ГЛАВА 34.
БЕГУЩИЙ ГАМБУРГЕР.
- Как мы полетали, Бамбино?! – ору я, исполнившись восторга.
Однако никто мне не отвечает.
Мотоцикл с рёвом рассекает уличные воды, и я вдруг вижу, что сверху прекращает лить.
- Что молчишь, балбес! Дождь закончился, и мы едем жрать! – я вновь пытаюсь наладить контакт с толстяком.
Онемел он от страха, что ли?
Плечи, расплющенные клешнями бомбовоза, затекли, и я ими вращаю. Но как-то легко вращаю, вышеупомянутые клешни мне совершенно не мешают. И что, самое интересное, мотоцикл идёт ровно, будто у него камень с души свалился.
Гляжу в зеркало и не вижу там никакой погони. Нашего круглого друга, как вы уже догадались, тоже не вижу.
Он что, в райские кущи телепортировался?
Направляю байк на тротуар и, выбравшись из водной стихии, торможу.
Разворачиваю котелок назад.
Долго-долго ищу взглядом позади себя то, что не заметить невозможно. Наконец шея затекает, а в окулярах начинает двоиться.
- Нет, это невозможно! – возмущённо восклицаю я, - опять жиртрест выкинул фортель! И это в тот момент, когда мы уже сделали этих болванов!
Я развожу руками и похлопываю себя по чемодану с миллионами так же, как мой друг похлопал бы себя по пузу.
Опять смотрю назад, в сторону парка. Ни толстяка, ни джипов не видать. Впрочем, те, последние, наверняка, скоро появятся, им надо только квартал объехать.
Мимо плывут тачки с праздными горожанами, а из окошка ближайшего дома торчит нос какой-то бабульки, которая раскрыла пасть, наблюдая за моим жестикулированием в чистом поле.
- Челюсть не потеряй, бабуля! – изображаю вежливый смайлик представительнице семейства ископаемых и отворачиваюсь.
Да, правильно, хватит руками махать, что та мельница, иначе братва быстрее, чем нужно, заприметит.
Оборачиваюсь к улице. Всё те же тачки и осоловевшие горожане. Прям, Венеция! Только весёлых куртизанок не видать, никак их в речку унесло!
Собираюсь с мыслями.
Вернее, собираюсь-то я, а мысли не спешат ко мне присоединяться. Похоже, толстяк ещё по ту сторону забора свалился. Или по эту?
Загадка!
Что же делать-то, где взять этого «неприметного» субъекта теперь?
Бес, который сидит во мне, предлагает прихватить бабло и отправиться на Лазурный берег. Или в ту же Венецию.
Но почему-то я не тороплюсь следовать своему эгоистическому порыву.
Этот бомбовоз за сегодняшний день как ребёнок для меня стал!
И вместе с его исчезновением у меня куда-то пропадает мой безграничный оптимизм.
Мы с ним как два брата: добро и зло!
Куда же я теперь без этого вечно ноющего, кричащего, рычащего, урчащего, плаксивого, смеющегося и необъятного создания?!
Смысл моего существования испарился вместе с ним!
Я, коротавший свою жизнь в неторопливом загуле, вдруг ощутил, наконец, её
(жизни) настоящий вкус!
Нет, надо возвращаться и выручать это ходячее недоразумение!
Однако в жизни есть странная штука, замечали? Когда с кем-то общаешься некоторое время, то подсознательно начинаешь копировать его жесты.
Вот и я ловлю себя на том, что пытаюсь почесать пузо, как мой нехудой друг. И моя рука натыкается на кейс с баблом, который по-прежнему болтается у меня на шее.
- Да, - решаю я. – Бамбино надо помочь, но вначале следует припрятать денежку.
Решив так, я едва не пораскинул мозгами. Чья-то нехорошая пулька пролетела у моего виска, срезав прядь волос.
Ага! Мои дружбаны вернулись!
Ну, что ж, здрасьте! А то я уже скучать начал.
Запрыгиваю на своего конягу, который, взвизгнув движком, машет им хвостом.
- Вот теперь по-настоящему поиграем, олухи! – я демонстрирую им средний палец и газую в ближайший двор.
Толстяка сейчас со мной нет, так что мой мустанг скачет легко и быстро.
Правда есть один вопрос: где этот самый Неподъёмный, если его нет со мной? С ними ли, с бандитами, или каким-то образом слинял от них в парке.
Но ломать голову мне сейчас как-то недосуг, тем более что сзади плетутся те, кто может мне в этом помочь.
Поэтому я и рулю вперёд, влево, вправо, назад, в общем, во все стороны, из двора во двор, что позволяет мне всё увеличивать расстояние между мной и теми, что любят промахиваться.
Хотя всё-таки одна мысль посещает мою пустую голову и я, на очередном вираже, извлекаю из кармана водостойкий мобильник, которым меня снабдили девчонки.
- Алло! – кричу я в телефон, не забывая газовать и поглядывать в зеркало. (Бандюки подотстали.)
- Привет, котик! – мурлычет викин голос в телефоне.
- Ты где? – у меня нет времени на излияние нежных чувств.
- В клубе, а ты едешь где-то? – Вика становится серьёзнее.
- У меня проблемы! - воплю я. (Чёрт! Рулить одной рукой не так-то просто!)
- Да мы всех порвём!… - начинает выпускать коготки моя любвеобильная киса.
- Не время! – обрываю я, - потом порвёте! А пока я и сам справляюсь. Другая проблема. Ты выйдешь на крыльцо клуба, а я тебе скину кейс. Надо его так запрятать, чтобы никто не нашёл. Только не дома! И не у Лики, ясно!
- Да, - моя пантера лаконична, - когда?
Я рыскаю взглядом по сторонам, прикидываю расстояние и выдаю вердикт:
- Через три минуты. Выйди к дороге. Как только я проеду, сразу прячься, нельзя чтобы тебя видели. Меня преследуют. Пока.
- Я жду! - кричит Вика, и я засовываю мобилу в карман.
- Ну, всё! – бормочу я и выжимаю из драндулета всё что можно (и нельзя тоже), - впереди финишная лента и нужно последнее ускорение!
Вылетаю на улицу и вижу тротуар. Узенький такой, как раз для меня.
Гоню по тротуару, распугивая сигналами редких прохожих, а джипы плетутся где-то сзади, бороздя водные просторы улицы.
* * *
А мой потерянный нестандартный друг, тем временем, вовсе и не думал попадать в лапы бандитам.
Когда мы летели через ограду парка, его округлости попросту соскользнули с заднего сидения мотоцикла и он, увлекаемый их весом, приземлился на них несколько быстрее, чем я. Мой драндулет, облегчившись в полёте, улетел дальше и я, за свистом ветра в ушах, не услышал сирену толстяка, которую он включил, едва потерял точку опоры.
Тем не менее его, вышеупомянутые, подушки безопасности сыграли ему на руку, позволив прокатиться на них метров эдак …надцать. После чего Бамбино вскочил и бросился наутёк.
Вначале колобок бросился за мной следом, но я так быстро улепётывал, сбросив его со счетов, что бедолаге пришлось юркнуть в ближайший двор и уже там прокладывать дорогу к моему дому, где он рассчитывал восполнить потерянные калории.
Ничуть не сомневаясь, что встретит меня на кухне, голодный слонёнок уже потирал брюхо в предвкушении трапезы.
Но это не помешало ему посекундно озираться по сторонам, опасаясь, что его вот-вот кто-нибудь да поймает.
Количество врагов, соревнуясь с количеством долгов, у бедолаги растёт как на дрожжах! Однако, как он уже заметил, главное набить брюхо, а всё остальное потом. Пока я гонял от наших общих друзей по одним дворам, этот неутомимый охотник пробирался по соседним, направляясь в сторону моего холодильника.
А когда я увёл погоню в другую сторону, а он уже достиг моего дома, его шаловливый глаз из общего количества вывесок на фасаде вычленил одну.
Да-да, урчащее брюхо ведёт его в ту самую кафешку, где мы уже трапезничали сегодня.
Голодный мамонт ест быстро и немного. Всего-то пара тонн гамбургеров и цистерна колы!
Покидает кафе мастодонт уже в добродушном состоянии сердца.
«Пора бы и поделить чемодан», - думает он.
Ноги сами ведут его к моему подъезду. На моей кухне бегемот рассчитывает получить добавку.
- Сытое пузо – залог успеха, - бормочет слоник, открывая дверь подъезда.
Он, разумеется, не видит того, что происходит сзади, потому, как глазами на филейной части ещё не обзавёлся.
А там, где у него нет окуляров, его невеста, которая, перебирая на бегу каблучками, несётся по двору в противоположную от него сторону.
Стас и Квас вбегают во двор следом за ней и пялятся по сторонам.
Конечно же, громилы первым делом замечают его, ведь не заметить толстяка, если он находится в зоне видимости, невозможно!
- А вот и сам! – бубнит Стас и тычет пальцем в сторону бомбовоза.
- О, наш герой! – радуется Квас и оба костолома, наплевав на Машу, шлёпают за толстяком.
Огурец, весело насвистывая, поднимается по лестнице, и уже вставил ключ в замок моей квартиры, когда его друзья вваливаются в подъезд.
Дверь за собой он закрывает, когда они уже в пределах видимости. Но беспечный толстяк не смотрит назад. Он торопится обрадовать меня своим присутствием.
Каково же оказывается его удивление, когда меня не оказывается дома. Бамбино чешет репу, потом пузо и уже начинает думать, что я срулил вместе с чемоданом (неблагодарный!), но раздавшийся звонок в дверь, разметает все его сомнения и он, преисполнившись оптимизма, распахивает ворота.
воскресенье, 31 июля 2011 г.
среда, 27 июля 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА.хулиганская комедия. глава 33
ГЛАВА 33.
УЛЕТНЫЕ НАВЫКИ.
- Полундра! – верещит мой верный мамонтёнок, а я пришпориваю коня, который, поржав мотором, скачет с аллеи в кусты.
И через кусты.
И опять свистят пули.
Мы прыгаем по кочкам и я слышу сзади непрерывное громкое «ой!». Так толстяк излагает свои впечатления о нашей весёлой езде.
Его зад подпрыгивает вместе с мотоциклом и я всерьёз опасаюсь, что от этой тонны мяса мой самодвижущийся экипаж может превратиться в груду металлолома.
Сзади нас грохот и треск, усиленный двумя мощными двигателями.
Неужели?!
Гляжу в зеркало и вижу, что пара чёрных джипов преодолевает тот же барьер из кустов.
Их опять два!
Сушите вёсла, сэр, как говорится!
- Помогите! – верещит слонёнок, чьё филе проверяет на прочность мой драндулет.
- Заткнись! – рявкаю я на него и верчу рулём вправо, туда, где за кустами виднеется очередная полоса асфальта.
Толстяк, что есть силы, давит на меня своими клешнями, пытаясь удержаться в своём шатком положении, и я трещу по швам.
- Тёзка! – включаю я свой громкоговоритель, - ослабь хватку, а то я рулить не могу!
- Как же мне держаться! – вопит испуганное животное.
- Нежно! – рычу я, - меня раздавишь – сам поведёшь!
- Нет! – кричит тот, чей голос мог бы и охрипнуть (хотя бы из милосердия!).
Он несколько ослабляет хватку и я дышу свободнее. У меня даже появляются силы довести свою колымагу до следущей аллеи.
Пара выстрелов, летящих в нас, заставляют толстяка опять вцепиться в меня со страшной силой.
Плющит меня сегодня, одним словом!
Ладно, хоть, в этот день всё у всех наперекосяк, не только у нас! Взять, к примеру, ту же самую братву. Сколько раз они в нас стреляли? Много! Я, даже если б считал, то давно уже со счёта сбился!
Сейчас-то всё ясно. Стволы деревьев, в изобилии произрастающие на нашем пути, создают некоторые препятствия для их меткости. Наши растительные братья, оказавшись между нами и преследователями, охотно принимают в себя бандитский свинец.
Но до этого-то! Я бы на месте этих остолопов не промахнулся уже несколько раз, по крайней мере!
Мы выскакиваем на асфальт, продравшись сквозь зелёные насаждения. Здесь хотя бы почва поровнее! Хотя бы! Впрочем, вы знаете, что это такое – российская дорога (а тротуар - тем более!).
Толстяк радостно вздыхает. Его амортизирующее седалище теперь скачет с меньшей интенсивностью.
- Пора бы и пожрать! – на волне оптимизма выдаёт он.
- Как только – так сразу, - отвечаю я, - надо вначале от тех балбесов отделаться.
Бамбино молчит, только возбуждённо сопит. Так жрать ему охота!
Аллея, по которой мы мчимся, располагается параллельно центральной и пересекает парк насквозь. Далеко впереди я вижу чугунную ограду, а на фоне её стоит какое-то сооружение, назначение которого мне, сквозь струи воды, пока что не видать. Сзади выныривает на тротуар парочка жизнерадостных джипов. Из их форточек высовываются такие же весёлые волосатые лапы со стволами и начинают расходовать стратегические запасы свинца. Почём зря расходовать, потому как им до нас ещё добрая сотня метров.
Это я наблюдаю в зеркало и от души потешаюсь над нашим почётным кортежем.
Голод моего спутника, тем временем, растёт с каждой секундой, что он и подтверждает самым оригинальным образом. Его урчащий мамон опять сотрясает наш транспорт.
- Они стреляют! – отрыгивает он.
- Я в курсе, - сообщаю ему я.
Кроме того, что я в курсе, я ещё и на курсе. Потому как уже могу различить то сооружение, которое стоит перед чугунной оградой парка.
Это металлическая детская горка. Весёлые малыши с неё катаются на всех парах. Почему бы и нам не попробовать? (Только в обратную сторону). Примерно таков ход моей мысли, когда я выжимаю из мотоцикла всё, на что он способен с нашей массой.
Толстяк недоуменно бубнит мне в ухо:
- Ты куда?
- Туда! - я лаконичен, не так ли?
Горка на нас надвигается со страшной скоростью. За оградой я вижу длиннющий газон, который и послужит нам посадочной площадкой.
- Нет! – орёт бомбовоз, - сворачивай!
- Да! – вторю я ему, - держись крепче!
Бамбино стискивает меня, что тот влюблённый, который в первый раз оказался в постели со своей милашкой. Я слышу, как стучат его зубы около моего уха. (Не откусил бы!)
Мельком смотрю в зеркало и вижу, что джипари уже значительно подсократили расстояние. А значит у нас только один шанс. И этот шанс – полёт! Иначе эти балбесы попадут в нас рано или поздно. Надо оставить их далеко позади.
- Вперёд! – ору я, и мы взлетаем на горку.
Хотя саму-то горку я почти не замечаю, она просто мелькает где-то внизу, под нами.
Мы летим!
Вот это ощущения!
Теперь я прекрасно понимаю тех ребят, которые участвуют в олимпийских играх. Лишь бы ещё приземлиться не рассыпавшись!
Мы пролетаем метров двадцать и с грохотом приземляемся на мокрый газон. Брызги воды и земли с травой во все стороны.
Но мотоцикл цел!
Какой у меня железный конь! Конь-огонь!
По инерции скользим метров пятьдесят, а потом я опять давлю на газ.
Впереди улица, ведущая прямо к моему дому.
Теперь можно и закусить.
* * *
Все реки текут.
И все они текут назад, потому что красная машинка рвётся вперёд, оставляя их сзади себя.
Море волнуется, и волны катятся по улицам, подцепляя на себя весь городской мусор. Где-то, совсем недалеко, вся эта мутная жидкость вливается в реку, делая её окончательно непригодной для купания. И для водозабора тоже.
Но это, так сказать, глобальные проблемы, которые к данному, отдельно взятому, длинноволосому индивиду в короткой юбке и расстёгнутой блузке имеют в данный момент весьма отдалённое отношение.
В голове этой красотки только одна мысль.
«Бежать!» - вопит всё её существо и она бежит. Была б её воля, так она уже перегнала бы свою машинку, которая, как ей кажется, еле тащится по этим мутным водам.
Где-то сзади - её преследователи, безжалостные бандиты. Их не видно за пеленой дождя и брызг, вылетающих из-под колёс автомобильчика, но они там есть, в этом Маша уверена абсолютно. Гонятся за ней, замышляя всякие гадости в своих бритых черепушках!
Впрочем, дождь понемногу идёт на спад, поэтому скоро их будет видно, если конечно они там есть. Где-то в глубине души Маша надеялась, что их там всё-таки нет и даже вначале поехала к своему дому – ведь там назначена встреча с Димой.
Но, притормозив у въезда в свой двор, она, взглянув в зеркало, увидела их тачку.
- Ну, уж нет! Просто так я вам не дамся! – решительно кричит она, смотрит на собственное отражение и давит на газ.
Её машинка рвёт с места. Опять вперёд, в эту гонку по улицам города, ещё несколько часов назад залитого солнцем!
Мария вновь проезжает мимо площади с клумбой, на которой не так давно она стояла вместе с машиной в качестве памятника. Затем она поворачивает в улицу, идущую к реке. На улице ни одной машины. Только впереди видна большая чёрная иномарка, утопающая почти по крышу.
- Ой! – шепчет невеста бомбовоза и хочет повернуть назад.
Однако взгляд в зеркало убеждает её, что делать этого нельзя и она вертит рулём вправо. Её колымага со скрежетом преодолевает бордюр и вваливается на тротуар.
Здесь уже можно разогнаться!
И именно это она и делает.
Справа стоит милицейский «уазик» с разбитыми стёклами. Даже, пролетая мимо на скорости, Маша видит, что там сидят два милиционера, залитые кровью.
- Ой, мамочки! – кричит Маша и от испуга ещё сильнее давит на газ.
Её автомобиль подпрыгивает на каком-то подводном препятствии, и она видит упавшее дерево, расщепленное молнией. Что-то существенное впереди утыкается в капот и замедляет движение. Уровень воды здесь не слишком высок и Маша вытягивает шею, чтобы разглядеть, что же это такое её машина толкает перед собой.
- Помогите! – верещит она, когда видит, что это.
На неё мёртвыми глазами взирает мужик в пиджаке.
Меша холодеет, трясётся и уже готова бросить руль, но страх подстёгивает её. Она вертит рулём и, когда труп отплывает влево, давит на газ что есть силы.
- Что здесь произошло?! – испуганно шепчет она и несётся прочь отсюда.
Вперёд, только вперёд!
На следующем перекрёстке она меняет направление и пытается запутать преследователей.
Но не тут-то было!
Она постоянно видит чёрный автомобиль, который и не думает отставать.
На одном из перекрёстков пробка, которую Маша пытается преодолеть по газону. Однако её машинка решает по-своему. Этот железный экипаж, видать, попросту устал! Автомобиль неожиданно вязнет в жидкой почве и только разбрызгивает грязь во все стороны.
- Только не это! – кричит она, глядя в зеркало.
Чёрная машина, не спеша, приближается к скоплению автомобилей.
- Ну, всё, - упавшим голосом бубнит она и выдёргивает ключ из зажигания. Хватает мобильник и тянется за зонтом на заднее сидение.
В окно она видит, как чёрный автомобиль, встав в конец очереди, моргает ей фарами.
- Издеваются ещё, козлы! Чёрта лысого вы меня получите, уроды!
Она распахивает дверь и одновременно раскрывает зонт. Шаг на улицу и её ноги вязнут в жиже.
- Чёрт! – кричит она и дёргает зонт, который раскрылся в салоне.
Зонт выворачивается наизнанку и Маша его бросает.
Смотрит назад.
Два здоровых амбала уже вылезли из машины и стоят у дверей, глядя на неё. До них метров двадцать.
Маша захлопывает дверь и шлёпает по грязи к асфальту.
Ноги, ей кажется, весят по тонне каждая.
Вот он, наконец, тротуар.
Но амбалы уже идут к ней. Их разделяет пятнадцать метров.
- Помогите! – голосит Мария на всю ивановскую.
Результат вполне предсказуем.
Ни один герой нашего времени (а рядом стоит куча машин с водителями) не изъявляет желания высунуть нос наружу.
Ни Бэтманов, ни Алёшей Поповичей так и не объявляется.
- Нет! – вопит Маша и задаёт стрекача.
Думаете, девчонки не умеют бегать? От парней – ещё как! Ноги в руки и свист в ушах!
Именно этим и занимается невеста колобка. Данный приём называется (если коротко): изматывание противника бегом!
Амбалы шлёпают следом, а Маша ныряет в ближайший двор, где вовсю упражняется в беге и плавании одновременно.
Грязь на туфлях, которая не давала ей бежать, смывается тут же!
Влетев во двор, Маша бежит вправо. Отбежав метров на двадцать, она оглядывается и видит: амбалы бегут совсем в другую сторону.
Размышлять на тему: «что бы это значило?» ей недосуг - она бежит дальше, чтобы увеличить отрыв и укрепить преимущество!
УЛЕТНЫЕ НАВЫКИ.
- Полундра! – верещит мой верный мамонтёнок, а я пришпориваю коня, который, поржав мотором, скачет с аллеи в кусты.
И через кусты.
И опять свистят пули.
Мы прыгаем по кочкам и я слышу сзади непрерывное громкое «ой!». Так толстяк излагает свои впечатления о нашей весёлой езде.
Его зад подпрыгивает вместе с мотоциклом и я всерьёз опасаюсь, что от этой тонны мяса мой самодвижущийся экипаж может превратиться в груду металлолома.
Сзади нас грохот и треск, усиленный двумя мощными двигателями.
Неужели?!
Гляжу в зеркало и вижу, что пара чёрных джипов преодолевает тот же барьер из кустов.
