать, что лифчик, который прикрывает её бюст, полупрозрачный!
Вперёд, только вперёд!

Маленькая машинка, подняв сзади себя нешуточный шторм, волны которого прогоняют бродягу обратно на крыльцо, вылетает со стоянки и летит (как корабль на подводных крыльях) по улицам.

Водилы встречных авто забывают рулить и их драндулеты почтительно замирают, будто пропускают президентский кортеж.

А Маша всё мчится вперёд!
Регулировщик, каким-то чудом оказавшийся на запруженном перекрёстке, падает в лужу и хлебает водицу, а невеста колобка всё летит вперёд!

Однако через несколько минут её пыл пропадает. Тем более что впереди, на площади с памятником, она замечает красивую клумбу с цветами, которая торчит из воды.

Вот туда-то, на полной скорости и влетает красный автомобильчик. Одновременно с этим у машинки булькает и глохнет двигатель, и она замирает посреди этой поляны цветов, расположенной в центре моря воды, которое представляет из себя площадь.

Представьте себе колыхающуюся водную гладь (впрочем «гладь» здесь не совсем подходит), по краям которой прокладывают себе путь автомобили и плывут пешеходы. В центре – круглая разноцветная клумба, на которой стоит красная симпатичная машинка, из которой сквозь стену ливня взирает на мир полуголая красотка!

Произведение современного искусства, не иначе!
И ведь не зря все художники и скульпторы в центр своих лучших творений помещали обнажённую женскую натуру! Она и здесь смотрится великолепно! (Только в современном ракурсе).

Копенгагенская русалка в глуши русской провинции!
Сама обнажённая натура, тем временем, очумело озирается по сторонам, пытаясь понять, где она находится и, что она тут делает.

Наконец, после беглого осматривания окрестностей, Мария соображает, что это, самый что ни на есть, центр города, и она, в своём автомобильчике, тут стоит как памятник основателю города.

Она хочет всхлипнуть, но, видать, поток слёз в ней уже иссяк. Вместо этого с её уст срывается глупый смешок.

Мария смотрит в спасительное зеркальце над лобовым стеклом, которое, к слову, всё ещё повёрнуто к ней. (Интересно, а бывает ли у девчонок по-другому?)

Узрев собственное отражение, невеста толстяка приободряется и говорит (всем присутствующим):
- Всё! Хватит реветь! Теперь будем действовать холодно и решительно!

Пару минут просидев, глядя на своё отражение, она не придумывает никакого такого действия, которое бы обратило её в Железную Леди.

- О! – некоторое размышление иногда, знаете ли, не вредит, - надо хотя бы себя в порядок привести!
Решив это, Маша распахивает бардачок и ищет там салфетки, чтобы осушить ими воду и слёзы с лица.

- Но они ведь тут должны быть! – восклицает она, извлекая оттуда на свет божий тот миллион вещей, которые призваны сделать женщину краше.

Тут тени, помада, косметичка.
- Куча всякой дряни! – ворчит Маша, - о, презервативы! Интересно, зачем они Люське в машине! О-ёй!

Она загадочно улыбается и бормочет:
- Надо будет и себе в машину купить, вдруг пригодятся!…

Когда на пассажирском сидении набирается груда косметики, Маша извлекает из бардачка стопку модных женских журналов.
- Ага, - бубнит она, - именно то, что мне сейчас нужно!

Швырнув журналы на косметику, она, наконец, извлекает то, что нужно. Пачка салфеток и газета с городской рекламой.

Повертев газету в руках, она думает пару секунд и задумчиво улыбается:
- А ведь может и пригодиться, - подмигивает своему отражению, которое при этом успевает рассмотреть критическим взглядом, - но вначале я займусь своей физиономией.

Отложив газету, она распечатывает салфетки.