Их опять два!
Сушите вёсла, сэр, как говорится!
- Помогите! – верещит слонёнок, чьё филе проверяет на прочность мой драндулет.
- Заткнись! – рявкаю я на него и верчу рулём вправо, туда, где за кустами виднеется очередная полоса асфальта.
Толстяк, что есть силы, давит на меня своими клешнями, пытаясь удержаться в своём шатком положении, и я трещу по швам.
- Тёзка! – включаю я свой громкоговоритель, - ослабь хватку, а то я рулить не могу!
- Как же мне держаться! – вопит испуганное животное.
- Нежно! – рычу я, - меня раздавишь – сам поведёшь!
- Нет! – кричит тот, чей голос мог бы и охрипнуть (хотя бы из милосердия!).
Он несколько ослабляет хватку и я дышу свободнее. У меня даже появляются силы довести свою колымагу до следущей аллеи.
Пара выстрелов, летящих в нас, заставляют толстяка опять вцепиться в меня со страшной силой.
Плющит меня сегодня, одним словом!
Ладно, хоть, в этот день всё у всех наперекосяк, не только у нас! Взять, к примеру, ту же самую братву. Сколько раз они в нас стреляли? Много! Я, даже если б считал, то давно уже со счёта сбился!
Сейчас-то всё ясно. Стволы деревьев, в изобилии произрастающие на нашем пути, создают некоторые препятствия для их меткости. Наши растительные братья, оказавшись между нами и преследователями, охотно принимают в себя бандитский свинец.
Но до этого-то! Я бы на месте этих остолопов не промахнулся уже несколько раз, по крайней мере!
Мы выскакиваем на асфальт, продравшись сквозь зелёные насаждения. Здесь хотя бы почва поровнее! Хотя бы! Впрочем, вы знаете, что это такое – российская дорога (а тротуар - тем более!).
Толстяк радостно вздыхает. Его амортизирующее седалище теперь скачет с меньшей интенсивностью.
- Пора бы и пожрать! – на волне оптимизма выдаёт он.
- Как только – так сразу, - отвечаю я, - надо вначале от тех балбесов отделаться.
Бамбино молчит, только возбуждённо сопит. Так жрать ему охота!
Аллея, по которой мы мчимся, располагается параллельно центральной и пересекает парк насквозь. Далеко впереди я вижу чугунную ограду, а на фоне её стоит какое-то сооружение, назначение которого мне, сквозь струи воды, пока что не видать. Сзади выныривает на тротуар парочка жизнерадостных джипов. Из их форточек высовываются такие же весёлые волосатые лапы со стволами и начинают расходовать стратегические запасы свинца. Почём зря расходовать, потому как им до нас ещё добрая сотня метров.
Это я наблюдаю в зеркало и от души потешаюсь над нашим почётным кортежем.
Голод моего спутника, тем временем, растёт с каждой секундой, что он и подтверждает самым оригинальным образом. Его урчащий мамон опять сотрясает наш транспорт.
- Они стреляют! – отрыгивает он.
- Я в курсе, - сообщаю ему я.
Кроме того, что я в курсе, я ещё и на курсе. Потому как уже могу различить то сооружение, которое стоит перед чугунной оградой парка.
Это металлическая детская горка. Весёлые малыши с неё катаются на всех парах. Почему бы и нам не попробовать? (Только в обратную сторону). Примерно таков ход моей мысли, когда я выжимаю из мотоцикла всё, на что он способен с нашей массой.
Толстяк недоуменно бубнит мне в ухо:
- Ты куда?
- Туда! - я лаконичен, не так ли?
Горка на нас надвигается со страшной скоростью. За оградой я вижу длиннющий газон, который и послужит нам посадочной площадкой.
- Нет! – орёт бомбовоз, - сворачивай!
- Да! – вторю я ему, - держись крепче!
Бамбино стискивает меня, что тот влюблённый, который в первый раз оказался в постели со своей милашкой. Я слышу, как стучат его зубы около моего уха. (Не откусил бы!)
Мельком смотрю в зеркало и вижу, что джипари уже значительно подсократили расстояние. А значит у нас только один шанс. И этот шанс – полёт! Иначе эти балбесы попадут в нас рано или поздно. Надо оставить их далеко позади.
- Вперёд! – ору я, и мы взлетаем на горку.
Хотя саму-то горку я почти не замечаю, она просто мелькает где-то внизу, под нами.
Мы летим!
Вот это ощущения!
Теперь я прекрасно понимаю тех ребят, которые участвуют в олимпийских играх. Лишь бы ещё приземлиться не рассыпавшись!
Мы пролетаем метров двадцать и с грохотом приземляемся на мокрый газон. Брызги воды и земли с травой во все стороны.
Но мотоцикл цел!
Какой у меня железный конь! Конь-огонь!
По инерции скользим метров пятьдесят, а потом я опять давлю на газ.
Впереди улица, ведущая прямо к моему дому.
Теперь можно и закусить.
* * *
Все реки текут.
И все они текут назад, потому что красная машинка рвётся вперёд, оставляя их сзади себя.
Море волнуется, и волны катятся по улицам, подцепляя на себя весь городской мусор. Где-то, совсем недалеко, вся эта мутная жидкость вливается в реку, делая её окончательно непригодной для купания. И для водозабора тоже.
Но это, так сказать, глобальные проблемы, которые к данному, отдельно взятому, длинноволосому индивиду в короткой юбке и расстёгнутой блузке имеют в данный момент весьма отдалённое отношение.
В голове этой красотки только одна мысль.
«Бежать!» - вопит всё её существо и она бежит. Была б её воля, так она уже перегнала бы свою машинку, которая, как ей кажется, еле тащится по этим мутным водам.
Где-то сзади - её преследователи, безжалостные бандиты. Их не видно за пеленой дождя и брызг, вылетающих из-под колёс автомобильчика, но они там есть, в этом Маша уверена абсолютно. Гонятся за ней, замышляя всякие гадости в своих бритых черепушках!
Впрочем, дождь понемногу идёт на спад, поэтому скоро их будет видно, если конечно они там есть. Где-то в глубине души Маша надеялась, что их там всё-таки нет и даже вначале поехала к своему дому – ведь там назначена встреча с Димой.
Но, притормозив у въезда в свой двор, она, взглянув в зеркало, увидела их тачку.
- Ну, уж нет! Просто так я вам не дамся! – решительно кричит она, смотрит на собственное отражение и давит на газ.
Её машинка рвёт с места. Опять вперёд, в эту гонку по улицам города, ещё несколько часов назад залитого солнцем!
Мария вновь проезжает мимо площади с клумбой, на которой не так давно она стояла вместе с машиной в качестве памятника. Затем она поворачивает в улицу, идущую к реке. На улице ни одной машины. Только впереди видна большая чёрная иномарка, утопающая почти по крышу.
- Ой! – шепчет невеста бомбовоза и хочет повернуть назад.
Однако взгляд в зеркало убеждает её, что делать этого нельзя и она вертит рулём вправо. Её колымага со скрежетом преодолевает бордюр и вваливается на тротуар.
Здесь уже можно разогнаться!
И именно это она и делает.
Справа стоит милицейский «уазик» с разбитыми стёклами. Даже, пролетая мимо на скорости, Маша видит, что там сидят два милиционера, залитые кровью.
- Ой, мамочки! – кричит Маша и от испуга ещё сильнее давит на газ.
Её автомобиль подпрыгивает на каком-то подводном препятствии, и она видит упавшее дерево, расщепленное молнией. Что-то существенное впереди утыкается в капот и замедляет движение. Уровень воды здесь не слишком высок и Маша вытягивает шею, чтобы разглядеть, что же это такое её машина толкает перед собой.
- Помогите! – верещит она, когда видит, что это.
На неё мёртвыми глазами взирает мужик в пиджаке.
Меша холодеет, трясётся и уже готова бросить руль, но страх подстёгивает её. Она вертит рулём и, когда труп отплывает влево, давит на газ что есть силы.
- Что здесь произошло?! – испуганно шепчет она и несётся прочь отсюда.
Вперёд, только вперёд!
На следующем перекрёстке она меняет направление и пытается запутать преследователей.
Но не тут-то было!
Она постоянно видит чёрный автомобиль, который и не думает отставать.
На одном из перекрёстков пробка, которую Маша пытается преодолеть по газону. Однако её машинка решает по-своему. Этот железный экипаж, видать, попросту устал! Автомобиль неожиданно вязнет в жидкой почве и только разбрызгивает грязь во все стороны.
- Только не это! – кричит она, глядя в зеркало.
Чёрная машина, не спеша, приближается к скоплению автомобилей.
- Ну, всё, - упавшим голосом бубнит она и выдёргивает ключ из зажигания. Хватает мобильник и тянется за зонтом на заднее сидение.
В окно она видит, как чёрный автомобиль, встав в конец очереди, моргает ей фарами.
- Издеваются ещё, козлы! Чёрта лысого вы меня получите, уроды!
Она распахивает дверь и одновременно раскрывает зонт. Шаг на улицу и её ноги вязнут в жиже.
- Чёрт! – кричит она и дёргает зонт, который раскрылся в салоне.
Зонт выворачивается наизнанку и Маша его бросает.
Смотрит назад.
Два здоровых амбала уже вылезли из машины и стоят у дверей, глядя на неё. До них метров двадцать.
Маша захлопывает дверь и шлёпает по грязи к асфальту.
Ноги, ей кажется, весят по тонне каждая.
Вот он, наконец, тротуар.
Но амбалы уже идут к ней. Их разделяет пятнадцать метров.
- Помогите! – голосит Мария на всю ивановскую.
Результат вполне предсказуем.
Ни один герой нашего времени (а рядом стоит куча машин с водителями) не изъявляет желания высунуть нос наружу.
Ни Бэтманов, ни Алёшей Поповичей так и не объявляется.
- Нет! – вопит Маша и задаёт стрекача.
Думаете, девчонки не умеют бегать? От парней – ещё как! Ноги в руки и свист в ушах!
Именно этим и занимается невеста колобка. Данный приём называется (если коротко): изматывание противника бегом!
Амбалы шлёпают следом, а Маша ныряет в ближайший двор, где вовсю упражняется в беге и плавании одновременно.
Грязь на туфлях, которая не давала ей бежать, смывается тут же!
Влетев во двор, Маша бежит вправо. Отбежав метров на двадцать, она оглядывается и видит: амбалы бегут совсем в другую сторону.
Размышлять на тему: «что бы это значило?» ей недосуг - она бежит дальше, чтобы увеличить отрыв и укрепить преимущество!
понедельник, 25 июля 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 32
ГЛАВА 32.
ГОЛОДНОЕ ЖИВОТНОЕ.
Пока мы с толстяком гоняем по парку наперегонки со смертью и бешеными псами, Мария, именуемая в народе Невестой Колобка, сидит перед бандитским логовом в своей (или почти своей) красной машинке и ломает свою прелестную лохматую головку над извечным русским вопросом.
- Что делать? – бормочет она, уподобившись некоему предвестнику российского бунта, имевшему место в нашей истории полторы сотни лет назад, и хватается за голову.
Её блуждающий взгляд, перемещаясь в пространстве, останавливается то на автомобиле братвы, то на входе в логово, то на номере дома.
В эмоциях сей дамочки однозначно преобладает страх. Он ей нашептывает, что неплохо было бы куда-нибудь свалить, убежать, уехать, уплыть, раствориться в пространстве или, на худой конец, найти кучу песка, чтобы спрятать туда голову, что тот страус, который в Африке.
И она даже пару раз заводит свой драндулет, чтобы поддаться этому секундному порыву, но другой страх заставляет её всякий раз заглушить двигатель.
Этот страх – страх за своего любимого и ненаглядного (и необъятного) жениха.
Любовь – страшная сила, знаете ли! (Это я не про любовь к пиву, хотя и эта, последняя, тоже штука страшная!).
Итак, мадам Невеста, уподобившись Жанне д’Арк, готова любой ценой спасти, пусть не Францию, но одного отдельно взятого индивидуума, чей объём не уступает площади вышеупомянутой республики.
Мысли, в основном бесполезные, продолжают роиться в голове Маши. Она, например, вспоминает, выключила ли дома газ и свет.
- Выключила, - машинально бормочет она. Её мозг постоянно автоматически выискивает лазейки для выхода из стрессового состояния.
- Чёрт! О чём это я! – обрывает сама себя рассеянная барышня, - нужно же Диму спасать!
Её взгляд останавливается на спасительном зеркале, и она видит, что волосы уже почти просохли и лохматятся (о, ужас!) со страшной силой.
Схватив локон, она начинает заниматься главным женским занятием, тем временем как мозг её продолжает трудиться над второстепенным (это я о процессе размышления).
Если вы когда-нибудь сомневались, что главное для женщины – это ощущение собственной красоты (а всё остальное добавится), то мне, к сожалению, придётся убедить вас в этом на примере этой юной особы.
Процесс причёсывания каким-то чудесным образом успокаивает Марию, и она уже сосредоточенно размышляет о создавшемся положении. А, увидев свою ослепительную улыбку в зеркале, Маша и вовсе начинает действовать.
- Так! – решительно заявляет она себе, хватая мобильник, - милиция! Вот кто нам поможет!
И уже набирает номер, но вдруг замирает.
- А почему Димка сам не обратился в милицию? – вопрошает она мобильник, на экране которого высвечивается «02».
«Может быть, если он этого не сделал, то и мне нельзя? Или как? Или в нашем случае вообще нельзя обращаться в милицию?»
Маша чешет затылок и бубнит, глядя на своё отражение:
- Люська говорила, что в России можно купить всё и всех. Значит ли это, что милиция у нас тоже куплена?
Она видит в зеркале страх, гнездящийся в её собственных глазах и ёжится.
- О, Боже! – восклицает Маша и бросает мобильник в кучу Люськиного хлама.
- А ведь что-то надо делать, - она опять смотрит на выход из здания, в котором скрылись бандиты.
Вовремя.
Они вновь нарисовались в её поле зрения. Первым идёт тот, что был у них за рулём. Следом тащатся двое тех, что поздоровше. Они орут друг на друга благим матом и отчаянно жестикулируют.
- Видать получили от своего начальства по кумполу, - ехидно улыбается Маша.
А два бандита, тем временем, останавливаются друг напротив друга так, что один из них стоит к ней спиной, а второй лицом.
Тот, что спиной, ещё орет, в то время как другой, разевает рот и тычет пальцем в её сторону.
- Ой! – кричит Маша, вертя ключом в замке зажигания, - меня заметили!
Через мгновение они уже оба смотрят на неё, разинув рты, в то время как она всё вертит ключом.
- Да что же с этим ключом, чёрт побери! – вопит невеста колобка и неловким движением выдёргивает его из зажигания.
Она видит как ключ, повертевшись у неё на пальце, летит на пол, а бандиты вдруг срываются с места.
- Нет! – шепчет она и нагибается, шаря рукой по полу.
Её глаза, напротив, следят за бандитами, как кошка за собакой.
Братки приближаются. Несмотря на то, что слой воды на асфальте, существенно замедляет их плаванье, они подобны колёсным пароходам, несущимся на всех парах. Третий бандит, тот, что за рулём, уже завёл свою колымагу и разворачивает её в Машину сторону.
Всё это Маша видит как в тумане, не в силах оторвать взгляд от надвигающегося торнадо.
- Мамочка! – вопит она и стукается подбородком об руль.
Боль выводит её из ступора и заставляет взглянуть вниз, где она видит блестящий ключик.
- Вот он! – она хватает злополучный ключ и вставляет его трясущимися руками в замок зажигания.
- Так нельзя! – кричит она, и мотор её автомобильчика взвывает.
Машинка рвёт с места и бандиты, уже побившие олимпийский рекорд по плаванью, успевают только хлопнуть своими чугунными клешнями по багажнику.
- Стоять, сука! – орёт один из лысых черепов, но уже поздно выражать свои эмоции.
Фонтан воды, вылетевший из-под задних колёс автомобиля, несколько остужает их пыл. Но только на секунду. А Маша уже едет к выезду из этого злополучного двора, одновременно (одним глазком), глядя в зеркало заднего обзора. Там она видит своё испуганное лицо и вопит:
- Кто это?! Черт! Нельзя, чтобы они меня поймали!
Её глаз меняет тактику и смотрит в боковое зеркало. Один из бандитов целится в неё из пистолета, но тут около бандитов тормозит их машина, вторично окатив здоровяков водой.
- Мать твою, Пень! – слышит Маша душераздирающий вопль, - за ней!
Что там, сзади, будет происходить дальше, Марию уже не интересует.
Лишь бы оттуда унести ноги!
* * *
- Ура! – вопит Бамбино, размахивая средним пальцем и своей босой конечностью, когда мы сворачиваем на другую аллею парка, оставив братву далеко сзади (приходить в себя после поцелуя с деревом).
- Чему ты так радуешься, дружише? – машинально интересуюсь я, глядя по сторонам в глубоком раздумье.
А думаю я об одном: надо срочно куда-нибудь исчезнуть! Да и чемодан с баксами не мешало бы припрятать.
- Мы их сделали! – ревёт тот, чья способность пожирать гамбургеры внушает уважение.
- Я бы, на твоём месте, не был так в этом уверен, - замечаю я, продолжая разглядывать окрестности.
Мы по-прежнему отмеряем километры парковых аллей. Говорят, когда-то, еще до начала советской власти, здесь было кладбище. Жутковато, не правда ли?
Тем более что мы тоже едва тут не поселились на вечное местожительство. Если б только те кретины умели стрелять чуть поточнее…
Но не будем о грустном.
Слава, Богу, что здесь мёртвые с косами не стоят!
Но колобка вся эта мелодрама совершенно не колышет. Он весело голосит мне в ухо (забыл, бедолага, что я просил потише – так его распёрло от радости):
- Что это вдруг? Почему это мне не радоваться?!
- Просто я сделал некоторые выводы, дорогой, когда понаблюдал за тобой сегодня, - выдаю я ему свою версию.
- Какие ещё выводы? – рычит тот, чья способность рычать превосходит львиную.
- С твоим-то везением! – ору я ему в ответ, чтобы хоть как-то отплатить за свои барабанные перепонки, - с твоим везением нам не светит быстро вылезти из того болота, в которое мы угодили благодаря тебе!
- Ты правда так думаешь? – сникает грустный весельчак.
- Ага, - я рад ему угодить.
Вдруг я слышу какой-то новый звук, доносящийся сзади. Нет, это не шум мотора, а если и он, то там «Боинг» или что-то ещё более монументальное.
В попытке идентифицировать источник неизвестного (а потому, возможно и опасного) рокота, вопрошаю своего спутника:
- Ты ничего не слышал?
- Нет, - грустно мычит бомбовоз.
Тут приходит вторая волна того грохота, который мне не удалось опознать. Она ещё громче и, на этот раз, она ещё и сотрясает толстяка сзади меня, вместе с мотоциклом и, разумеется, мной.
- Что это? – кричу я испуганно и взираю в зеркало.
Сзади нас никого.
- Я есть хочу! – вдруг подаёт голос тот, чей вес дополнять ещё, думаю, не стоит.
- Так это у тебя в брюхе урчит, что ли? – ору я.
- Ну да, - соглашается бегемот.
- Ты там урчи поаккуратнее! – возмущённо ору я, - а то моя колымага развалится!
- Но я же жрать хочу! – вопит Бамбино.
- Нам сейчас нельзя останавливаться! Потом пожрёшь! – кричу я.
- Есть хочу! – продолжает канючить детёныш мамонта.
- Что ты хочешь больше: жить или жрать? – задаю я ему риторический вопрос.
- Жизнь приходит и уходит, - философски замечает голодный слон, - а жрать хочется всегда! Давай к тебе зарулим!
- О-о-о! – в ужасе кричу я.
- Мы же оторвались от бандитов. Так что давай перекусим, - уговаривает меня пустое брюхо.
Однако закончить столь интересную дискуссию о пользе голодания и вкусной жрачке нам не дают.
Впереди появляется чёрный джип, который не похож на заблудшую овечку.
Нет!
Он едет нам навстречу, этот железный монстр с простреленными стёклами. Это тот, первый, джип с братвой, у которой мы и отжали бабки. Закончив беседу с блюстителями порядка, гангстеры опять поспешили найти нас, искренне полагая, что наша жизнь без них сера и скучна.
ГОЛОДНОЕ ЖИВОТНОЕ.
Пока мы с толстяком гоняем по парку наперегонки со смертью и бешеными псами, Мария, именуемая в народе Невестой Колобка, сидит перед бандитским логовом в своей (или почти своей) красной машинке и ломает свою прелестную лохматую головку над извечным русским вопросом.
- Что делать? – бормочет она, уподобившись некоему предвестнику российского бунта, имевшему место в нашей истории полторы сотни лет назад, и хватается за голову.
Её блуждающий взгляд, перемещаясь в пространстве, останавливается то на автомобиле братвы, то на входе в логово, то на номере дома.
В эмоциях сей дамочки однозначно преобладает страх. Он ей нашептывает, что неплохо было бы куда-нибудь свалить, убежать, уехать, уплыть, раствориться в пространстве или, на худой конец, найти кучу песка, чтобы спрятать туда голову, что тот страус, который в Африке.
И она даже пару раз заводит свой драндулет, чтобы поддаться этому секундному порыву, но другой страх заставляет её всякий раз заглушить двигатель.
Этот страх – страх за своего любимого и ненаглядного (и необъятного) жениха.
Любовь – страшная сила, знаете ли! (Это я не про любовь к пиву, хотя и эта, последняя, тоже штука страшная!).
Итак, мадам Невеста, уподобившись Жанне д’Арк, готова любой ценой спасти, пусть не Францию, но одного отдельно взятого индивидуума, чей объём не уступает площади вышеупомянутой республики.
Мысли, в основном бесполезные, продолжают роиться в голове Маши. Она, например, вспоминает, выключила ли дома газ и свет.
- Выключила, - машинально бормочет она. Её мозг постоянно автоматически выискивает лазейки для выхода из стрессового состояния.
- Чёрт! О чём это я! – обрывает сама себя рассеянная барышня, - нужно же Диму спасать!
Её взгляд останавливается на спасительном зеркале, и она видит, что волосы уже почти просохли и лохматятся (о, ужас!) со страшной силой.
Схватив локон, она начинает заниматься главным женским занятием, тем временем как мозг её продолжает трудиться над второстепенным (это я о процессе размышления).
Если вы когда-нибудь сомневались, что главное для женщины – это ощущение собственной красоты (а всё остальное добавится), то мне, к сожалению, придётся убедить вас в этом на примере этой юной особы.
Процесс причёсывания каким-то чудесным образом успокаивает Марию, и она уже сосредоточенно размышляет о создавшемся положении. А, увидев свою ослепительную улыбку в зеркале, Маша и вовсе начинает действовать.
- Так! – решительно заявляет она себе, хватая мобильник, - милиция! Вот кто нам поможет!
И уже набирает номер, но вдруг замирает.
- А почему Димка сам не обратился в милицию? – вопрошает она мобильник, на экране которого высвечивается «02».
«Может быть, если он этого не сделал, то и мне нельзя? Или как? Или в нашем случае вообще нельзя обращаться в милицию?»
Маша чешет затылок и бубнит, глядя на своё отражение:
- Люська говорила, что в России можно купить всё и всех. Значит ли это, что милиция у нас тоже куплена?
Она видит в зеркале страх, гнездящийся в её собственных глазах и ёжится.
- О, Боже! – восклицает Маша и бросает мобильник в кучу Люськиного хлама.
- А ведь что-то надо делать, - она опять смотрит на выход из здания, в котором скрылись бандиты.
Вовремя.
Они вновь нарисовались в её поле зрения. Первым идёт тот, что был у них за рулём. Следом тащатся двое тех, что поздоровше. Они орут друг на друга благим матом и отчаянно жестикулируют.
- Видать получили от своего начальства по кумполу, - ехидно улыбается Маша.
А два бандита, тем временем, останавливаются друг напротив друга так, что один из них стоит к ней спиной, а второй лицом.
Тот, что спиной, ещё орет, в то время как другой, разевает рот и тычет пальцем в её сторону.
- Ой! – кричит Маша, вертя ключом в замке зажигания, - меня заметили!
Через мгновение они уже оба смотрят на неё, разинув рты, в то время как она всё вертит ключом.
- Да что же с этим ключом, чёрт побери! – вопит невеста колобка и неловким движением выдёргивает его из зажигания.
Она видит как ключ, повертевшись у неё на пальце, летит на пол, а бандиты вдруг срываются с места.
- Нет! – шепчет она и нагибается, шаря рукой по полу.
Её глаза, напротив, следят за бандитами, как кошка за собакой.
Братки приближаются. Несмотря на то, что слой воды на асфальте, существенно замедляет их плаванье, они подобны колёсным пароходам, несущимся на всех парах. Третий бандит, тот, что за рулём, уже завёл свою колымагу и разворачивает её в Машину сторону.
Всё это Маша видит как в тумане, не в силах оторвать взгляд от надвигающегося торнадо.
- Мамочка! – вопит она и стукается подбородком об руль.
Боль выводит её из ступора и заставляет взглянуть вниз, где она видит блестящий ключик.
- Вот он! – она хватает злополучный ключ и вставляет его трясущимися руками в замок зажигания.
- Так нельзя! – кричит она, и мотор её автомобильчика взвывает.
Машинка рвёт с места и бандиты, уже побившие олимпийский рекорд по плаванью, успевают только хлопнуть своими чугунными клешнями по багажнику.
- Стоять, сука! – орёт один из лысых черепов, но уже поздно выражать свои эмоции.
Фонтан воды, вылетевший из-под задних колёс автомобиля, несколько остужает их пыл. Но только на секунду. А Маша уже едет к выезду из этого злополучного двора, одновременно (одним глазком), глядя в зеркало заднего обзора. Там она видит своё испуганное лицо и вопит:
- Кто это?! Черт! Нельзя, чтобы они меня поймали!
Её глаз меняет тактику и смотрит в боковое зеркало. Один из бандитов целится в неё из пистолета, но тут около бандитов тормозит их машина, вторично окатив здоровяков водой.
- Мать твою, Пень! – слышит Маша душераздирающий вопль, - за ней!
Что там, сзади, будет происходить дальше, Марию уже не интересует.
Лишь бы оттуда унести ноги!
* * *
- Ура! – вопит Бамбино, размахивая средним пальцем и своей босой конечностью, когда мы сворачиваем на другую аллею парка, оставив братву далеко сзади (приходить в себя после поцелуя с деревом).
- Чему ты так радуешься, дружише? – машинально интересуюсь я, глядя по сторонам в глубоком раздумье.
А думаю я об одном: надо срочно куда-нибудь исчезнуть! Да и чемодан с баксами не мешало бы припрятать.
- Мы их сделали! – ревёт тот, чья способность пожирать гамбургеры внушает уважение.
- Я бы, на твоём месте, не был так в этом уверен, - замечаю я, продолжая разглядывать окрестности.
Мы по-прежнему отмеряем километры парковых аллей. Говорят, когда-то, еще до начала советской власти, здесь было кладбище. Жутковато, не правда ли?
Тем более что мы тоже едва тут не поселились на вечное местожительство. Если б только те кретины умели стрелять чуть поточнее…
Но не будем о грустном.
Слава, Богу, что здесь мёртвые с косами не стоят!
Но колобка вся эта мелодрама совершенно не колышет. Он весело голосит мне в ухо (забыл, бедолага, что я просил потише – так его распёрло от радости):
- Что это вдруг? Почему это мне не радоваться?!
- Просто я сделал некоторые выводы, дорогой, когда понаблюдал за тобой сегодня, - выдаю я ему свою версию.
- Какие ещё выводы? – рычит тот, чья способность рычать превосходит львиную.
- С твоим-то везением! – ору я ему в ответ, чтобы хоть как-то отплатить за свои барабанные перепонки, - с твоим везением нам не светит быстро вылезти из того болота, в которое мы угодили благодаря тебе!
- Ты правда так думаешь? – сникает грустный весельчак.
- Ага, - я рад ему угодить.
Вдруг я слышу какой-то новый звук, доносящийся сзади. Нет, это не шум мотора, а если и он, то там «Боинг» или что-то ещё более монументальное.
В попытке идентифицировать источник неизвестного (а потому, возможно и опасного) рокота, вопрошаю своего спутника:
- Ты ничего не слышал?
- Нет, - грустно мычит бомбовоз.
Тут приходит вторая волна того грохота, который мне не удалось опознать. Она ещё громче и, на этот раз, она ещё и сотрясает толстяка сзади меня, вместе с мотоциклом и, разумеется, мной.
- Что это? – кричу я испуганно и взираю в зеркало.
Сзади нас никого.
- Я есть хочу! – вдруг подаёт голос тот, чей вес дополнять ещё, думаю, не стоит.
- Так это у тебя в брюхе урчит, что ли? – ору я.
- Ну да, - соглашается бегемот.
- Ты там урчи поаккуратнее! – возмущённо ору я, - а то моя колымага развалится!
- Но я же жрать хочу! – вопит Бамбино.
- Нам сейчас нельзя останавливаться! Потом пожрёшь! – кричу я.
- Есть хочу! – продолжает канючить детёныш мамонта.
- Что ты хочешь больше: жить или жрать? – задаю я ему риторический вопрос.
- Жизнь приходит и уходит, - философски замечает голодный слон, - а жрать хочется всегда! Давай к тебе зарулим!
- О-о-о! – в ужасе кричу я.
- Мы же оторвались от бандитов. Так что давай перекусим, - уговаривает меня пустое брюхо.
Однако закончить столь интересную дискуссию о пользе голодания и вкусной жрачке нам не дают.
Впереди появляется чёрный джип, который не похож на заблудшую овечку.
Нет!
Он едет нам навстречу, этот железный монстр с простреленными стёклами. Это тот, первый, джип с братвой, у которой мы и отжали бабки. Закончив беседу с блюстителями порядка, гангстеры опять поспешили найти нас, искренне полагая, что наша жизнь без них сера и скучна.
среда, 20 июля 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 31
ГЛАВА 31.
БЕШЕНЫЕ ПСЫ.
Бегемот, висящий на мне, как обезьяна на дереве, тоже видит впереди ещё один джип, и вопит как эта самая, вышеупомянутая макака, у которой отобрали банан:
- Тё-ё-ёзка-а-а! Вытащи нас отсюда-а-а!
Вот так вот, друзья!
Все прекрасно знают, что чужое брать нехорошо. Как минимум, нехорошо!
Тем не менее всегда и везде находятся экземпляры человека разумного, считающие, что это они – разумные, а все остальные просто идиоты.
И ведь никто (или почти никто) не думает о последствиях подобной прихватизации. Цветные бумажки, именуемые презренным металлом (впрочем, называйте их как угодно) неизменно привлекают человеческие существа вне зависимости от того, у кого они находятся.
Люди гибнут за металл, одним словом!
Странное, всё-таки, это существо, которое некто окрестил когда-то человеком, не находите?
Тяга к самоуничтожению у этого самого человека почему-то всегда превышает стремление к жизни!
Хотя, может быть, именно благодаря этой тяге наша маленькая планета ещё не лопнула от перенаселения?
Но вернёмся к нашим баранам (это я о нас с толстяком).
Толстяк оглушает меня очередным воплем и, мне бы самое время подумать о вечном. То есть о том, как я до такой жизни докатился, ведь ещё вчера у меня всё было замечательно, а теперь!…
Но, к сожаленью, думать у меня времени нет.
Это к сожалению. А к счастью, у меня также нет того пессимизма, которым меня весь день пытается наградить мой круглый друг.
Клещи, как говорится, сжимаются и чтобы не быть раздавленным, что тот орех, который грецкий, приходится что-то делать.
И я делаю. Тем более что до переднего джипа остаётся метров пятьдесят, а тот, что сзади, буквально висит у нас на заднем колесе.
Слева открывается просвет между домами, и я рулю туда.
А больше и некуда! Справа – море, а спереди и сзади сами знаете кто!
Толстяк голосит, я матюгаюсь, мотоцикл ревёт и брызгается, и мы летим во двор.
Люблю я эти дворы, в которых столько места, что ничего движущееся, кроме пешехода, не может развернуться!
А этот двор особенный. Это я понимаю после того, как слышу сзади грохот.
Наши преследователи сзади оказались столь любезны (по отношению к нам и к себе), что решили поцеловаться. Аккурат своими хромированными кенгурятниками.
Я с восторгом созерцаю это в зеркало, предназначенное для этого. Толстяк подвывает, а я опять гляжу вперёд, в уверенности, что это вряд ли надолго задержит тех парней.
А двор-то оказывается непроездной! На выезде из асфальта торчат стальные
метровые штыри.
И это вселяет в меня ещё больший оптимизм.
Ведь расстояние между штырями таково, что мы-то сможем проскочить.
- Прорвёмся, тёзка! – испускаю я боевой клич, от которого кругленький подпрыгивает, мотоцикл же, заднюю часть которого он прижимает к асфальту, пыхтит, трещит, но не сдаётся.
Через мгновение мы уже выскакиваем из этого удачного двора на всё тот же тротуар, только на сотню метров дальше того места, где мы совсем недавно были.
Впереди нас дорога, которая проходит мимо городского парка.
Вот оно – место, где можно затеряться.
- Езжай к Маше! – вопит круглый.
- Да ты псих! – кричу я в ответ, - мы же бандитов к ней приведём!
- Мы же оторвались от них! – протестует Бамбино.
- Ага, - бубню я и смотрю в зеркало.
Секунду я созерцаю чёрный джип, потом слышится выстрел и зеркало разлетается вдребезги.
- Держись! – ору я колобку, пытаясь выжать всё из своего драндулета.
Но, похоже, проще из моего тёзки выдавить кишки, чем лошадиные силы из железного монстра, на которого слона посадили.
- Слушай, - орёт вышеупомянутый слон, - побыстрее можно?!
- Только если ты спрыгнешь, - отвечаю я.
- Слушай, - опять вопит он.
- Что?
- Сирена! – радостно верещит колобок, заглушая эту самую сирену.
Я смотрю в сохранившееся зеркало и вижу, что за джипами (а их уже опять два), пристраивается ещё один «уазик» с синими полосками.
Ура! Наша милиция нас бережёт! (Если догонит, конечно).
В общем, тут всё ясно: жизнь – полоса белая, полоса чёрная. И если эта
последовательность будет продолжаться, то у нас неплохие шансы выкарабкаться.
Опять мы слышим сзади стрельбу и громкоговоритель (я бы сказал: громкоуговоритель), который пытается уговорить братву на джипах остановиться и сдаться властям. (Порой власти бывают несколько наивны, не находите?)
Мы всё также ползём вперёд (езду с такой поклажей иначе не назовёшь). Видит Бог, я бы предпочёл, чтобы ко мне сзади прижималась прекрасная незнакомка (или знакомка), но куда же денешься от своей тени?
Пока всё складывается не так уж и плохо. Бандюки просто стараются не потерять нас из виду, при этом вяло постреливая в преследующую их милицию. А погодные условия вполне позволяют ментам не отставать.
Думаю, если всё будет продолжаться в том же духе, то на помощь «уазику» может подвалить ещё парочка ему подобных.
Однако мои надежды рассыпаются где-то в районе парка. Когда мы заворачиваем в этот кусок леса, расположенный посреди города, я успеваю взглянуть назад.
Что же я вижу там? (Толстяк, кстати, делает то же самое).
Последний джип притормаживает, а «уазик» влетает ему в зад на полной скорости.
Сирена и громкоговоритель захлёбываются одновременно, стоит грохот и скрежет металла, усиленный ещё и выстрелами. Братва, выскочившая из джипа, постреливает в «уазик», а тот джип, что едет следом за нами, прибавляет в скорости.
Вместо милицейской сирены толстяк включает свою и орёт, что сейчас его
застрелят.
- Заткнись! – ору я, с трудом удерживая руль, и всё давлю на газ.
Мы уже несёмся по центральной аллее парка и свернуть в боковые нет никакой возможности – братва висит прямо на хвосте и вот-вот нацепит толстяка прямо себе на кенгурятник.
Тем не менее, я стараюсь не терять бодрости духа (а что мне, скажите, остаётся?).
- Пистолет! – верещит бегемот (не знаю, умеют ли верещать настоящие бегемоты, но это именно тот случай!).
Мой беглый взгляд засекает в единственном сохранившемся зеркале ствол, и я верчу рулём.
Выстрел.
На этот раз мимо.
Колобок одной рукой расплющивает моё плечо, а второй отчаянно размахивает, стараясь сохранить равновесие.
Ещё выстрел.
Но громче выстрела вопит толстяк!
- Меня ранили! – что там рок-звёзды на концертах! Мой друг орёт как целый стадион.
Он суёт мне под нос свою «раненую» руку и я вижу царапину, которая прорисовывается у него на среднем пальце.
- Покажи этот палец гориллам, которые сзади! – ржу я (правда, мой смех несколько истеричен!).
Толстяк всё воспринимает буквально и через мгновение братва видит самый, что ни на есть, недвусмысленный «фак».
- Держись! – ору я и Бамбино вцепляется в меня обеими клешнями.
Одновременно со следующим выстрелом я верчу руль, и мы уходим с линии огня в боковую аллею.
Братва, похоже, не ожидала подобного поворота событий. Их джипарь пролетает мимо.
- Теперь перекури! – ору я толстому, который уже готов наделать в штаны.
Но напасти в этот день явно не желают оставить моего попутчика в покое!
Откуда ни возьмись рядом с нами нарисовывается здоровый мокрый пёс, который, заливаясь весёлым лаем, несётся за мотоциклом в опасной близости от нижней конечности колобка.
И всё почему?
Да потому что парк, будь он неладен, находится выше уровнем, чем окружающий ландшафт, а значит, мокрый асфальт тут не покрыт внушительным слоем воды.
- Уйди! – вопит бегемот, размахивая ногой.
Когда такая солидная масса, как слоновая нога моего тёзки, начинает раскачивать мотоцикл, руль пляшет в моих руках, и мне, чтобы не улететь в кусты, приходится сбросить скорость. Этим я, безусловно, облегчаю задачу зубастому другу человека (в данном случае – большому другу большого человека). Барбос от нас не отстаёт и, радостно гавкая, прыгает на ногу бомбовоза.
- Брысь! Кыш! Пошёл вон! – ревёт жиртрест, что производит впечатление только на мои барабанные перепонки, но уже никак не на четвероногого.
- Перестань махать ногой, задница! – верещу я своему пассажиру, но это производит на него столько же впечатления, как его вопли на пса.
Джип с бандитами, тем временем, с успехом возвращает себе утраченную инициативу. Братва уже на подходе. Они в нашей аллее и, того и гляди, тоже повиснут у толстяка на ноге.
- Прекрати! – ору я.
Толстяк замирает, а пёс в этот момент делает удачный ход. Воспользовавшись тем, что его цель замерла, барбос прыгает и вцепляется в башмак колобку.
- Ай-яй-яй! – верещит кругленький, пытаясь стряхнуть вредное животное, - мои дорогие туфли!
Я давлю на газ.
Результат нулевой, ведь теперь масса мотоцикла стала ещё больше - зубастый друг бегемота никак не хочет распрощаться с его копытом! А джип уже дышит в его лысый затылок.
Кирдык, одним словом!
Сзади уже слышны вопли и смех братвы, а из окошка джипа опять вылезает ствол.
- Отдай мой башмак! – ревёт бомбовоз и, что есть силы, размахивает ногой.
О, чудо!
Богатырская всё-таки у моего тёзки конечность!
Пёс, вместе с дорогой туфлей (надо отдать ему должное – добычу не выпустил!) покидает слоновью конечность Бамбины и летит, аккурат, в лобовуху джипа.
А пёс-то внушительный (впрочем, я уже говорил об этом).
Пуля, выпущенная из ствола, летит непонятно куда. Зато совершенно понятно, куда летит джип!
Эта махина целуется с ближайшим деревом.
Воспользовавшись передышкой, мы, как говорится, рвём когти!
БЕШЕНЫЕ ПСЫ.
Бегемот, висящий на мне, как обезьяна на дереве, тоже видит впереди ещё один джип, и вопит как эта самая, вышеупомянутая макака, у которой отобрали банан:
- Тё-ё-ёзка-а-а! Вытащи нас отсюда-а-а!
Вот так вот, друзья!
Все прекрасно знают, что чужое брать нехорошо. Как минимум, нехорошо!
Тем не менее всегда и везде находятся экземпляры человека разумного, считающие, что это они – разумные, а все остальные просто идиоты.
И ведь никто (или почти никто) не думает о последствиях подобной прихватизации. Цветные бумажки, именуемые презренным металлом (впрочем, называйте их как угодно) неизменно привлекают человеческие существа вне зависимости от того, у кого они находятся.
Люди гибнут за металл, одним словом!
Странное, всё-таки, это существо, которое некто окрестил когда-то человеком, не находите?
Тяга к самоуничтожению у этого самого человека почему-то всегда превышает стремление к жизни!
Хотя, может быть, именно благодаря этой тяге наша маленькая планета ещё не лопнула от перенаселения?
Но вернёмся к нашим баранам (это я о нас с толстяком).
Толстяк оглушает меня очередным воплем и, мне бы самое время подумать о вечном. То есть о том, как я до такой жизни докатился, ведь ещё вчера у меня всё было замечательно, а теперь!…
Но, к сожаленью, думать у меня времени нет.
Это к сожалению. А к счастью, у меня также нет того пессимизма, которым меня весь день пытается наградить мой круглый друг.
Клещи, как говорится, сжимаются и чтобы не быть раздавленным, что тот орех, который грецкий, приходится что-то делать.
И я делаю. Тем более что до переднего джипа остаётся метров пятьдесят, а тот, что сзади, буквально висит у нас на заднем колесе.
Слева открывается просвет между домами, и я рулю туда.
А больше и некуда! Справа – море, а спереди и сзади сами знаете кто!
Толстяк голосит, я матюгаюсь, мотоцикл ревёт и брызгается, и мы летим во двор.
Люблю я эти дворы, в которых столько места, что ничего движущееся, кроме пешехода, не может развернуться!
А этот двор особенный. Это я понимаю после того, как слышу сзади грохот.
Наши преследователи сзади оказались столь любезны (по отношению к нам и к себе), что решили поцеловаться. Аккурат своими хромированными кенгурятниками.
Я с восторгом созерцаю это в зеркало, предназначенное для этого. Толстяк подвывает, а я опять гляжу вперёд, в уверенности, что это вряд ли надолго задержит тех парней.
А двор-то оказывается непроездной! На выезде из асфальта торчат стальные
метровые штыри.
И это вселяет в меня ещё больший оптимизм.
Ведь расстояние между штырями таково, что мы-то сможем проскочить.
- Прорвёмся, тёзка! – испускаю я боевой клич, от которого кругленький подпрыгивает, мотоцикл же, заднюю часть которого он прижимает к асфальту, пыхтит, трещит, но не сдаётся.
Через мгновение мы уже выскакиваем из этого удачного двора на всё тот же тротуар, только на сотню метров дальше того места, где мы совсем недавно были.
Впереди нас дорога, которая проходит мимо городского парка.
Вот оно – место, где можно затеряться.
- Езжай к Маше! – вопит круглый.
- Да ты псих! – кричу я в ответ, - мы же бандитов к ней приведём!
- Мы же оторвались от них! – протестует Бамбино.
- Ага, - бубню я и смотрю в зеркало.
Секунду я созерцаю чёрный джип, потом слышится выстрел и зеркало разлетается вдребезги.
- Держись! – ору я колобку, пытаясь выжать всё из своего драндулета.
Но, похоже, проще из моего тёзки выдавить кишки, чем лошадиные силы из железного монстра, на которого слона посадили.
- Слушай, - орёт вышеупомянутый слон, - побыстрее можно?!
- Только если ты спрыгнешь, - отвечаю я.
- Слушай, - опять вопит он.
- Что?
- Сирена! – радостно верещит колобок, заглушая эту самую сирену.
Я смотрю в сохранившееся зеркало и вижу, что за джипами (а их уже опять два), пристраивается ещё один «уазик» с синими полосками.
Ура! Наша милиция нас бережёт! (Если догонит, конечно).
В общем, тут всё ясно: жизнь – полоса белая, полоса чёрная. И если эта
последовательность будет продолжаться, то у нас неплохие шансы выкарабкаться.
Опять мы слышим сзади стрельбу и громкоговоритель (я бы сказал: громкоуговоритель), который пытается уговорить братву на джипах остановиться и сдаться властям. (Порой власти бывают несколько наивны, не находите?)
Мы всё также ползём вперёд (езду с такой поклажей иначе не назовёшь). Видит Бог, я бы предпочёл, чтобы ко мне сзади прижималась прекрасная незнакомка (или знакомка), но куда же денешься от своей тени?
Пока всё складывается не так уж и плохо. Бандюки просто стараются не потерять нас из виду, при этом вяло постреливая в преследующую их милицию. А погодные условия вполне позволяют ментам не отставать.
Думаю, если всё будет продолжаться в том же духе, то на помощь «уазику» может подвалить ещё парочка ему подобных.
Однако мои надежды рассыпаются где-то в районе парка. Когда мы заворачиваем в этот кусок леса, расположенный посреди города, я успеваю взглянуть назад.
Что же я вижу там? (Толстяк, кстати, делает то же самое).
Последний джип притормаживает, а «уазик» влетает ему в зад на полной скорости.
Сирена и громкоговоритель захлёбываются одновременно, стоит грохот и скрежет металла, усиленный ещё и выстрелами. Братва, выскочившая из джипа, постреливает в «уазик», а тот джип, что едет следом за нами, прибавляет в скорости.
Вместо милицейской сирены толстяк включает свою и орёт, что сейчас его
застрелят.
- Заткнись! – ору я, с трудом удерживая руль, и всё давлю на газ.
Мы уже несёмся по центральной аллее парка и свернуть в боковые нет никакой возможности – братва висит прямо на хвосте и вот-вот нацепит толстяка прямо себе на кенгурятник.
Тем не менее, я стараюсь не терять бодрости духа (а что мне, скажите, остаётся?).
- Пистолет! – верещит бегемот (не знаю, умеют ли верещать настоящие бегемоты, но это именно тот случай!).
Мой беглый взгляд засекает в единственном сохранившемся зеркале ствол, и я верчу рулём.
Выстрел.
На этот раз мимо.
Колобок одной рукой расплющивает моё плечо, а второй отчаянно размахивает, стараясь сохранить равновесие.
Ещё выстрел.
Но громче выстрела вопит толстяк!
- Меня ранили! – что там рок-звёзды на концертах! Мой друг орёт как целый стадион.
Он суёт мне под нос свою «раненую» руку и я вижу царапину, которая прорисовывается у него на среднем пальце.
- Покажи этот палец гориллам, которые сзади! – ржу я (правда, мой смех несколько истеричен!).
Толстяк всё воспринимает буквально и через мгновение братва видит самый, что ни на есть, недвусмысленный «фак».
- Держись! – ору я и Бамбино вцепляется в меня обеими клешнями.
Одновременно со следующим выстрелом я верчу руль, и мы уходим с линии огня в боковую аллею.
Братва, похоже, не ожидала подобного поворота событий. Их джипарь пролетает мимо.
- Теперь перекури! – ору я толстому, который уже готов наделать в штаны.
Но напасти в этот день явно не желают оставить моего попутчика в покое!
Откуда ни возьмись рядом с нами нарисовывается здоровый мокрый пёс, который, заливаясь весёлым лаем, несётся за мотоциклом в опасной близости от нижней конечности колобка.
И всё почему?
Да потому что парк, будь он неладен, находится выше уровнем, чем окружающий ландшафт, а значит, мокрый асфальт тут не покрыт внушительным слоем воды.
- Уйди! – вопит бегемот, размахивая ногой.
Когда такая солидная масса, как слоновая нога моего тёзки, начинает раскачивать мотоцикл, руль пляшет в моих руках, и мне, чтобы не улететь в кусты, приходится сбросить скорость. Этим я, безусловно, облегчаю задачу зубастому другу человека (в данном случае – большому другу большого человека). Барбос от нас не отстаёт и, радостно гавкая, прыгает на ногу бомбовоза.
- Брысь! Кыш! Пошёл вон! – ревёт жиртрест, что производит впечатление только на мои барабанные перепонки, но уже никак не на четвероногого.
- Перестань махать ногой, задница! – верещу я своему пассажиру, но это производит на него столько же впечатления, как его вопли на пса.
Джип с бандитами, тем временем, с успехом возвращает себе утраченную инициативу. Братва уже на подходе. Они в нашей аллее и, того и гляди, тоже повиснут у толстяка на ноге.
- Прекрати! – ору я.
Толстяк замирает, а пёс в этот момент делает удачный ход. Воспользовавшись тем, что его цель замерла, барбос прыгает и вцепляется в башмак колобку.
- Ай-яй-яй! – верещит кругленький, пытаясь стряхнуть вредное животное, - мои дорогие туфли!
Я давлю на газ.
Результат нулевой, ведь теперь масса мотоцикла стала ещё больше - зубастый друг бегемота никак не хочет распрощаться с его копытом! А джип уже дышит в его лысый затылок.
Кирдык, одним словом!
Сзади уже слышны вопли и смех братвы, а из окошка джипа опять вылезает ствол.
- Отдай мой башмак! – ревёт бомбовоз и, что есть силы, размахивает ногой.
О, чудо!
Богатырская всё-таки у моего тёзки конечность!
Пёс, вместе с дорогой туфлей (надо отдать ему должное – добычу не выпустил!) покидает слоновью конечность Бамбины и летит, аккурат, в лобовуху джипа.
А пёс-то внушительный (впрочем, я уже говорил об этом).
Пуля, выпущенная из ствола, летит непонятно куда. Зато совершенно понятно, куда летит джип!
Эта махина целуется с ближайшим деревом.
Воспользовавшись передышкой, мы, как говорится, рвём когти!
понедельник, 18 июля 2011 г.
День Огурца. Глава 30. хулиганская комедия
ГЛАВА 30.
ЧЁРНАЯ КАРАКАТИЦА.
Юная, симпатичная, хотя и дико сосредоточенная, особа в очках и расстёгнутой блузке, отчаянно вертит рулём, пытаясь в своей маленькой и лёгкой машинке не отстать от большого чёрного автомобиля, что петляет по улицам города, в поисках непонятно чего.
Этот чёрный автомобиль достаточно тяжёл, чтобы не терять почву из-под ног (то есть асфальт из-под колёс). Стас и Квас постоянно вертят вокруг своими лысыми черепушками, пытаясь обнаружить того, кто, по словам их босса, виден за километр. Однако, ни за километр, ни за два этого субъекта не видать.
- Кого же они ищут? – бормочет Маша, буксуя на перекрёстке.
Её красный автомобильчик волной подняло над асфальтом, и она тщетно жмёт на газ, пытаясь съехать с места.
- Чёрт! Уйдут ведь! – вопит Маша, а автомобильчик всё барахтается на месте.
Тут она смотрит в ободряющее зеркало, видит свой решительный взгляд и грозит кулаком удаляющимся бандитам.
- Я вас поймаю, подонки! – воинственно кричит подруга колобка и очередная волна, проскочив под машиной, ставит её на мостовую.
- Вперёд! – кричит Мария и окатывает сзади стоящие плавсредства фонтаном из-под задних колёс.
Машина рвёт с места и быстро настигает чёрный автомобиль, который уже перестал петлять по центру. Теперь у бандитов, похоже, появилась определённая цель.
- Ага! – радуется Маша и рулит за ними, - сейчас мы, конечно, куда-нибудь приедем.
Чёрный автомобиль, а за ним и красный, выезжают на улицу Красноносовскую и едут по ней в сторону окраины. Маша видит игровой клуб, в котором работают подружки женихова тёзки и думает, что, да, они ей могут пригодиться, потом, если потребуются какие-то решительные действия.
- Они вроде боевые девахи, - рассуждает она сама с собой, - или нет?
Тем временем чёрный автомобиль въезжает во двор одного из домов. Немного поколебавшись, Мария отправляется следом.
Машина бандитов останавливается у двухэтажного пристроя к жилому дому и из неё тотчас же показываются все три амбала. Они перебежками преодолевают зону дождя и вспрыгивают на крыльцо, под козырёк.
Тут они разговаривают о чём-то с таким же бритоголовым и только после этого скрываются в здании.
- Похоже, что это и есть их логово, - задумчиво бормочет невеста бегемота, - так, улица Красноносовская, дом… - она смотрит по сторонам и видит цифру сбоку здания, - дом сто одиннадцать.
* * *
Клык, вдоволь насмотревшись на стену дождя за окном, разворачивается к собеседнику и смотрит на него долгим взглядом.
- Так ты, дорогой Профессор, считаешь, что надо заканчивать эту байду с Огурцом?
- Конечно, партнёр, пора на нём ставить крест. Этот толстяк слишком шумит и паникует. Я думаю, не проблемой будет найти очередного олуха. Согласись, неплохая прибавка к доходам?
- Олуха или двух, - Клык в улыбке обнажает клык.
- Но не больше. Не надо слишком рисоваться. Городок у нас маленький, можно и засветиться. Есть несколько бизнесменов средней руки, которые заходят в мои клубы, - Профессор снимает свои очки и близоруко рассматривает золотую оправу.
- В наши клубы, ты хотел сказать, - поправляет его Клык.
- Конечно в наши, - Профессор изображает наивный смайлик.
Клык удовлетворённо кивает.
- Так значит, ты сказал нашему толстяку, что даешь ему десять миллионов? – после паузы спрашивает он у своего благообразно выглядящего собеседника.
- Да. Это же просто страховка, как ты уже догадался, - Профессор добродушно посмеивается, - на тот случай, если твои дуболомы его упустят, в чём я, кстати, нисколько не сомневаюсь. Где ты, скажи, набрал этих ослов?
- Что есть, с тем и работаем, - ворчит Клык, - надеюсь, что ты ошибаешься.
- Надейся, - Профессор водружает очки на нос и закидывает ногу на ногу, развалясь в кресле, - только сегодня, в шестнадцать сорок пять, он сам сюда придёт.
- Посмотрим.
- Пари? – интересуется очкастый у главаря мафии.
Клык чешет репу, прикидывая все за и против.
- На миллион? – спрашивает он, наконец.
- Ты же знаешь, меньшие ставки для меня не уместны, - старикан в очках внимательно рассматривает бандита.
А тот явно колеблется.
Сами понимаете, миллион-то хочется. Но только выиграть, а уж никак не проиграть.
В дверь раздаётся несмелый стук.
- Ну! – возвышает голос Клык и в дверном проёме появляется чайник Стаса.
Клык кивает и на пороге, следом за Стасом, появляются Квас и Пенёк.
- Как успехи? – интересуется главный мафиози.
- М… м… м… - Стас мнётся.
- Ну?! – вопит Клык, - рожай!
- Н-н-н… никак, - бормочет амбал виновато.
- Я полагаю, это и есть ответ на моё предложение о пари? – замечает лукаво Профессор.
Клык в ответ только скрежещет своими клыками.
* * *
- Вперёд! – вопит колобок мне в ухо и вцепляется в мои плечи.
- Вперёд! – вторю я ему и пришпориваю своего железного коня.
Мы прыгаем по лесенке под градом пуль летящих из джипа, потоком проклятий, вылетающих из окна рюмочной и струями воды с неба, которое не забывает нас освежить.
И, пока мы скачем по лесенке, происходят два события, хорошее и плохое. С какого начать, как думаете?
А знаю, вам подавай хорошие новости!
Но, фиг вам, как говорится!
Начну с плохой.
Из джипа показался ещё один ствол! Эти макаки, которые сзади, похоже всерьёз решили нас достать! Тем более, что расстояние между нами сократилось уже до двадцати метров!
Теперь хорошая новость.
Вдруг, откуда ни возьмись, появился… милицейский «уазик»!
И это чудо российской инженерии, утопая на улице почти по крышу, легко преодолевает водный барьер и вылетает на наш тротуар, вклиниваясь, аккурат, между нашими несчастными персонами и джипом, принимая на себя тот град пуль, который предназначался вашим покорным слугам.
Красота!
Я даю по газам, предоставляя правоохранительным органам разбираться с правонарушительными.
Позади нас орёт сирена, что-то вопит голос из милицейского громкоговорителя и слышится неслабая пальба.
- Чёрт побери! – верещит Бамбино в моё многострадальное ухо, - Я жить хочу!
- Я тоже! – подвываю я в тон ему.
Мой драндулет скачет по воде, что конь ретивый и в зеркало заднего вида я созерцаю картину перестрелки, которая удаляется и становится всё меньше.
Гром гремит всё тише, а молнии убежали куда-то к горизонту. Небо становится светлее, хотя ливень пока изрядно поливает.
И во всём этом водовороте мы летим вперёд, сопровождаемые испуганным воплем толстяка и фонтаном брызг, летящих в разные стороны.
Адреналин!
Когда мы уже изрядно удалились от рюмочной, я, наконец, решаюсь вновь взглянуть в зеркало заднего обзора.
Лучше бы я этого не видел.
- Мать твою! – вырывается сам собой из меня вопль, который заставляет тёзку заткнуться.
- Всё, больше не буду! – испуганно лепечет мне в ухо круглое недоразумение.
- Идиот, назад посмотри! – реву я, уподобляясь гималайскому медведю.
Кругленький оглядывается (интересно, как ему это удалось, не грохнувшись с мотоцикла?). Тот факт, что ему это всё-таки удалось, я со всей ясностью понимаю после того, как слышу его трубный глас, который грозит окончательно разорвать мои барабанные перепонки.
- Не-е-ет! – кукарекает он.
И тут есть от чего закукарекать!
За нами несётся всё тот же чёрный джип! Теперь он, правда, с трещинами и дырами в лобовом стекле, но, зараза, совершенно не хочет от нас отстать и бросить нас на произвол судьбы!
Увы, «уазик», хоть и чудо российской инженерии, хоть и может проехать по морскому дну и горным вершинам, всё-таки не танк (а жаль!), и пулями вот таких вот отморозков, прекрасно простреливается.
В общем, объявляю минуту молчания по чуду техники и работникам милиции, которые, возможно, положили жизни на защиту законопослушных граждан. (Это я о нас с колобком, мы ведь ничего не украли, не так ли?)
Тем не менее, у меня (вместе с мотоциклом) продолжает вырабатываться адреналин, чего нельзя сказать о моём круглом друге. Он постоянно верещит, мешая мне управлять моим земноводным конём.
Хотя, с другой стороны, если бы бандиты, не дай Бог, в нас попали, мой круглый друг защитил бы меня лучше любой танковой брони!
И именно эта мысль удерживает меня от желания сбросить эту вопящую груду сала с сидения в воду, когда я вижу впереди ещё один такой же чёрный джип.
И эта чёрная каракатица прёт прямо на нас!
ЧЁРНАЯ КАРАКАТИЦА.
Юная, симпатичная, хотя и дико сосредоточенная, особа в очках и расстёгнутой блузке, отчаянно вертит рулём, пытаясь в своей маленькой и лёгкой машинке не отстать от большого чёрного автомобиля, что петляет по улицам города, в поисках непонятно чего.
Этот чёрный автомобиль достаточно тяжёл, чтобы не терять почву из-под ног (то есть асфальт из-под колёс). Стас и Квас постоянно вертят вокруг своими лысыми черепушками, пытаясь обнаружить того, кто, по словам их босса, виден за километр. Однако, ни за километр, ни за два этого субъекта не видать.
- Кого же они ищут? – бормочет Маша, буксуя на перекрёстке.
Её красный автомобильчик волной подняло над асфальтом, и она тщетно жмёт на газ, пытаясь съехать с места.
- Чёрт! Уйдут ведь! – вопит Маша, а автомобильчик всё барахтается на месте.
Тут она смотрит в ободряющее зеркало, видит свой решительный взгляд и грозит кулаком удаляющимся бандитам.
- Я вас поймаю, подонки! – воинственно кричит подруга колобка и очередная волна, проскочив под машиной, ставит её на мостовую.
- Вперёд! – кричит Мария и окатывает сзади стоящие плавсредства фонтаном из-под задних колёс.
Машина рвёт с места и быстро настигает чёрный автомобиль, который уже перестал петлять по центру. Теперь у бандитов, похоже, появилась определённая цель.
- Ага! – радуется Маша и рулит за ними, - сейчас мы, конечно, куда-нибудь приедем.
Чёрный автомобиль, а за ним и красный, выезжают на улицу Красноносовскую и едут по ней в сторону окраины. Маша видит игровой клуб, в котором работают подружки женихова тёзки и думает, что, да, они ей могут пригодиться, потом, если потребуются какие-то решительные действия.
- Они вроде боевые девахи, - рассуждает она сама с собой, - или нет?
Тем временем чёрный автомобиль въезжает во двор одного из домов. Немного поколебавшись, Мария отправляется следом.
Машина бандитов останавливается у двухэтажного пристроя к жилому дому и из неё тотчас же показываются все три амбала. Они перебежками преодолевают зону дождя и вспрыгивают на крыльцо, под козырёк.
Тут они разговаривают о чём-то с таким же бритоголовым и только после этого скрываются в здании.
- Похоже, что это и есть их логово, - задумчиво бормочет невеста бегемота, - так, улица Красноносовская, дом… - она смотрит по сторонам и видит цифру сбоку здания, - дом сто одиннадцать.
* * *
Клык, вдоволь насмотревшись на стену дождя за окном, разворачивается к собеседнику и смотрит на него долгим взглядом.
- Так ты, дорогой Профессор, считаешь, что надо заканчивать эту байду с Огурцом?
- Конечно, партнёр, пора на нём ставить крест. Этот толстяк слишком шумит и паникует. Я думаю, не проблемой будет найти очередного олуха. Согласись, неплохая прибавка к доходам?
- Олуха или двух, - Клык в улыбке обнажает клык.
- Но не больше. Не надо слишком рисоваться. Городок у нас маленький, можно и засветиться. Есть несколько бизнесменов средней руки, которые заходят в мои клубы, - Профессор снимает свои очки и близоруко рассматривает золотую оправу.
- В наши клубы, ты хотел сказать, - поправляет его Клык.
- Конечно в наши, - Профессор изображает наивный смайлик.
Клык удовлетворённо кивает.
- Так значит, ты сказал нашему толстяку, что даешь ему десять миллионов? – после паузы спрашивает он у своего благообразно выглядящего собеседника.
- Да. Это же просто страховка, как ты уже догадался, - Профессор добродушно посмеивается, - на тот случай, если твои дуболомы его упустят, в чём я, кстати, нисколько не сомневаюсь. Где ты, скажи, набрал этих ослов?
- Что есть, с тем и работаем, - ворчит Клык, - надеюсь, что ты ошибаешься.
- Надейся, - Профессор водружает очки на нос и закидывает ногу на ногу, развалясь в кресле, - только сегодня, в шестнадцать сорок пять, он сам сюда придёт.
- Посмотрим.
- Пари? – интересуется очкастый у главаря мафии.
Клык чешет репу, прикидывая все за и против.
- На миллион? – спрашивает он, наконец.
- Ты же знаешь, меньшие ставки для меня не уместны, - старикан в очках внимательно рассматривает бандита.
А тот явно колеблется.
Сами понимаете, миллион-то хочется. Но только выиграть, а уж никак не проиграть.
В дверь раздаётся несмелый стук.
- Ну! – возвышает голос Клык и в дверном проёме появляется чайник Стаса.
Клык кивает и на пороге, следом за Стасом, появляются Квас и Пенёк.
- Как успехи? – интересуется главный мафиози.
- М… м… м… - Стас мнётся.
- Ну?! – вопит Клык, - рожай!
- Н-н-н… никак, - бормочет амбал виновато.
- Я полагаю, это и есть ответ на моё предложение о пари? – замечает лукаво Профессор.
Клык в ответ только скрежещет своими клыками.
* * *
- Вперёд! – вопит колобок мне в ухо и вцепляется в мои плечи.
- Вперёд! – вторю я ему и пришпориваю своего железного коня.
Мы прыгаем по лесенке под градом пуль летящих из джипа, потоком проклятий, вылетающих из окна рюмочной и струями воды с неба, которое не забывает нас освежить.
И, пока мы скачем по лесенке, происходят два события, хорошее и плохое. С какого начать, как думаете?
А знаю, вам подавай хорошие новости!
Но, фиг вам, как говорится!
Начну с плохой.
Из джипа показался ещё один ствол! Эти макаки, которые сзади, похоже всерьёз решили нас достать! Тем более, что расстояние между нами сократилось уже до двадцати метров!
Теперь хорошая новость.
Вдруг, откуда ни возьмись, появился… милицейский «уазик»!
И это чудо российской инженерии, утопая на улице почти по крышу, легко преодолевает водный барьер и вылетает на наш тротуар, вклиниваясь, аккурат, между нашими несчастными персонами и джипом, принимая на себя тот град пуль, который предназначался вашим покорным слугам.
Красота!
Я даю по газам, предоставляя правоохранительным органам разбираться с правонарушительными.
Позади нас орёт сирена, что-то вопит голос из милицейского громкоговорителя и слышится неслабая пальба.
- Чёрт побери! – верещит Бамбино в моё многострадальное ухо, - Я жить хочу!
- Я тоже! – подвываю я в тон ему.
Мой драндулет скачет по воде, что конь ретивый и в зеркало заднего вида я созерцаю картину перестрелки, которая удаляется и становится всё меньше.
Гром гремит всё тише, а молнии убежали куда-то к горизонту. Небо становится светлее, хотя ливень пока изрядно поливает.
И во всём этом водовороте мы летим вперёд, сопровождаемые испуганным воплем толстяка и фонтаном брызг, летящих в разные стороны.
Адреналин!
Когда мы уже изрядно удалились от рюмочной, я, наконец, решаюсь вновь взглянуть в зеркало заднего обзора.
Лучше бы я этого не видел.
- Мать твою! – вырывается сам собой из меня вопль, который заставляет тёзку заткнуться.
- Всё, больше не буду! – испуганно лепечет мне в ухо круглое недоразумение.
- Идиот, назад посмотри! – реву я, уподобляясь гималайскому медведю.
Кругленький оглядывается (интересно, как ему это удалось, не грохнувшись с мотоцикла?). Тот факт, что ему это всё-таки удалось, я со всей ясностью понимаю после того, как слышу его трубный глас, который грозит окончательно разорвать мои барабанные перепонки.
- Не-е-ет! – кукарекает он.
И тут есть от чего закукарекать!
За нами несётся всё тот же чёрный джип! Теперь он, правда, с трещинами и дырами в лобовом стекле, но, зараза, совершенно не хочет от нас отстать и бросить нас на произвол судьбы!
Увы, «уазик», хоть и чудо российской инженерии, хоть и может проехать по морскому дну и горным вершинам, всё-таки не танк (а жаль!), и пулями вот таких вот отморозков, прекрасно простреливается.
В общем, объявляю минуту молчания по чуду техники и работникам милиции, которые, возможно, положили жизни на защиту законопослушных граждан. (Это я о нас с колобком, мы ведь ничего не украли, не так ли?)
Тем не менее, у меня (вместе с мотоциклом) продолжает вырабатываться адреналин, чего нельзя сказать о моём круглом друге. Он постоянно верещит, мешая мне управлять моим земноводным конём.
Хотя, с другой стороны, если бы бандиты, не дай Бог, в нас попали, мой круглый друг защитил бы меня лучше любой танковой брони!
И именно эта мысль удерживает меня от желания сбросить эту вопящую груду сала с сидения в воду, когда я вижу впереди ещё один такой же чёрный джип.
И эта чёрная каракатица прёт прямо на нас!
четверг, 14 июля 2011 г.
День Огурца. Глава 29. хулиганская комедия
ГЛАВА 29.
ПЯТНАДЦАТЬ ЛИМОНОВ.
Протерев лицо, Маша пытается причесаться, глядя на себя в зеркало.
- Уже лучше, - бормочет невеста колобка, - и всё у нас получится!
Она пальчиком раскачивает белую кошечку, висящую на зеркале, и улыбается.
Затем выглядывает в окно и обозревает округу.
Всё те же реки и моря, где терпят бедствие несчастные горожане. Ливень по-прежнему хлещет, но в небе становится светлее.
В этот момент молния ударяет по соседней улице, и Маша вместе с машинкой подпрыгивает от раската грома.
- Вот ужас-то – бубнит она, - что же это за напасть такая?
Небо будто слышит её, и молнии удаляются из центра города, мельтеша уже где-то на горизонте.
Мария вздыхает и включает радио в машине.
- …Невероятная гроза сейчас неистовствует в нашем городе! – врывается в салон голос диктора, - Большая просьба к жителям нашего города! Не выходите на улицы, закройте форточки и выключите электроприборы!…
- Спасибо, что предупредили, - Маша вздыхает ещё раз и выключает приёмник, - что там с моим Димой сейчас?…
Она берёт в руки газету с рекламными объявлениями. Листает.
- О, кредиты… это банки… Ещё. О! Деньги без залогов и поручителей. Как раз для меня.
Она роется в куче косметики, которая навалена на пассажирском сидении.
- Где-то здесь был телефон…
Через несколько секунд её поиски заканчиваются и она выуживает из-под груды люськиных вещей мобильник, который будто только ждал её прикосновения, чтобы заверещать.
- Ой! – вздрагивает Маша и роняет телефон обратно, в кучу хлама.
Вторичные поиски заканчиваются успешно гораздо быстрее и она, запыхавшись, отвечает на вызов.
- Машка! – кричит в трубке подруга.
- Ой! Привет, Люська!
- Машину мою не утопила? – встревожено спрашивает Люся.
- Нет, слава Богу, с твоей машиной всё в порядке.
- А то я уже испугалась. Такая гроза! Кошмар! Никогда такого не видела.
- Да уж, - Маша вздыхает, - я уже вся промокла.
- Бедненькая, - сочувствует ей подруга, - на заднем сиденье ведь зонтик валяется.
- Да? Хорошо, я им воспользуюсь.
- Деньги-то хоть нашла уже? – любопытствует Люська.
- Нет ещё, - Мария вздыхает, - но всё ещё надеюсь.
- Давай ищи, - соглашается с ней Люся, - где ищешь-то?
- Да везде, где придётся. Ладно, Люсь, мне тут звонить надо…
- Насчёт денег?
- Ага.
- Ну, звони, пока. Желаю удачи.
- Спасибо.
Невеста колобка нажимает отбой и смотрит в газету.
- Ого! – она видит, что объявление «Деньги без залогов и поручителей» повторяется трижды, причём с разными номерами телефонов.
- Наши шансы вырастают втрое! – радуется Маша и набирает первый номер телефона.
Но там почему-то не отвечают.
- Н-да, шансы уменьшились, - бормочет она и набирает следующий номер.
По этому номеру отвечают, но, услышав, какая требуется сумма, быстренько бросают трубку.
- Вот блин! – Маша отчаянно тычет в кнопки телефона. Это уже третий номер.
Ей весьма любезно сообщают, что, да, деньги дают. Десять миллионов? Ого! Впрочем, можно и столько. Её приглашают подъехать по адресу, где можно будет
обсудить все условия.
- Ура! – кричит Маша, когда разговор закончен, бросает телефон в люськин хлам и поворачивает ключ в замке зажигания.
Её машинка будто заряжается её оптимизмом и летит, как Маше кажется, прямо над водой.
Спустя несколько минут Мария около набережной и уже видит тот заветный дом, над крыльцом которого написано: «Деньги!»
- Какая классная вывеска! – шепчет она и видит, что впереди едет чёрный автомобиль, который она уже где-то видела.
Сквозь заднее стекло видна пара бычьих шей и короткостриженых затылков.
- О, чёрт! Это ведь те самые козлы, что дубасили моего Диму!
И в прелестной женской головке мгновенно зреет план.
Всё!
Больше она не будет жертвой!
Она превратится в хищника!
Она проследит бандитов до их логова, а потом…
Но это «потом» почему-то никак не придумывалось.
- А что будет потом, разберёмся на месте! – решительно заявляет невеста колобка и начинает охоту.
* * *
Мы с толстяком слетаем с лестницы на тротуар и плывём в сторону, противоположную той, в которой от нас находятся бандиты.
Мотоцикл нас везёт по волнам, но как-то не очень бодро, как говорят, без огонька.
Тем не менее, через минуту мы уже в сотне метров от места нашего удачного приобретения.
- Почему так медленно?! – вопит мне в ухо толстяк, - они же нас догонят!
- Они ещё не скоро придут в себя, - пытаюсь я его успокоить.
- О чём-нибудь другом помечтай! – ревёт тёзка, - да за эти бабки они из нас шашлык сделают!
Мой мотоцикл с ним явно не согласен. Его движок вновь булькает, чихает и глохнет.
- Мы – трупы! – орёт колобок, спрыгивая с седла и размахивая дипломатом.
- Сам дурак, - отвечаю я и закатываю свой драндулет на ближайшее крыльцо.
«Рюмочная» - гласит вывеска над ним.
- Может по стаканчику? – предлагаю я своему неуравновешенному другу.
- Идиот! – мычит бегемот, - нас сейчас замочат!
- Не дрейфь, - я хлопаю толстого по плечу, и он перестаёт скакать вокруг меня и мотоцикла.
Оборачиваюсь и смотрю в ту сторону, откуда мы приехали. Затем тычу туда пальцем и интересуюсь у тёзки:
- Ты там видишь кого-нибудь?
- Нет, - бубнит он.
- А значит – перекур, - я уже смотрю в другую сторону.
Там, впереди, я вижу прохожих, которые топают по морю воды, утопая в нём по щиколотку.
- Вон, - говорю я, - видишь тех чуваков?
- Ну и?… – тормозит мой богатенький дружок, прижимая к груди миллионы.
- Приглядись к ним, и ты увидишь, что воды там по щиколотку. А здесь по колено. Так что – прорвёмся!
Мой торжественный голос и оптимизм, содержащийся в нём, заставляют глаза толстяка загореться огнём надежды.
- Мы спасены? – шепчет он.
- Конечно! – заверяю я.
- Ну, так поехали! – орёт он так, что крыльцо подпрыгивает, а алкаши, которых мы видим за окном «Рюмочной», давятся своей «огненной водой».
- Пару секунд на отдых мотоциклу, - говорю я ему, - и прекрати привлекать ненужное внимание.
- Ой! – толстяк озирается по сторонам, - а что?
- Это лишнее, дорогой, - уверяю я его, - ты лучше скажи мне: у тебя что, нюх на деньги? Зачем ты стал отбирать кейс у той гориллы?
- Ну, я… это… - толстый расплывается в улыбке.
Теперь он похож на доброго слона.
- Ну… - подбадриваю я его.
- Когда я уже стал передавать чемодан этому лысому, - вещает он радостно, а я взираю на его лысину, - то я заметил, что из кейса торчит купюра.
Он показывает место, откуда торчала эта денежка.
- О, она и сейчас торчит! – радуется он и пытается запихнуть бумажку обратно.
Денежка торчит, аккурат, около замка и кейс напоминает крокодила с высунутым языком.
У толстяка ничего не получается и он, махнув рукой, бросает эту затею.
- Ну и вот, - продолжает он, - я сразу понял, что это мой шанс!
- Ага, - саркастически ухмыляюсь я, - а что тебя могут замочить, как того мэна из джипа, ты не думал?
- Н-н-нет, - заикается он, потом чешет репу и добавляет, - а, всё одно! У меня сегодня один шанс! Или пан, или пропал!
- Ну-ну, - соглашаюсь я, - или попал!
- Прикинь, - толстяк строит заговорщицкую ряху, - там пятнадцать миллионов!
- Когда ты успел посчитать-то? – дивлюсь я.
- Когда собирал их с пола! – подмигивает бегемот, и я дивлюсь ещё больше.
Вот уж воистину денежная машинка!
- Ну, или около того, - бубнит он, - это же решение всех моих проблем!
- Ну, это ты загнул, друг, - говорю я, - все проблемы не решить никогда! Решаешь одни, появляются другие.
- Пятнадцать лимонов! – толстый, не слушая меня, приплясывает на месте, а я снисходительно смотрю на него.
- А про меня ты подумал? – интересуюсь я у этого большого ребёнка.
- П…п…про тебя? – пляска аборигена обрывается, и он изумлённо пялится на меня.
- Да-да, про меня, - я смотрю на него в упор, - что эти деньги мы нашли вместе, а не ты один. И, как я думаю, с друзьями делиться надо! Ведь я тебя сегодня весь день спасаю.
По выражению его лица я понимаю, что о такой мелочи, как я, этот щедрый друг, конечно, не думал!
Святая простота!
Похоже, мы с моим круглым дружком, несколько увлеклись дележом шкуры неубитого медведя, забыв смотреть по сторонам.
Об этом нам живо напоминает звон стекла в «Рюмочной».
Алкаши изумлённо пялятся на нас. Этим туземцам любое море по колено, если оно, конечно, не из огненной воды состоит!
Мы, в свою очередь, не менее удивлённо, таращимся на них. Потом наши взгляды перемещаются в ту сторону, из которой мы сюда прибыли.
А там те самые милые ребятки, для которых человеческая жизнь стоит гораздо меньше, чем чемодан с баблом!
Неторопливо переваливаясь через упавшие деревья и прочие преграды, чёрный джип тащится в нашу сторону, находясь от нас уже пятидесяти метрах. А из окошка этого чёрного монстра торчит рука с пистолетом. И эта волосатая лапа то и дело жмёт на курок!
- Ай! – орёт толстяк, подпрыгивая.
Я рад, безусловно, не меньше его! Завожу свой драндулет (работает, слава Богу!), потом мой мозг посещает интересная идея, которую я, не мешкая, воплощаю в жизнь.
Резким движением я срываю с себя ремень. Ещё одним, не менее резким, движением вырываю дипломат из руки колобка.
- Ты что?! – верещит Бамбино.
- Так будет надёжнее! – заявляю я и продеваю ремень в ручку кейса.
Затем получившуюся конструкцию вешаю себе на шею и занимаю место за рулём.
- Прыгай! – ору я бегемоту.
Второго приглашения ему не нужно. Тем более что преследователи уже совсем близко!
ПЯТНАДЦАТЬ ЛИМОНОВ.
Протерев лицо, Маша пытается причесаться, глядя на себя в зеркало.
- Уже лучше, - бормочет невеста колобка, - и всё у нас получится!
Она пальчиком раскачивает белую кошечку, висящую на зеркале, и улыбается.
Затем выглядывает в окно и обозревает округу.
Всё те же реки и моря, где терпят бедствие несчастные горожане. Ливень по-прежнему хлещет, но в небе становится светлее.
В этот момент молния ударяет по соседней улице, и Маша вместе с машинкой подпрыгивает от раската грома.
- Вот ужас-то – бубнит она, - что же это за напасть такая?
Небо будто слышит её, и молнии удаляются из центра города, мельтеша уже где-то на горизонте.
Мария вздыхает и включает радио в машине.
- …Невероятная гроза сейчас неистовствует в нашем городе! – врывается в салон голос диктора, - Большая просьба к жителям нашего города! Не выходите на улицы, закройте форточки и выключите электроприборы!…
- Спасибо, что предупредили, - Маша вздыхает ещё раз и выключает приёмник, - что там с моим Димой сейчас?…
Она берёт в руки газету с рекламными объявлениями. Листает.
- О, кредиты… это банки… Ещё. О! Деньги без залогов и поручителей. Как раз для меня.
Она роется в куче косметики, которая навалена на пассажирском сидении.
- Где-то здесь был телефон…
Через несколько секунд её поиски заканчиваются и она выуживает из-под груды люськиных вещей мобильник, который будто только ждал её прикосновения, чтобы заверещать.
- Ой! – вздрагивает Маша и роняет телефон обратно, в кучу хлама.
Вторичные поиски заканчиваются успешно гораздо быстрее и она, запыхавшись, отвечает на вызов.
- Машка! – кричит в трубке подруга.
- Ой! Привет, Люська!
- Машину мою не утопила? – встревожено спрашивает Люся.
- Нет, слава Богу, с твоей машиной всё в порядке.
- А то я уже испугалась. Такая гроза! Кошмар! Никогда такого не видела.
- Да уж, - Маша вздыхает, - я уже вся промокла.
- Бедненькая, - сочувствует ей подруга, - на заднем сиденье ведь зонтик валяется.
- Да? Хорошо, я им воспользуюсь.
- Деньги-то хоть нашла уже? – любопытствует Люська.
- Нет ещё, - Мария вздыхает, - но всё ещё надеюсь.
- Давай ищи, - соглашается с ней Люся, - где ищешь-то?
- Да везде, где придётся. Ладно, Люсь, мне тут звонить надо…
- Насчёт денег?
- Ага.
- Ну, звони, пока. Желаю удачи.
- Спасибо.
Невеста колобка нажимает отбой и смотрит в газету.
- Ого! – она видит, что объявление «Деньги без залогов и поручителей» повторяется трижды, причём с разными номерами телефонов.
- Наши шансы вырастают втрое! – радуется Маша и набирает первый номер телефона.
Но там почему-то не отвечают.
- Н-да, шансы уменьшились, - бормочет она и набирает следующий номер.
По этому номеру отвечают, но, услышав, какая требуется сумма, быстренько бросают трубку.
- Вот блин! – Маша отчаянно тычет в кнопки телефона. Это уже третий номер.
Ей весьма любезно сообщают, что, да, деньги дают. Десять миллионов? Ого! Впрочем, можно и столько. Её приглашают подъехать по адресу, где можно будет
обсудить все условия.
- Ура! – кричит Маша, когда разговор закончен, бросает телефон в люськин хлам и поворачивает ключ в замке зажигания.
Её машинка будто заряжается её оптимизмом и летит, как Маше кажется, прямо над водой.
Спустя несколько минут Мария около набережной и уже видит тот заветный дом, над крыльцом которого написано: «Деньги!»
- Какая классная вывеска! – шепчет она и видит, что впереди едет чёрный автомобиль, который она уже где-то видела.
Сквозь заднее стекло видна пара бычьих шей и короткостриженых затылков.
- О, чёрт! Это ведь те самые козлы, что дубасили моего Диму!
И в прелестной женской головке мгновенно зреет план.
Всё!
Больше она не будет жертвой!
Она превратится в хищника!
Она проследит бандитов до их логова, а потом…
Но это «потом» почему-то никак не придумывалось.
- А что будет потом, разберёмся на месте! – решительно заявляет невеста колобка и начинает охоту.
* * *
Мы с толстяком слетаем с лестницы на тротуар и плывём в сторону, противоположную той, в которой от нас находятся бандиты.
Мотоцикл нас везёт по волнам, но как-то не очень бодро, как говорят, без огонька.
Тем не менее, через минуту мы уже в сотне метров от места нашего удачного приобретения.
- Почему так медленно?! – вопит мне в ухо толстяк, - они же нас догонят!
- Они ещё не скоро придут в себя, - пытаюсь я его успокоить.
- О чём-нибудь другом помечтай! – ревёт тёзка, - да за эти бабки они из нас шашлык сделают!
Мой мотоцикл с ним явно не согласен. Его движок вновь булькает, чихает и глохнет.
- Мы – трупы! – орёт колобок, спрыгивая с седла и размахивая дипломатом.
- Сам дурак, - отвечаю я и закатываю свой драндулет на ближайшее крыльцо.
«Рюмочная» - гласит вывеска над ним.
- Может по стаканчику? – предлагаю я своему неуравновешенному другу.
- Идиот! – мычит бегемот, - нас сейчас замочат!
- Не дрейфь, - я хлопаю толстого по плечу, и он перестаёт скакать вокруг меня и мотоцикла.
Оборачиваюсь и смотрю в ту сторону, откуда мы приехали. Затем тычу туда пальцем и интересуюсь у тёзки:
- Ты там видишь кого-нибудь?
- Нет, - бубнит он.
- А значит – перекур, - я уже смотрю в другую сторону.
Там, впереди, я вижу прохожих, которые топают по морю воды, утопая в нём по щиколотку.
- Вон, - говорю я, - видишь тех чуваков?
- Ну и?… – тормозит мой богатенький дружок, прижимая к груди миллионы.
- Приглядись к ним, и ты увидишь, что воды там по щиколотку. А здесь по колено. Так что – прорвёмся!
Мой торжественный голос и оптимизм, содержащийся в нём, заставляют глаза толстяка загореться огнём надежды.
- Мы спасены? – шепчет он.
- Конечно! – заверяю я.
- Ну, так поехали! – орёт он так, что крыльцо подпрыгивает, а алкаши, которых мы видим за окном «Рюмочной», давятся своей «огненной водой».
- Пару секунд на отдых мотоциклу, - говорю я ему, - и прекрати привлекать ненужное внимание.
- Ой! – толстяк озирается по сторонам, - а что?
- Это лишнее, дорогой, - уверяю я его, - ты лучше скажи мне: у тебя что, нюх на деньги? Зачем ты стал отбирать кейс у той гориллы?
- Ну, я… это… - толстый расплывается в улыбке.
Теперь он похож на доброго слона.
- Ну… - подбадриваю я его.
- Когда я уже стал передавать чемодан этому лысому, - вещает он радостно, а я взираю на его лысину, - то я заметил, что из кейса торчит купюра.
Он показывает место, откуда торчала эта денежка.
- О, она и сейчас торчит! – радуется он и пытается запихнуть бумажку обратно.
Денежка торчит, аккурат, около замка и кейс напоминает крокодила с высунутым языком.
У толстяка ничего не получается и он, махнув рукой, бросает эту затею.
- Ну и вот, - продолжает он, - я сразу понял, что это мой шанс!
- Ага, - саркастически ухмыляюсь я, - а что тебя могут замочить, как того мэна из джипа, ты не думал?
- Н-н-нет, - заикается он, потом чешет репу и добавляет, - а, всё одно! У меня сегодня один шанс! Или пан, или пропал!
- Ну-ну, - соглашаюсь я, - или попал!
- Прикинь, - толстяк строит заговорщицкую ряху, - там пятнадцать миллионов!
- Когда ты успел посчитать-то? – дивлюсь я.
- Когда собирал их с пола! – подмигивает бегемот, и я дивлюсь ещё больше.
Вот уж воистину денежная машинка!
- Ну, или около того, - бубнит он, - это же решение всех моих проблем!
- Ну, это ты загнул, друг, - говорю я, - все проблемы не решить никогда! Решаешь одни, появляются другие.
- Пятнадцать лимонов! – толстый, не слушая меня, приплясывает на месте, а я снисходительно смотрю на него.
- А про меня ты подумал? – интересуюсь я у этого большого ребёнка.
- П…п…про тебя? – пляска аборигена обрывается, и он изумлённо пялится на меня.
- Да-да, про меня, - я смотрю на него в упор, - что эти деньги мы нашли вместе, а не ты один. И, как я думаю, с друзьями делиться надо! Ведь я тебя сегодня весь день спасаю.
По выражению его лица я понимаю, что о такой мелочи, как я, этот щедрый друг, конечно, не думал!
Святая простота!
Похоже, мы с моим круглым дружком, несколько увлеклись дележом шкуры неубитого медведя, забыв смотреть по сторонам.
Об этом нам живо напоминает звон стекла в «Рюмочной».
Алкаши изумлённо пялятся на нас. Этим туземцам любое море по колено, если оно, конечно, не из огненной воды состоит!
Мы, в свою очередь, не менее удивлённо, таращимся на них. Потом наши взгляды перемещаются в ту сторону, из которой мы сюда прибыли.
А там те самые милые ребятки, для которых человеческая жизнь стоит гораздо меньше, чем чемодан с баблом!
Неторопливо переваливаясь через упавшие деревья и прочие преграды, чёрный джип тащится в нашу сторону, находясь от нас уже пятидесяти метрах. А из окошка этого чёрного монстра торчит рука с пистолетом. И эта волосатая лапа то и дело жмёт на курок!
- Ай! – орёт толстяк, подпрыгивая.
Я рад, безусловно, не меньше его! Завожу свой драндулет (работает, слава Богу!), потом мой мозг посещает интересная идея, которую я, не мешкая, воплощаю в жизнь.
Резким движением я срываю с себя ремень. Ещё одним, не менее резким, движением вырываю дипломат из руки колобка.
- Ты что?! – верещит Бамбино.
- Так будет надёжнее! – заявляю я и продеваю ремень в ручку кейса.
Затем получившуюся конструкцию вешаю себе на шею и занимаю место за рулём.
- Прыгай! – ору я бегемоту.
Второго приглашения ему не нужно. Тем более что преследователи уже совсем близко!
понедельник, 11 июля 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 28
ГЛАВА 28.
ЧЕМОДАН С БАКСАМИ.
- Здорово, засранцы! – орёт нам амбал, преодолевая последние метры воды.
Он как раз находится под деревом, которое нависает над входом в аптеку.
Я газую на лестнице, лихорадочно размышляя: а не въехать ли мне в этот короткостриженный лоб? Мой круглый друг парализован страхом, только коленки у него дрожат. Челюсти же его стучат так, что мне их слышно сквозь шум мотора и грозы.
В глазах у меня, похоже, явно читается моё намерение, потому что горилла перенаправляет свой ствол на меня и что-то бормочет в штуковину, которая висит около его уха.
Тотчас у джипа распахивается вторая дверца и появляется ещё одна горилла со стволом. Та же идиотская ухмылка, короткая стрижка и волчий взгляд. Даун, одним словом.
Мало того, что у нас сегодня день Нептуна! У нас ещё сегодня день кретинов с пушками! А я думал что «Даун-таун» - это американское название!
Как бы не так! Мой городишко тоже теперь Даун-таун, причём целиком, а не только центр!
Эти два балбеса теперь дуэтом надвигаются на нас, толстяк всё также трясётся, а я решаю, всё-таки рискнуть.
До первого амбала уже три метра и он говорит толстяку (громко так, и внятно):
- Эй, жирный, давай мне дипломат!
На толстяка эти слова производят тот же эффект, что и на дерево, стоящее рядом.
Я решаюсь рвануть вперёд, но мой драндулет решает (увы!) по-другому! Мотор неожиданно захлёбывается и глохнет.
Ну не хочется моему железному коню больше купаться, и всё тут!
Первый амбал, увидев такой исход, радостно ржёт, а второй подгребает к нему.
Я пытаюсь вновь запустить движок, но тщетно.
- Ай-яй-яй! – бормочу я. (Думаю, вы сказали бы так же!)
- Эй, поросячья задница! – первый вновь обращается к моему тёзке.
Ноль эмоций в ответ.
Да уж, с моим круглым другом в разведку лучше не ходить!
Только коленки трясутся, и зубы по-прежнему выбивают барабанную дробь.
И тут короткостриженный идиот, наконец, дотумкивает, в чём дело, и как это исправить.
Он стреляет моему дружку под ноги.
Колобок подпрыгивает вместе с осколками бетона, который брызжет от ступеньки в разные стороны.
- А-а-а! – включает он свою сирену.
- Заткнись! – орёт горилла, а ствол пистолета взлетает вверх и теперь смотрит в лицо несчастному.
Они некоторое время смотрят друг на друга (толстяк и пистолет), потом горилла говорит:
- Так-то лучше, кретин! – ухмылка вновь озаряет его звериную ряху.
«Кто бы говорил!» - думаю я. Впрочем, мои умствования не совсем к месту.
- Медленно подними дипломат, - продолжает речь Лишённый Ума, - и передай его мне.
Колобок поворачивает свой круглый фэйс ко мне и одаривает меня долгим взглядом (прям, влюблённый какой-то!).
Я ему киваю.
- Я вам поперемигиваюсь там! – вопит горилла, готовясь кому-нибудь из нас чего- нибудь отстрелить.
- Просто отдай ему этот чёртов чемодан! – говорю я громко.
Толстяк нагибается (а ему, как всякому бегемоту, страдающему зеркальной болезнью, это сделать нелегко), кряхтит и вылавливает дипломат, покачивающийся на волнах у его ног.
Гром гремит, я вздыхаю, а братва, ухмыляясь, следит за моим другом.
Бамбино разгибается и протягивает амбалам их чемодан.
- Сюда неси, боров! – кричит первый из них, а второй ржёт.
Колобок растерянно смотрит на меня. Я киваю и наблюдаю за этой сценой, опять пытаясь завести мотор.
Толстяк шагает в воду, где тут же проваливается по колено и замирает.
- Давай-давай, иди сюда! – ревут гориллы и мой дружок делает ещё шаг к ним навстречу.
Ещё шаг. Ещё, и вот он уже на расстоянии вытянутой руки от них.
- Давай сюда! – говорит первый амбал и толстый протягивает им дипломат.
Первый хватается за кейс, но колобок, заколебавшись, не отдаёт ему его.
Эта странная парочка начинает перетягивать дипломат туда-сюда.
- Отдай! – орёт горилла.
- Не отдам! – вопит толстяк, у которого, похоже, сдали нервы.
- Отдай! – ревёт второй амбал и направляет ствол в лицо толстяку.
- Не отдам! – верещит круглый, - вы убьете меня!
Да, мой друг просто непредсказуем. То он стоит парализованный страхом, то, почти сразу же после этого, воюет из-за какого-то несчастного чемодана, который ему даже не принадлежит!
- Да я тебя прямо сейчас замочу! – орёт первый и тоже направляет ствол в лицо колобку, второй рукой пытаясь вырвать у него дипломат.
Зря он это сказал!
Видать кому-то на небесах это сильно не понравилось.
Молния ударяет, аккурат, в то самое дерево, под которым и находится эта странная скульптурная композиция (я бы назвал эту скульптуру «Комсомольцы огненных лет» - удачное сравнение, не правда ли?).
Несчастное дерево, гнева небес, разумеется, не выдерживает. Оно трещит и обрушивается на этого самого, первого амбала.
Толстяк, ставший полноправным хозяином чемодана, разевает рот в попытке понять, как мог мордоворот превратиться в дерево. (Вышеописанный инцидент произошёл за доли секунды, за которые мой друг успел, как говорится, глазом моргнуть, ослеплённый молнией).
Впрочем, я тоже успел только моргнуть, и тоже чуть не потерял челюсть, когда увидел соотношение сил у противоборствующих сторон.
Тут из ветвей упавшего дерева появляется голова второго амбала с выпученными глазами. И она (эта голова), почему-то фальцетом, верещит:
- Отдай чемодан, сука!
Я бы, на месте моего тёзки, презрел этот вопль, если б не одно обстоятельство: вместе с этим чайником из ветвей вылезает рука с пистолетом, который направлен в нос моему многострадальному товарищу.
Однако толстяк, услышав этот вопль, оправляется от шока и опять (!) действует непредсказуемо.
- Банзай! – его вопль перекрывает все громы и молнии в округе.
А дипломат (я не говорил, что он блестящий и металлический?) со звоном опускается на короткостриженную башку.
Следует «кряк» и горилла, вместе со стволом, исчезает в листве дерева.
«Ну и правильно! – думаю я, - обезьянам место на деревьях!»
- Молодец! – ору я тёзке.
А у вас есть такой отважный друг?!
Однако Отважный вновь противоречит сам себе. Он разворачивается ко мне и заливается слезами.
Воистину, непредсказуемость этого круглого супермена не знает границ!
- Бегом сюда! – включаю я свой паровозный гудок, видя, что из джипа появляется ещё один амбал, и, что самое неприятное, тоже со стволом!
Этот неандерталец размахивает пистолетом и что-то верещит, но гроза, что весьма любезно с её стороны, проглатывает его слова.
Тёзка, услышав мой крик, оборачивается и видит этого бугая.
Нет, конечно, слёзы у него тут же не высохли, нет! Их просто смыло! А выброс адреналина, опять настигший колобка, уподобляет его торпеде, и он несётся ко мне, обгоняя пули, которые норовят попасть в его круглую посадочную полосу, представляющую из себя отличную мишень.
Волна, поднятая моим другом, раскачивает дерево и мешает к нам приблизиться третьей горилле, которая уже расстреляла (почём зря!) одну обойму.
Пока этот кретин перезаряжает ствол, мне удаётся завести свой драндулет, а толстяк взлетает на крыльцо.
Да-да! Именно взлетает, потому что, зацепившись костылём за нижнюю ступеньку, он в полёте преодолевает все остальные, и брякается пузом на крыльцо, используя, дипломат как амортизатор.
- А! – орёт колобок, вскакивая.
Я с улыбкой смотрю на него и его добычу.
Чудо-кейс, выдержавший плаванье по мутным водам и соприкосновение с черепом амбала, теперь расплющен и раскрыт!
Но не это самое интересное!
Самым интересным является начинка чемодана.
Он доверху набит баблом!
- Ура! – орёт колобок, глядя на пачки купюр, рассыпанные по бетону.
- Нашёл-таки свой чемодан с баксами! – я радуюсь за друга.
Впрочем, наша радость продолжается недолго.
Опять свистят пули.
- Собирай быстрее, и валим отсюда! – кричу я своему богатому дружку, - потом пересчитаешь!
Дважды повторять ему не надо!
Купюросчётная машинка отдыхает!
В мгновение ока колобок запихивает бабки в кейс, сдавливает его клешнями. Раздаётся щелчок, знаменующий, что чемодан опять закрыт на замок.
Третий амбал, тем временем, извлекает из-под дерева второго и они уже оба по нам палят.
Но, знаете ли, поздно!
Толстяк взгромождается позади меня, и мы летим прочь.
ЧЕМОДАН С БАКСАМИ.
- Здорово, засранцы! – орёт нам амбал, преодолевая последние метры воды.
Он как раз находится под деревом, которое нависает над входом в аптеку.
Я газую на лестнице, лихорадочно размышляя: а не въехать ли мне в этот короткостриженный лоб? Мой круглый друг парализован страхом, только коленки у него дрожат. Челюсти же его стучат так, что мне их слышно сквозь шум мотора и грозы.
В глазах у меня, похоже, явно читается моё намерение, потому что горилла перенаправляет свой ствол на меня и что-то бормочет в штуковину, которая висит около его уха.
Тотчас у джипа распахивается вторая дверца и появляется ещё одна горилла со стволом. Та же идиотская ухмылка, короткая стрижка и волчий взгляд. Даун, одним словом.
Мало того, что у нас сегодня день Нептуна! У нас ещё сегодня день кретинов с пушками! А я думал что «Даун-таун» - это американское название!
Как бы не так! Мой городишко тоже теперь Даун-таун, причём целиком, а не только центр!
Эти два балбеса теперь дуэтом надвигаются на нас, толстяк всё также трясётся, а я решаю, всё-таки рискнуть.
До первого амбала уже три метра и он говорит толстяку (громко так, и внятно):
- Эй, жирный, давай мне дипломат!
На толстяка эти слова производят тот же эффект, что и на дерево, стоящее рядом.
Я решаюсь рвануть вперёд, но мой драндулет решает (увы!) по-другому! Мотор неожиданно захлёбывается и глохнет.
Ну не хочется моему железному коню больше купаться, и всё тут!
Первый амбал, увидев такой исход, радостно ржёт, а второй подгребает к нему.
Я пытаюсь вновь запустить движок, но тщетно.
- Ай-яй-яй! – бормочу я. (Думаю, вы сказали бы так же!)
- Эй, поросячья задница! – первый вновь обращается к моему тёзке.
Ноль эмоций в ответ.
Да уж, с моим круглым другом в разведку лучше не ходить!
Только коленки трясутся, и зубы по-прежнему выбивают барабанную дробь.
И тут короткостриженный идиот, наконец, дотумкивает, в чём дело, и как это исправить.
Он стреляет моему дружку под ноги.
Колобок подпрыгивает вместе с осколками бетона, который брызжет от ступеньки в разные стороны.
- А-а-а! – включает он свою сирену.
- Заткнись! – орёт горилла, а ствол пистолета взлетает вверх и теперь смотрит в лицо несчастному.
Они некоторое время смотрят друг на друга (толстяк и пистолет), потом горилла говорит:
- Так-то лучше, кретин! – ухмылка вновь озаряет его звериную ряху.
«Кто бы говорил!» - думаю я. Впрочем, мои умствования не совсем к месту.
- Медленно подними дипломат, - продолжает речь Лишённый Ума, - и передай его мне.
Колобок поворачивает свой круглый фэйс ко мне и одаривает меня долгим взглядом (прям, влюблённый какой-то!).
Я ему киваю.
- Я вам поперемигиваюсь там! – вопит горилла, готовясь кому-нибудь из нас чего- нибудь отстрелить.
- Просто отдай ему этот чёртов чемодан! – говорю я громко.
Толстяк нагибается (а ему, как всякому бегемоту, страдающему зеркальной болезнью, это сделать нелегко), кряхтит и вылавливает дипломат, покачивающийся на волнах у его ног.
Гром гремит, я вздыхаю, а братва, ухмыляясь, следит за моим другом.
Бамбино разгибается и протягивает амбалам их чемодан.
- Сюда неси, боров! – кричит первый из них, а второй ржёт.
Колобок растерянно смотрит на меня. Я киваю и наблюдаю за этой сценой, опять пытаясь завести мотор.
Толстяк шагает в воду, где тут же проваливается по колено и замирает.
- Давай-давай, иди сюда! – ревут гориллы и мой дружок делает ещё шаг к ним навстречу.
Ещё шаг. Ещё, и вот он уже на расстоянии вытянутой руки от них.
- Давай сюда! – говорит первый амбал и толстый протягивает им дипломат.
Первый хватается за кейс, но колобок, заколебавшись, не отдаёт ему его.
Эта странная парочка начинает перетягивать дипломат туда-сюда.
- Отдай! – орёт горилла.
- Не отдам! – вопит толстяк, у которого, похоже, сдали нервы.
- Отдай! – ревёт второй амбал и направляет ствол в лицо толстяку.
- Не отдам! – верещит круглый, - вы убьете меня!
Да, мой друг просто непредсказуем. То он стоит парализованный страхом, то, почти сразу же после этого, воюет из-за какого-то несчастного чемодана, который ему даже не принадлежит!
- Да я тебя прямо сейчас замочу! – орёт первый и тоже направляет ствол в лицо колобку, второй рукой пытаясь вырвать у него дипломат.
Зря он это сказал!
Видать кому-то на небесах это сильно не понравилось.
Молния ударяет, аккурат, в то самое дерево, под которым и находится эта странная скульптурная композиция (я бы назвал эту скульптуру «Комсомольцы огненных лет» - удачное сравнение, не правда ли?).
Несчастное дерево, гнева небес, разумеется, не выдерживает. Оно трещит и обрушивается на этого самого, первого амбала.
Толстяк, ставший полноправным хозяином чемодана, разевает рот в попытке понять, как мог мордоворот превратиться в дерево. (Вышеописанный инцидент произошёл за доли секунды, за которые мой друг успел, как говорится, глазом моргнуть, ослеплённый молнией).
Впрочем, я тоже успел только моргнуть, и тоже чуть не потерял челюсть, когда увидел соотношение сил у противоборствующих сторон.
Тут из ветвей упавшего дерева появляется голова второго амбала с выпученными глазами. И она (эта голова), почему-то фальцетом, верещит:
- Отдай чемодан, сука!
Я бы, на месте моего тёзки, презрел этот вопль, если б не одно обстоятельство: вместе с этим чайником из ветвей вылезает рука с пистолетом, который направлен в нос моему многострадальному товарищу.
Однако толстяк, услышав этот вопль, оправляется от шока и опять (!) действует непредсказуемо.
- Банзай! – его вопль перекрывает все громы и молнии в округе.
А дипломат (я не говорил, что он блестящий и металлический?) со звоном опускается на короткостриженную башку.
Следует «кряк» и горилла, вместе со стволом, исчезает в листве дерева.
«Ну и правильно! – думаю я, - обезьянам место на деревьях!»
- Молодец! – ору я тёзке.
А у вас есть такой отважный друг?!
Однако Отважный вновь противоречит сам себе. Он разворачивается ко мне и заливается слезами.
Воистину, непредсказуемость этого круглого супермена не знает границ!
- Бегом сюда! – включаю я свой паровозный гудок, видя, что из джипа появляется ещё один амбал, и, что самое неприятное, тоже со стволом!
Этот неандерталец размахивает пистолетом и что-то верещит, но гроза, что весьма любезно с её стороны, проглатывает его слова.
Тёзка, услышав мой крик, оборачивается и видит этого бугая.
Нет, конечно, слёзы у него тут же не высохли, нет! Их просто смыло! А выброс адреналина, опять настигший колобка, уподобляет его торпеде, и он несётся ко мне, обгоняя пули, которые норовят попасть в его круглую посадочную полосу, представляющую из себя отличную мишень.
Волна, поднятая моим другом, раскачивает дерево и мешает к нам приблизиться третьей горилле, которая уже расстреляла (почём зря!) одну обойму.
Пока этот кретин перезаряжает ствол, мне удаётся завести свой драндулет, а толстяк взлетает на крыльцо.
Да-да! Именно взлетает, потому что, зацепившись костылём за нижнюю ступеньку, он в полёте преодолевает все остальные, и брякается пузом на крыльцо, используя, дипломат как амортизатор.
- А! – орёт колобок, вскакивая.
Я с улыбкой смотрю на него и его добычу.
Чудо-кейс, выдержавший плаванье по мутным водам и соприкосновение с черепом амбала, теперь расплющен и раскрыт!
Но не это самое интересное!
Самым интересным является начинка чемодана.
Он доверху набит баблом!
- Ура! – орёт колобок, глядя на пачки купюр, рассыпанные по бетону.
- Нашёл-таки свой чемодан с баксами! – я радуюсь за друга.
Впрочем, наша радость продолжается недолго.
Опять свистят пули.
- Собирай быстрее, и валим отсюда! – кричу я своему богатому дружку, - потом пересчитаешь!
Дважды повторять ему не надо!
Купюросчётная машинка отдыхает!
В мгновение ока колобок запихивает бабки в кейс, сдавливает его клешнями. Раздаётся щелчок, знаменующий, что чемодан опять закрыт на замок.
Третий амбал, тем временем, извлекает из-под дерева второго и они уже оба по нам палят.
Но, знаете ли, поздно!
Толстяк взгромождается позади меня, и мы летим прочь.
четверг, 7 июля 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 27
ГЛАВА 27.
ПЛОВЦЫ И ПЛОВЧИХИ.
- Не одни мы такие «везучие», - меланхолично замечает мой тёзка, глядя, как у внедорожника открывается дверь и внутрь врывается поток воды.
Второй джип, тем временем, булькая, пыхтя и рыча, выбирается на тротуар, чем спасает своих пассажиров от участи «Титаника».
- А эти умнее оказались! – непонятно чему радуюсь я, - слушай, может они тебя подбросят, а? Я следом поеду.
- Ага, держи карман шире, - горько усмехается бегемот, - такие не подбрасывают.
Из первого джипа выпрыгивает приличного вида мужичок с дипломатом, который пытается вплавь добраться до нашего крыльца.
- Что за дела! – недовольно мычит бомбовоз, - нам и самим тут тесно.
- Что-то тут не так, - замечаю я, глядя, как из окна второго джипа вылезает пистолет.
- Ой! – мой тёзка тоже видит ствол, - но ведь ещё срок не прошёл!
Раздаётся выстрел, который тонет в грозовых раскатах, но пуля летит не колобка, а в мужика с дипломатом, который отчаянно гребёт к нам.
Он что-то орёт, но шум грозы проглатывает его слова.
И он, и джип стремятся к одной точке, то есть к нам, только джип с пистолетом приближается быстрее.
Ещё один выстрел и мужик, тот, что с дипломатом, исчезает в пучине, только его багаж продолжает плыть в нашу сторону.
Джип застревает на какой-то подводной преграде, а ствол, который торчит из него, поворачивается в нашу сторону.
- Тёзка! – орёт мой беспокойный друг, - линять надо!
- Сам вижу! – я завожу мотоцикл, который булькает, но всё же работает.
- Молодец, дружок, - шепчу я ему и запрыгиваю в седло.
Толстяк сзади телится, и я оглядываюсь, чтобы посмотреть: в чём там дело.
Из джипа вылезает амбал, похожий на друзей моего тёзки. Он держит толстяка на мушке и идёт (скорее плывёт) к нему.
Дипломат же, прибитый волной к лестнице, покачивается прямо у ног моего друга-бедолаги.
- Эй, полтонны сомнений! – рычу я ему, - бегом сюда!
- Но он целится в меня! – истошно верещит Бамбино и не двигается с места.
Я разворачиваю мотоцикл на месте и нажимаю на клаксон. Толстяк подпрыгивает и орёт:
- Помогите!
Гангстер с пушкой, который преодолел уже половину расстояния от джипа до лестницы, исполняется сочувствием и помогает моему тёзке. Правда, весьма необычным способом.
Он в него стреляет!
- Ой! – верещит мой друг, когда пуля пролетает в десятке сантиметров от его носа.
Всё это мне совершенно не нравится, чего не скажешь о бандите. Он с дьявольской ухмылкой продвигается вперёд, прямо к нам.
* * *
Тем временем невеста моего бедового тёзки обильно поливает себя слезами, сидя в кабине красной машинки в трёх метрах от крыльца своей клиники.
Её слезопад обильно увлажняет её одежду, и без того обильно увлажнённую. Небо, тоже истекающее крокодильими слезами по поводу несчастной женской доли, поливает её автомобильчик, а бомж, который стоит на крыльце, сочувственно рассматривает молодку. И только Люда, её подруга, пожав плечами и задумчиво почесав в затылке, ретировалась в своё окошко регистратуры, откуда, уподобившись скворцу, теперь удивлённо выглядывала.
- Что же это такое-то?! - всхлипывает Маша, - разве может одновременно во всём наступить такой трындец?
Никто ей, разумеется, не отвечает, только дождь по-прежнему молотит по крыше.
Она пытается взглянуть на небо, но, кроме стены дождя, ничего не видит.
- Ведь не может же быть всё настолько плохо?! – бубнит Мария, и взгляд её останавливается на зеркале, в котором отражается заднее стекло.
Она поворачивает зеркало к себе и смотрит на собственное отражение.
- О, ужас! – изумлённо шепчет невеста колобка и хватается за голову.
Из зеркала на неё смотрит измождённая, заплаканная девица с всклокоченными волосами, прилипшими к щекам и ушам.
- Драная кошка! – возмущённо бормочет Мария и пытается поправить причёску.
Из этого занятия ничего не выходит. По крайней мере, хорошего.
- Кошмар! Неужели это я?! – восклицает она и вспоминает, как выглядела с утра, - это же совсем другой человек!
Её взгляд изучает своё изображение и замечает шнурок, за который к зеркалу подвешена маленькая пушистая игрушка - кошечка.
И почему-то эта белая киска вызывает у неё улыбку. Она трогает её пальчиком и смотрит, как киска раскачивается на своей нитке. Потом её взгляд поднимается опять к зеркалу, в котором она созерцает свой блеклый смайлик.
- Уже лучше, - бубнит Маша, - тем более, что хуже уже некуда. Теперь всё будет только лучше. Вот только глаза покраснели…
Она вдруг вспоминает, что ей в декольте прилетел железный червонец и расстегивает верхние пуговицы мокрой блузки.
Бродяга, который наблюдает за ней с крыльца, проявляет живейший интерес к происходящим событиям. Он вытягивает шею и встаёт на цыпочки, чтобы лучше видеть, что же там Маша проделывает со своим бюстом.
А Маша, не обращая на него внимания, уже расстегнула блузку. Она влезает рукой в лифчик, где пытается нащупать монетку, заброшенную туда этим сердобольным членом общества.
Бомж, чей взгляд уже может созерцать большую часть машиной груди, не выдерживает бесовского искушения и шагает с крыльца под дождь.
Да, хороший душ этому представителю семейства несвежепахнущих не вредит! Ушат воды, упавший на него с неба, мигом выбивает из бродяги всю вонь и приминает торчащую во все стороны шевелюру. Теперь видно, что тот, который казался дедом, вовсе не так стар, как первое впечатление о нём!
И этот нестарый старичок ковыляет к красному автомобильчику, чтобы вблизи посмотреть бесплатное ню-представление.
Маша, которая увлечена своим занятием, его не замечает, и уже собирается расстегнуть лифчик, когда в её дверь раздаётся стук.
Мужская сущность, которая оказывается, ещё где-то живет внутри бродяги, побеждает, и он кричит:
- Вам помочь?!
Даже сквозь шум воды Мария слышит крик этого Тарзана городских джунглей и вопит в ответ (как Джейн):
- Не-е-ет!
Одновременно она запахивает блузку и лихорадочно поворачивает ключ в замке зажигания.
- Подвези меня, красавица! – орёт самец орангутанга, но вышеупомянутая красавица уже срывается с места (вместе с машиной, разумеется) и, окатив незадачливого ловеласа водой, летит прочь.
Незастёгнутая блузка сползает с груди, но она не обращает на это внимания.
Прочь, прочь, прочь!
Прочь от этой клиники, этого главврача, Люды, видевшей её позор, и этого сердобольного бомжа! Вот всё, что волнует Машу в этот момент!
И плевать, что лифчик, который прикрывает её бюст, полупрозрачный!
Вперёд, только вперёд!
Маленькая машинка, подняв сзади себя нешуточный шторм, волны которого прогоняют бродягу обратно на крыльцо, вылетает со стоянки и летит (как корабль на подводных крыльях) по улицам.
Водилы встречных авто забывают рулить и их драндулеты почтительно замирают, будто пропускают президентский кортеж.
А Маша всё мчится вперёд!
Регулировщик, каким-то чудом оказавшийся на запруженном перекрёстке, падает в лужу и хлебает водицу, а невеста колобка всё летит вперёд!
Однако через несколько минут её пыл пропадает. Тем более что впереди, на площади с памятником, она замечает красивую клумбу с цветами, которая торчит из воды.
Вот туда-то, на полной скорости и влетает красный автомобильчик. Одновременно с этим у машинки булькает и глохнет двигатель, и она замирает посреди этой поляны цветов, расположенной в центре моря воды, которое представляет из себя площадь.
Представьте себе колыхающуюся водную гладь (впрочем «гладь» здесь не совсем подходит), по краям которой прокладывают себе путь автомобили и плывут пешеходы. В центре – круглая разноцветная клумба, на которой стоит красная симпатичная машинка, из которой сквозь стену ливня взирает на мир полуголая красотка!
Произведение современного искусства, не иначе!
И ведь не зря все художники и скульпторы в центр своих лучших творений помещали обнажённую женскую натуру! Она и здесь смотрится великолепно! (Только в современном ракурсе).
Копенгагенская русалка в глуши русской провинции!
Сама обнажённая натура, тем временем, очумело озирается по сторонам, пытаясь понять, где она находится и, что она тут делает.
Наконец, после беглого осматривания окрестностей, Мария соображает, что это, самый что ни на есть, центр города, и она, в своём автомобильчике, тут стоит как памятник основателю города.
Она хочет всхлипнуть, но, видать, поток слёз в ней уже иссяк. Вместо этого с её уст срывается глупый смешок.
Мария смотрит в спасительное зеркальце над лобовым стеклом, которое, к слову, всё ещё повёрнуто к ней. (Интересно, а бывает ли у девчонок по-другому?)
Узрев собственное отражение, невеста толстяка приободряется и говорит (всем присутствующим):
- Всё! Хватит реветь! Теперь будем действовать холодно и решительно!
Пару минут просидев, глядя на своё отражение, она не придумывает никакого такого действия, которое бы обратило её в Железную Леди.
- О! – некоторое размышление иногда, знаете ли, не вредит, - надо хотя бы себя в порядок привести!
Решив это, Маша распахивает бардачок и ищет там салфетки, чтобы осушить ими воду и слёзы с лица.
- Но они ведь тут должны быть! – восклицает она, извлекая оттуда на свет божий тот миллион вещей, которые призваны сделать женщину краше.
Тут тени, помада, косметичка.
- Куча всякой дряни! – ворчит Маша, - о, презервативы! Интересно, зачем они Люське в машине! О-ёй!
Она загадочно улыбается и бормочет:
- Надо будет и себе в машину купить, вдруг пригодятся!…
Когда на пассажирском сидении набирается груда косметики, Маша извлекает из бардачка стопку модных женских журналов.
- Ага, - бубнит она, - именно то, что мне сейчас нужно!
Швырнув журналы на косметику, она, наконец, извлекает то, что нужно. Пачка салфеток и газета с городской рекламой.
Повертев газету в руках, она думает пару секунд и задумчиво улыбается:
- А ведь может и пригодиться, - подмигивает своему отражению, которое при этом успевает рассмотреть критическим взглядом, - но вначале я займусь своей физиономией.
Отложив газету, она распечатывает салфетки.
ПЛОВЦЫ И ПЛОВЧИХИ.
- Не одни мы такие «везучие», - меланхолично замечает мой тёзка, глядя, как у внедорожника открывается дверь и внутрь врывается поток воды.
Второй джип, тем временем, булькая, пыхтя и рыча, выбирается на тротуар, чем спасает своих пассажиров от участи «Титаника».
- А эти умнее оказались! – непонятно чему радуюсь я, - слушай, может они тебя подбросят, а? Я следом поеду.
- Ага, держи карман шире, - горько усмехается бегемот, - такие не подбрасывают.
Из первого джипа выпрыгивает приличного вида мужичок с дипломатом, который пытается вплавь добраться до нашего крыльца.
- Что за дела! – недовольно мычит бомбовоз, - нам и самим тут тесно.
- Что-то тут не так, - замечаю я, глядя, как из окна второго джипа вылезает пистолет.
- Ой! – мой тёзка тоже видит ствол, - но ведь ещё срок не прошёл!
Раздаётся выстрел, который тонет в грозовых раскатах, но пуля летит не колобка, а в мужика с дипломатом, который отчаянно гребёт к нам.
Он что-то орёт, но шум грозы проглатывает его слова.
И он, и джип стремятся к одной точке, то есть к нам, только джип с пистолетом приближается быстрее.
Ещё один выстрел и мужик, тот, что с дипломатом, исчезает в пучине, только его багаж продолжает плыть в нашу сторону.
Джип застревает на какой-то подводной преграде, а ствол, который торчит из него, поворачивается в нашу сторону.
- Тёзка! – орёт мой беспокойный друг, - линять надо!
- Сам вижу! – я завожу мотоцикл, который булькает, но всё же работает.
- Молодец, дружок, - шепчу я ему и запрыгиваю в седло.
Толстяк сзади телится, и я оглядываюсь, чтобы посмотреть: в чём там дело.
Из джипа вылезает амбал, похожий на друзей моего тёзки. Он держит толстяка на мушке и идёт (скорее плывёт) к нему.
Дипломат же, прибитый волной к лестнице, покачивается прямо у ног моего друга-бедолаги.
- Эй, полтонны сомнений! – рычу я ему, - бегом сюда!
- Но он целится в меня! – истошно верещит Бамбино и не двигается с места.
Я разворачиваю мотоцикл на месте и нажимаю на клаксон. Толстяк подпрыгивает и орёт:
- Помогите!
Гангстер с пушкой, который преодолел уже половину расстояния от джипа до лестницы, исполняется сочувствием и помогает моему тёзке. Правда, весьма необычным способом.
Он в него стреляет!
- Ой! – верещит мой друг, когда пуля пролетает в десятке сантиметров от его носа.
Всё это мне совершенно не нравится, чего не скажешь о бандите. Он с дьявольской ухмылкой продвигается вперёд, прямо к нам.
* * *
Тем временем невеста моего бедового тёзки обильно поливает себя слезами, сидя в кабине красной машинки в трёх метрах от крыльца своей клиники.
Её слезопад обильно увлажняет её одежду, и без того обильно увлажнённую. Небо, тоже истекающее крокодильими слезами по поводу несчастной женской доли, поливает её автомобильчик, а бомж, который стоит на крыльце, сочувственно рассматривает молодку. И только Люда, её подруга, пожав плечами и задумчиво почесав в затылке, ретировалась в своё окошко регистратуры, откуда, уподобившись скворцу, теперь удивлённо выглядывала.
- Что же это такое-то?! - всхлипывает Маша, - разве может одновременно во всём наступить такой трындец?
Никто ей, разумеется, не отвечает, только дождь по-прежнему молотит по крыше.
Она пытается взглянуть на небо, но, кроме стены дождя, ничего не видит.
- Ведь не может же быть всё настолько плохо?! – бубнит Мария, и взгляд её останавливается на зеркале, в котором отражается заднее стекло.
Она поворачивает зеркало к себе и смотрит на собственное отражение.
- О, ужас! – изумлённо шепчет невеста колобка и хватается за голову.
Из зеркала на неё смотрит измождённая, заплаканная девица с всклокоченными волосами, прилипшими к щекам и ушам.
- Драная кошка! – возмущённо бормочет Мария и пытается поправить причёску.
Из этого занятия ничего не выходит. По крайней мере, хорошего.
- Кошмар! Неужели это я?! – восклицает она и вспоминает, как выглядела с утра, - это же совсем другой человек!
Её взгляд изучает своё изображение и замечает шнурок, за который к зеркалу подвешена маленькая пушистая игрушка - кошечка.
И почему-то эта белая киска вызывает у неё улыбку. Она трогает её пальчиком и смотрит, как киска раскачивается на своей нитке. Потом её взгляд поднимается опять к зеркалу, в котором она созерцает свой блеклый смайлик.
- Уже лучше, - бубнит Маша, - тем более, что хуже уже некуда. Теперь всё будет только лучше. Вот только глаза покраснели…
Она вдруг вспоминает, что ей в декольте прилетел железный червонец и расстегивает верхние пуговицы мокрой блузки.
Бродяга, который наблюдает за ней с крыльца, проявляет живейший интерес к происходящим событиям. Он вытягивает шею и встаёт на цыпочки, чтобы лучше видеть, что же там Маша проделывает со своим бюстом.
А Маша, не обращая на него внимания, уже расстегнула блузку. Она влезает рукой в лифчик, где пытается нащупать монетку, заброшенную туда этим сердобольным членом общества.
Бомж, чей взгляд уже может созерцать большую часть машиной груди, не выдерживает бесовского искушения и шагает с крыльца под дождь.
Да, хороший душ этому представителю семейства несвежепахнущих не вредит! Ушат воды, упавший на него с неба, мигом выбивает из бродяги всю вонь и приминает торчащую во все стороны шевелюру. Теперь видно, что тот, который казался дедом, вовсе не так стар, как первое впечатление о нём!
И этот нестарый старичок ковыляет к красному автомобильчику, чтобы вблизи посмотреть бесплатное ню-представление.
Маша, которая увлечена своим занятием, его не замечает, и уже собирается расстегнуть лифчик, когда в её дверь раздаётся стук.
Мужская сущность, которая оказывается, ещё где-то живет внутри бродяги, побеждает, и он кричит:
- Вам помочь?!
Даже сквозь шум воды Мария слышит крик этого Тарзана городских джунглей и вопит в ответ (как Джейн):
- Не-е-ет!
Одновременно она запахивает блузку и лихорадочно поворачивает ключ в замке зажигания.
- Подвези меня, красавица! – орёт самец орангутанга, но вышеупомянутая красавица уже срывается с места (вместе с машиной, разумеется) и, окатив незадачливого ловеласа водой, летит прочь.
Незастёгнутая блузка сползает с груди, но она не обращает на это внимания.
Прочь, прочь, прочь!
Прочь от этой клиники, этого главврача, Люды, видевшей её позор, и этого сердобольного бомжа! Вот всё, что волнует Машу в этот момент!
И плевать, что лифчик, который прикрывает её бюст, полупрозрачный!
Вперёд, только вперёд!
Маленькая машинка, подняв сзади себя нешуточный шторм, волны которого прогоняют бродягу обратно на крыльцо, вылетает со стоянки и летит (как корабль на подводных крыльях) по улицам.
Водилы встречных авто забывают рулить и их драндулеты почтительно замирают, будто пропускают президентский кортеж.
А Маша всё мчится вперёд!
Регулировщик, каким-то чудом оказавшийся на запруженном перекрёстке, падает в лужу и хлебает водицу, а невеста колобка всё летит вперёд!
Однако через несколько минут её пыл пропадает. Тем более что впереди, на площади с памятником, она замечает красивую клумбу с цветами, которая торчит из воды.
Вот туда-то, на полной скорости и влетает красный автомобильчик. Одновременно с этим у машинки булькает и глохнет двигатель, и она замирает посреди этой поляны цветов, расположенной в центре моря воды, которое представляет из себя площадь.
Представьте себе колыхающуюся водную гладь (впрочем «гладь» здесь не совсем подходит), по краям которой прокладывают себе путь автомобили и плывут пешеходы. В центре – круглая разноцветная клумба, на которой стоит красная симпатичная машинка, из которой сквозь стену ливня взирает на мир полуголая красотка!
Произведение современного искусства, не иначе!
И ведь не зря все художники и скульпторы в центр своих лучших творений помещали обнажённую женскую натуру! Она и здесь смотрится великолепно! (Только в современном ракурсе).
Копенгагенская русалка в глуши русской провинции!
Сама обнажённая натура, тем временем, очумело озирается по сторонам, пытаясь понять, где она находится и, что она тут делает.
Наконец, после беглого осматривания окрестностей, Мария соображает, что это, самый что ни на есть, центр города, и она, в своём автомобильчике, тут стоит как памятник основателю города.
Она хочет всхлипнуть, но, видать, поток слёз в ней уже иссяк. Вместо этого с её уст срывается глупый смешок.
Мария смотрит в спасительное зеркальце над лобовым стеклом, которое, к слову, всё ещё повёрнуто к ней. (Интересно, а бывает ли у девчонок по-другому?)
Узрев собственное отражение, невеста толстяка приободряется и говорит (всем присутствующим):
- Всё! Хватит реветь! Теперь будем действовать холодно и решительно!
Пару минут просидев, глядя на своё отражение, она не придумывает никакого такого действия, которое бы обратило её в Железную Леди.
- О! – некоторое размышление иногда, знаете ли, не вредит, - надо хотя бы себя в порядок привести!
Решив это, Маша распахивает бардачок и ищет там салфетки, чтобы осушить ими воду и слёзы с лица.
- Но они ведь тут должны быть! – восклицает она, извлекая оттуда на свет божий тот миллион вещей, которые призваны сделать женщину краше.
Тут тени, помада, косметичка.
- Куча всякой дряни! – ворчит Маша, - о, презервативы! Интересно, зачем они Люське в машине! О-ёй!
Она загадочно улыбается и бормочет:
- Надо будет и себе в машину купить, вдруг пригодятся!…
Когда на пассажирском сидении набирается груда косметики, Маша извлекает из бардачка стопку модных женских журналов.
- Ага, - бубнит она, - именно то, что мне сейчас нужно!
Швырнув журналы на косметику, она, наконец, извлекает то, что нужно. Пачка салфеток и газета с городской рекламой.
Повертев газету в руках, она думает пару секунд и задумчиво улыбается:
- А ведь может и пригодиться, - подмигивает своему отражению, которое при этом успевает рассмотреть критическим взглядом, - но вначале я займусь своей физиономией.
Отложив газету, она распечатывает салфетки.
воскресенье, 3 июля 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 26
ГЛАВА 26.
МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.
Пока Мария выла в своей машине, я занимался доставкой прекрасной мокрой незнакомки к её подъезду.
- Спасибо! – шепчет она тихо (но я её слышу), с усилием отклеиваясь от меня.
- Я – Дмитрий, - говорю я ей, - а как звать прекрасную незнакомку?
Мой фирменный оскал включается сам собой и девчонка не может устоять.
Она заглядывает мне в глаза, смущённо улыбается и бормочет:
- Я Валя. Вы, Дима, спасли меня.
Следом за этим она чмокает меня в щёку. Мужская сущность во мне взвивается на дыбы, руки сами собой срываются с руля (даже не знаю: как это произошло!) и обвивают шею милашки. Тут наши губы находят друг друга, и некоторое время не могут разомкнуться.
Мне почему-то в голову приходят идиллические картины принятия совместного душа. Странно, не правда ли? Хотя, если учесть, что льёт сверху не по-детски, вся странность куда-то исчезает, не так ли?
Вале, наконец, удаётся оторваться от меня, и вот, она уже стоит рядом, в моих объятиях, взирает на меня влюблёнными глазами и шепчет свой номер, который я быстро набираю на ликином телефоне (лишь бы мои подружки его не удалили!).
- Мы ведь ещё увидимся? – мурлычет Валенька.
- Разумеется! – я размахиваю у неё перед носом телефоном, потом дарю ей ещё один поцелуй, после которого она убегает сушиться.
Весь этот чувственный (хотя для меня и вполне повседневный) эпизод напоминает мне о существовании Натальи, чей номер я тут же и набираю.
На том конце виртуального провода гудки, потом молчание, в которое я безуспешно кричу всякие нежные (и не очень) слова, на чём связь и обрывается.
Повторяю вызов и убеждаюсь, что, на этот раз, абонент недоступен.
Что и требовалось доказать!
Подавляю в себе обречённый вздох и лечу на стрелку с моим толстым тёзкой.
По дороге мне приходит в голову мыслишка.
А что если мои подружки правы и я не создан для любви (я имею в виду отношения)? Те самые отношения, которые подразумевают под собой совместное проживание, верность и ответственность сторон, детей, совместный бюджет, ежедневное выслушивание её жалоб и упрёков и, конечно, беготня в соседнюю забегаловку, чтобы встретиться с местными алкашами, потому что ничего лучшего в жизни, чем пиво не существует?!
Вот, чёрт! Ну и картину я себе нарисовал!
Нет, у нас с Натальей всё будет по-другому! По крайней мере, я попробую!
На этой радужной ноте я подкатываю к банку, на крыльце которого маячит мой пухлый друг.
- Здорово, бомбовоз! – приветствую я его и торможу около лестницы, обливая Бамбину весёлым фонтаном брызг.
- Привет! – мычит недовольно круглое недоразумение.
Его, конечно, можно понять. Ведь он стоит под козырьком и мокрый только частично, чем выгодно отличается от меня.
- Где твой чемодан с баксами? – воплю я, пытаясь заглушить грозу.
- Там, - мычит толстяк, указывая на бронированные двери банка.
- Так сходи и возьми! – предлагаю ему я, - или ты и тут без меня не можешь обойтись?
- Не дают! Они тоже всё знают! – толстый, безвольно опустив голову, топочет вниз по ступенькам, поднимая в воздух брызги, - эх, нажраться бы сейчас!
Он заканчивает свой поход по лестнице уже таким же несухим, как и я. И это в меня вселяет оптимизм.
- Напиться да забыться? – подмигиваю я ему, сбрасывая рукой капли воды с лица (занятие абсолютно бесполезное).
- Я ни разу не видел такого потопа, - задумчиво бормочет бугай.
- «Вокруг света» надо смотреть, дружок, - сообщаю ему я, - На Ниагарском водопаде, например, такой потоп всегда. Тропические ливни тоже сухостью особо не отличаются…
- Что делать-то?! – прерывает мои разглагольствования жиртрест.
- Поехали за твоим танком, - предлагаю я, - в нём, хотя бы, посуше будет.
- Да, это точно, - соглашается Огурец, глядя на мокрого меня.
- Ну, так залезай!
- У-у! – воет он, - мало мне неприятностей. Ещё и на твоем костотрясе гонять!
Тут, по отношению к нему было бы уместнее сказать «жиротряс».
- Ну, если хочешь, можешь рядом плыть. Мне плевать! – я газую, делая вид, что сейчас уеду.
Это заставляет моего дружка быстренько взгромоздить свои неслабые округлости сзади меня.
- Поехали! – вопит он, своими клешнями вцепляясь мне в плечи.
Мои кости трещат под его нажимом, и я стартую.
Однако мой мустанг буксует на месте, поднимая волну.
Ещё бы!
Теперь у моего драндулета две напасти: мало того, что он вынужден передвигаться по воде, теперь на него ещё бегемота взгромоздили!
- Что такое? – ревёт мне в ухо тёзка.
- Что-что! – реву я ему в ответ, - слона на мотоцикл посадили, вот что! Ты когда- нибудь видел слона на мотоцикле?
- Нет! – недовольно мычит слон и пытается устроиться поудобнее.
В этот момент колёса моего железного извозчика находят, наконец, асфальт под толщей воды и мы рвём с места.
Наш благородный порыв сопровождается трубным гласом, который летит следом.
Притормаживаю.
Так и есть! Мой огромный тёзка сидит на заднице в воде, принимая на свою вопящую ряху потоки пены, брандспойтом вылетающие из-под заднего колеса.
- Эй! Водоплавающий! – ору я ему, - хорош там полоскаться! Тащи свою задницу сюда!
Недовольно бурча, бегемот встаёт, отряхивается (вы когда-нибудь видели отряхивающегося мохнатого пса, который только что выскочил из речки? То ещё зрелище, не так ли?), и взгромождает свою, вышеупомянутую часть тела позади меня.
Мой мотоцикл надрывно ревёт, потом кое-как трогается с места.
Мы неторопливо плывём по улицам, огибая стоящие троллейбусы и покачивающиеся на волнах легковушки. Лица пассажиров общественного транспорта, равно как и водителей частного, напоминают сковородки с глазуньей. Сразу видно, что этим господам тоже не приходилось в своей жизни видеть ничего подобного.
Что ж, хоть что-то невиданное в нашем захолустье!
Мы с моим другом (в качестве балласта он вполне пригождается – с такой массой сзади мой мотоцикл хотя бы до асфальта достаёт) гребём к автостоянке в центре, где он и оставил свой джип.
- Ого! – ору я, когда мы достигаем цели нашего путешествия.
Толстяк отвечает вялым мычанием.
Действительно тут есть на что посмотреть! А заодно и послушать!
Сотни автосигнализаций орут, перекрывая шум грозы. Автомобили стоят совершенно не в том порядке, в котором их обычно ставят! Да, цунами прошлось и здесь. Те автомобильчики, что поменьше, покачиваются на волнах, тыкаясь бамперами в более крупные экземпляры, прижатые своей массой к мостовой.
Короче, хаос ещё тот! Похоже, здесь нет ни одной не пострадавшей тачки.
- Кошмар! – орёт бегемот, пытаясь охватить взглядом масштаб разрушений.
- Где твой танк? – интересуюсь у него я.
- На том конце! – ревёт он.
- Ого-го! – я уподобляюсь восторженному коню и газую вперёд.
Мы кое-как лавируем между всеми этими амфибиями, которые настолько рады нашему обществу, что норовят расплющить между собой.
Через несколько минут мы уже на другом конце стоянки.
- Где? – ору я толстяку.
Он растерянно озирается по сторонам и не видит, как я понимаю, своего джипа.
- Ну! – подгоняю я его, - долго ещё мокнуть?
- Здесь стоял! – мычит гигант.
- Одно из двух, - говорю я, - или его смыло, что вряд ли, эти-то стоят. Или его взяли твои лысые дружки. В счёт долга, так сказать.
- О, чёрт! – орёт бомбовоз. Он готов рвать на себе волосы, которые, к счастью, на его черепе не произрастают.
- Ладно, едем! – заключаю я, газуя, - куда теперь?
- Может, угоним тачку?! – предлагает колобок. Он в отчаянии.
- Тебе ещё не хватает только проблем с законом! – заявляю я, - и потом, мокрее ты всё равно уже не станешь, так какая разница, на чём ездить?!
Моему другу, похоже, возразить нечего и он орёт мне, чтобы я его к невесте отвёз.
Действительно, может у его куколки что-нибудь вышло, а?
Так что мы направляем стопы (вернее, колёса) к ней. Заодно я узнаю её адресок (кто знает, может и пригодится!).
Толстяк называет адрес, и я решаю рвануть туда кратчайшей дорогой, по одной из центральных улиц.
Как только мы выруливаем на эту улицу, у меня возникает странное ощущение. Да, на этой улице явно что-то не так – она пуста.
Если на всех остальных улицах, где я уже сегодня плавал, были автомобили, здесь их нет.
Может, тут вынырнуло лохнесское чудовище?
В чём фишка, я просёк через сотню метров, когда мы с толстяком чуть не утонули.
Нет, это не лохнесское чудовище! Это мы, чудо-лохи, чуть не занялись подводным плаваньем!
Просто эта улица, оказывается, ниже окружающего ландшафта, что раньше было не заметно, потому что ливневая канализация, обычно, справлялась со своими задачами. Сегодня же она попросту захлебнулась!
Это-то и подтверждает мне бомбовоз, когда мы с мотоциклом уходим по шею под воду.
- Я не умею плавать! – верещит мой друг мне в ухо.
- Я помню! – сообщаю я ему и выруливаю на тротуар, где занимаются водными видами спорта редкие прохожие.
Внезапно движок моего мотоцикла начинает подозрительно булькать и я, наконец, понимаю, что это у меня сухопутный транспорт, а не подводная лодка.
Бамбино тоже что-то вопит сзади, но я, не обращая на него внимания, въезжаю на высокое крыльцо аптеки. Глушу мотор.
- Что такое?! – кричит толстяк.
- Мой мотоцикл тоже не умеет плавать, мой круглый друг, - спрыгнув с тачки, я хлопаю его по плечу, - надо ему дать отдых, слить воду, а то захлебнётся!
- Во дела! – толстый вздыхает как паровоз и перемещает свой вес с ягодиц на ноги.
Я даже явственно слышу, как мой мустанг вздыхает (только, в отличие от бомбовоза, с облегчением), когда лишается почётной ноши.
Мы стоим втроём под козырьком аптеки, закрытой по случаю потопа и наблюдаем за стихийным бедствием.
- Что же делать? – расстроено бубнит бегемот, - ведь у меня совсем мало времени. Надо найти Машу.
- Где? – любопытствую я, - в этом море?
- Чёрт! Чёрт! Чёрт! – толстяк топает ногами, крыльцо сотрясается, а брызги от его копыт летят во все стороны, - почему всё против меня!
- Не переживай, друг, - я взгромождаю руку ему на плечо, - я за тебя. Сейчас мотоцикл маленько отдохнёт и дальше поедем. Такси ты здесь всё равно не поймаешь.
Мы стоим на крыльце и видим, как по улице катят (скорее, плывут) два здоровых джипа, один за другим. Чёрные.
- Это не твои друзья? – интересуюсь я у колобка.
- Не знаю, - пожимает плечами Бамбино, - но лучше бы это были не они.
- Вот тут я с тобой совершенно согласен, друг! – я наблюдаю, как передний из джипов тонет по окна и останавливается.
МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.
Пока Мария выла в своей машине, я занимался доставкой прекрасной мокрой незнакомки к её подъезду.
- Спасибо! – шепчет она тихо (но я её слышу), с усилием отклеиваясь от меня.
- Я – Дмитрий, - говорю я ей, - а как звать прекрасную незнакомку?
Мой фирменный оскал включается сам собой и девчонка не может устоять.
Она заглядывает мне в глаза, смущённо улыбается и бормочет:
- Я Валя. Вы, Дима, спасли меня.
Следом за этим она чмокает меня в щёку. Мужская сущность во мне взвивается на дыбы, руки сами собой срываются с руля (даже не знаю: как это произошло!) и обвивают шею милашки. Тут наши губы находят друг друга, и некоторое время не могут разомкнуться.
Мне почему-то в голову приходят идиллические картины принятия совместного душа. Странно, не правда ли? Хотя, если учесть, что льёт сверху не по-детски, вся странность куда-то исчезает, не так ли?
Вале, наконец, удаётся оторваться от меня, и вот, она уже стоит рядом, в моих объятиях, взирает на меня влюблёнными глазами и шепчет свой номер, который я быстро набираю на ликином телефоне (лишь бы мои подружки его не удалили!).
- Мы ведь ещё увидимся? – мурлычет Валенька.
- Разумеется! – я размахиваю у неё перед носом телефоном, потом дарю ей ещё один поцелуй, после которого она убегает сушиться.
Весь этот чувственный (хотя для меня и вполне повседневный) эпизод напоминает мне о существовании Натальи, чей номер я тут же и набираю.
На том конце виртуального провода гудки, потом молчание, в которое я безуспешно кричу всякие нежные (и не очень) слова, на чём связь и обрывается.
Повторяю вызов и убеждаюсь, что, на этот раз, абонент недоступен.
Что и требовалось доказать!
Подавляю в себе обречённый вздох и лечу на стрелку с моим толстым тёзкой.
По дороге мне приходит в голову мыслишка.
А что если мои подружки правы и я не создан для любви (я имею в виду отношения)? Те самые отношения, которые подразумевают под собой совместное проживание, верность и ответственность сторон, детей, совместный бюджет, ежедневное выслушивание её жалоб и упрёков и, конечно, беготня в соседнюю забегаловку, чтобы встретиться с местными алкашами, потому что ничего лучшего в жизни, чем пиво не существует?!
Вот, чёрт! Ну и картину я себе нарисовал!
Нет, у нас с Натальей всё будет по-другому! По крайней мере, я попробую!
На этой радужной ноте я подкатываю к банку, на крыльце которого маячит мой пухлый друг.
- Здорово, бомбовоз! – приветствую я его и торможу около лестницы, обливая Бамбину весёлым фонтаном брызг.
- Привет! – мычит недовольно круглое недоразумение.
Его, конечно, можно понять. Ведь он стоит под козырьком и мокрый только частично, чем выгодно отличается от меня.
- Где твой чемодан с баксами? – воплю я, пытаясь заглушить грозу.
- Там, - мычит толстяк, указывая на бронированные двери банка.
- Так сходи и возьми! – предлагаю ему я, - или ты и тут без меня не можешь обойтись?
- Не дают! Они тоже всё знают! – толстый, безвольно опустив голову, топочет вниз по ступенькам, поднимая в воздух брызги, - эх, нажраться бы сейчас!
Он заканчивает свой поход по лестнице уже таким же несухим, как и я. И это в меня вселяет оптимизм.
- Напиться да забыться? – подмигиваю я ему, сбрасывая рукой капли воды с лица (занятие абсолютно бесполезное).
- Я ни разу не видел такого потопа, - задумчиво бормочет бугай.
- «Вокруг света» надо смотреть, дружок, - сообщаю ему я, - На Ниагарском водопаде, например, такой потоп всегда. Тропические ливни тоже сухостью особо не отличаются…
- Что делать-то?! – прерывает мои разглагольствования жиртрест.
- Поехали за твоим танком, - предлагаю я, - в нём, хотя бы, посуше будет.
- Да, это точно, - соглашается Огурец, глядя на мокрого меня.
- Ну, так залезай!
- У-у! – воет он, - мало мне неприятностей. Ещё и на твоем костотрясе гонять!
Тут, по отношению к нему было бы уместнее сказать «жиротряс».
- Ну, если хочешь, можешь рядом плыть. Мне плевать! – я газую, делая вид, что сейчас уеду.
Это заставляет моего дружка быстренько взгромоздить свои неслабые округлости сзади меня.
- Поехали! – вопит он, своими клешнями вцепляясь мне в плечи.
Мои кости трещат под его нажимом, и я стартую.
Однако мой мустанг буксует на месте, поднимая волну.
Ещё бы!
Теперь у моего драндулета две напасти: мало того, что он вынужден передвигаться по воде, теперь на него ещё бегемота взгромоздили!
- Что такое? – ревёт мне в ухо тёзка.
- Что-что! – реву я ему в ответ, - слона на мотоцикл посадили, вот что! Ты когда- нибудь видел слона на мотоцикле?
- Нет! – недовольно мычит слон и пытается устроиться поудобнее.
В этот момент колёса моего железного извозчика находят, наконец, асфальт под толщей воды и мы рвём с места.
Наш благородный порыв сопровождается трубным гласом, который летит следом.
Притормаживаю.
Так и есть! Мой огромный тёзка сидит на заднице в воде, принимая на свою вопящую ряху потоки пены, брандспойтом вылетающие из-под заднего колеса.
- Эй! Водоплавающий! – ору я ему, - хорош там полоскаться! Тащи свою задницу сюда!
Недовольно бурча, бегемот встаёт, отряхивается (вы когда-нибудь видели отряхивающегося мохнатого пса, который только что выскочил из речки? То ещё зрелище, не так ли?), и взгромождает свою, вышеупомянутую часть тела позади меня.
Мой мотоцикл надрывно ревёт, потом кое-как трогается с места.
Мы неторопливо плывём по улицам, огибая стоящие троллейбусы и покачивающиеся на волнах легковушки. Лица пассажиров общественного транспорта, равно как и водителей частного, напоминают сковородки с глазуньей. Сразу видно, что этим господам тоже не приходилось в своей жизни видеть ничего подобного.
Что ж, хоть что-то невиданное в нашем захолустье!
Мы с моим другом (в качестве балласта он вполне пригождается – с такой массой сзади мой мотоцикл хотя бы до асфальта достаёт) гребём к автостоянке в центре, где он и оставил свой джип.
- Ого! – ору я, когда мы достигаем цели нашего путешествия.
Толстяк отвечает вялым мычанием.
Действительно тут есть на что посмотреть! А заодно и послушать!
Сотни автосигнализаций орут, перекрывая шум грозы. Автомобили стоят совершенно не в том порядке, в котором их обычно ставят! Да, цунами прошлось и здесь. Те автомобильчики, что поменьше, покачиваются на волнах, тыкаясь бамперами в более крупные экземпляры, прижатые своей массой к мостовой.
Короче, хаос ещё тот! Похоже, здесь нет ни одной не пострадавшей тачки.
- Кошмар! – орёт бегемот, пытаясь охватить взглядом масштаб разрушений.
- Где твой танк? – интересуюсь у него я.
- На том конце! – ревёт он.
- Ого-го! – я уподобляюсь восторженному коню и газую вперёд.
Мы кое-как лавируем между всеми этими амфибиями, которые настолько рады нашему обществу, что норовят расплющить между собой.
Через несколько минут мы уже на другом конце стоянки.
- Где? – ору я толстяку.
Он растерянно озирается по сторонам и не видит, как я понимаю, своего джипа.
- Ну! – подгоняю я его, - долго ещё мокнуть?
- Здесь стоял! – мычит гигант.
- Одно из двух, - говорю я, - или его смыло, что вряд ли, эти-то стоят. Или его взяли твои лысые дружки. В счёт долга, так сказать.
- О, чёрт! – орёт бомбовоз. Он готов рвать на себе волосы, которые, к счастью, на его черепе не произрастают.
- Ладно, едем! – заключаю я, газуя, - куда теперь?
- Может, угоним тачку?! – предлагает колобок. Он в отчаянии.
- Тебе ещё не хватает только проблем с законом! – заявляю я, - и потом, мокрее ты всё равно уже не станешь, так какая разница, на чём ездить?!
Моему другу, похоже, возразить нечего и он орёт мне, чтобы я его к невесте отвёз.
Действительно, может у его куколки что-нибудь вышло, а?
Так что мы направляем стопы (вернее, колёса) к ней. Заодно я узнаю её адресок (кто знает, может и пригодится!).
Толстяк называет адрес, и я решаю рвануть туда кратчайшей дорогой, по одной из центральных улиц.
Как только мы выруливаем на эту улицу, у меня возникает странное ощущение. Да, на этой улице явно что-то не так – она пуста.
Если на всех остальных улицах, где я уже сегодня плавал, были автомобили, здесь их нет.
Может, тут вынырнуло лохнесское чудовище?
В чём фишка, я просёк через сотню метров, когда мы с толстяком чуть не утонули.
Нет, это не лохнесское чудовище! Это мы, чудо-лохи, чуть не занялись подводным плаваньем!
Просто эта улица, оказывается, ниже окружающего ландшафта, что раньше было не заметно, потому что ливневая канализация, обычно, справлялась со своими задачами. Сегодня же она попросту захлебнулась!
Это-то и подтверждает мне бомбовоз, когда мы с мотоциклом уходим по шею под воду.
- Я не умею плавать! – верещит мой друг мне в ухо.
- Я помню! – сообщаю я ему и выруливаю на тротуар, где занимаются водными видами спорта редкие прохожие.
Внезапно движок моего мотоцикла начинает подозрительно булькать и я, наконец, понимаю, что это у меня сухопутный транспорт, а не подводная лодка.
Бамбино тоже что-то вопит сзади, но я, не обращая на него внимания, въезжаю на высокое крыльцо аптеки. Глушу мотор.
- Что такое?! – кричит толстяк.
- Мой мотоцикл тоже не умеет плавать, мой круглый друг, - спрыгнув с тачки, я хлопаю его по плечу, - надо ему дать отдых, слить воду, а то захлебнётся!
- Во дела! – толстый вздыхает как паровоз и перемещает свой вес с ягодиц на ноги.
Я даже явственно слышу, как мой мустанг вздыхает (только, в отличие от бомбовоза, с облегчением), когда лишается почётной ноши.
Мы стоим втроём под козырьком аптеки, закрытой по случаю потопа и наблюдаем за стихийным бедствием.
- Что же делать? – расстроено бубнит бегемот, - ведь у меня совсем мало времени. Надо найти Машу.
- Где? – любопытствую я, - в этом море?
- Чёрт! Чёрт! Чёрт! – толстяк топает ногами, крыльцо сотрясается, а брызги от его копыт летят во все стороны, - почему всё против меня!
- Не переживай, друг, - я взгромождаю руку ему на плечо, - я за тебя. Сейчас мотоцикл маленько отдохнёт и дальше поедем. Такси ты здесь всё равно не поймаешь.
Мы стоим на крыльце и видим, как по улице катят (скорее, плывут) два здоровых джипа, один за другим. Чёрные.
- Это не твои друзья? – интересуюсь я у колобка.
- Не знаю, - пожимает плечами Бамбино, - но лучше бы это были не они.
- Вот тут я с тобой совершенно согласен, друг! – я наблюдаю, как передний из джипов тонет по окна и останавливается.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
Сообщения
