ГЛАВА 25.
ТЕ ЖЕ, И ВОДОПЛАВАЮЩИЙ.
- Ай! – скулит ископаемый кобель, выдёргивая свою руку из-под её, и хватаясь за щёку, - ты чего?!
- Я – ничего! – кричит Маша, - а ты чего?!
- Я… Э … - бормочет старикан, - Ты о чём, деточка?
- Вот-вот! – Маша поднимает руку, делая вид, что хочет ему залепить ещё одну плюху, - именно! Я же тебе в дочки гожусь! А ты!…
- Ты же сама пришла! – лепечет Посыпающий песком коридоры клиники.
- Кобель старый! – вопит Маша, - все вы мужики – кобели! Как бабу увидели – всё, уже готовы к продолжению рода! Чёрт вас побери!
- Но ты же сама сказала, Машенька! – бубнит старый кобель, выглядывая из-за рук, которыми он прикрылся от возможной атаки.
- Что я сказала? – Мария опускает руки, - чтоб ты меня трахнул?!
- Да, - Олег Петрович осторожно опускает руки, но, увидев выражение лица своей подчинённой, опять прячет нос.
- Что?! – Маша вскакивает и хватает бутылку с коньяком.
- Нет! – верещит испуганный старичок с бесом в ребре.
- Ах, нет, значит? – Маша опускает бутылку и интересуется у него, - так да или нет?
- Ты сказала, что хочешь меня! – голосит начальство.
- Я?! – верещит Маша, - я хочу тебя?!
- Ну да, - бормочет смущённо пожилой кролик, выглядывая из-за своих сморщенных конечностей, - когда сюда зашла.
- Я… я… - шепчет Маша в прострации, - я хочу моего пожилого шефа?
Её руки опускаются, а бутылка падает на диван.
- Но ведь это совершенно нормально, - лепечет начальство, - многие из наших медсестёр оказывают мне соответствующие знаки внимания.
- Что? – её глаза опять впиваются в главврача, - да за мной молодые парни толпами бегают!
Тут она, конечно, несколько преувеличила, что ж, думаю юной красотке можно это простить, - ведь тяга к преувеличению существует у всех женщин.
- Так уж и толпы, - молвит Олег Петрович, - и потом, я же вижу, что вы не равнодушны ко мне.
Он улыбается во всю вставную челюсть и хлопает по дивану рядом с собой.
- Я вам сказала, что хочу попросить у вас денег, но вы, как настоящий кобель, услышали только, что «я хочу вас», - Маша, неожиданно для себя, всхлипывает и падает на диванчик, где тут же попадает в объятия своего пожилого ухажёра.
- Моя дорогая, не стоит так переживать, - ухажёр нежно её обнимает и гладит по волосам.
- Вы ведь и не представляете, Олег Петрович, какие у меня возникли проблемы, - продолжает всхлипывать невеста колобка.
- А ты расскажи, - супермачо свободной рукой переставляет коньяк с дивана на стол.
- У меня ведь, Олег Петрович, жених попал в очень большие затруднения. У него огромный долг, за который его обещали убить, если он не вернёт его! – она уже ревёт в голос, - а срок истекает сегодня!
- Ой, бедненькая! – по мере того, как Маша прижимается к нему всё крепче, главврач чувствует себя мужчиной всё больше, тем более что рыдания, которые сотрясают её, на его тело оказывают совершенно другое воздействие!
Олег Петрович, который своими профессионально ловкими руками уже успел изучить всё её тело, быстро набулькивает ещё коньяку в стакан и протягивает юной деве.
Та, в перерывах между всхлипами, вливает содержимое стакана себе в рот и смотрит на него.
- Ну что, полегчало? – интересуется старый эскулап.
- Ага, - бормочет Маша, и её взгляд преисполняется благодарности.
- Так каков размер долга?
- Десять миллионов рублей, - испуганно бормочет Маша.
- О-о! – вставная челюсть главного едва не летит на пол, когда он пытается
переварить услышанное, - как же его угораздило столько назанимать?
- Он проиграл эти деньги, - скулит Маша.
- Что?! – очки подпрыгивают на носу шефа, - так бросайте же этого безмозглого болвана, иначе он и вас проиграет!
- Я люблю его! – ревёт Маша в голос.
- Кошмар, - бормочет эскулап, чьи руки продолжают её утешать (во всех местах).
А Маша даже не замечает, что руки шефа уже находятся в её самых интересных местах, когда он, повернув её голову к себе, целует бедняжку.
Она в ужасе отшатывается.
- Ведь это тоже успокаивает нервы, дорогая, - поёт ей начальник.
- Да как вы можете! – восклицает невеста толстяка, внезапно осознавая, ГДЕ находятся его руки.
- Окажите мне внимание, милая Машенька, и тогда мы займёмся вашими проблемами, - скрипит старая вешалка.
- Счас! – вопит Маша и влепляет шефу ещё одну пощёчину.
Затем вскакивает и несётся к двери. У выхода она останавливается, поправляет одежду и оборачивается к шефу.
- Что? Я уволена, да? – ехидно вопрошает она.
- Нет, что вы! – кричит Олег Петрович.
Маша, хлопнув дверью, выскакивает в коридор, а её шеф остаётся один на один с бутылкой коньяка, с которой и общается.
- Ох! Какая горячая курочка! – восхищённо шепчет сморщенный перец после очередного глотка, - несомненно, в следующий раз у нас всё получится!
* * *
А я, тем временем, активно увлекаюсь водными процедурами. Мой сухопутный мотоцикл уже стал водным, и я, уподобившись серферу, пытаюсь оседлать на нём штормовую волну.
Про мой прикид сказать ничего сухого тоже нельзя.
Промок до нитки – это про меня!
Видать, сегодня действительно день Нептуна!
Небо ежесекундно раскалывается пополам, посылая на землю громовые раскаты. Ослепительные молнии мельтешат перед глазами как Новогодний фейерверк, но и на том спасибо, ибо без них была бы ночь. Хотя, нет, скорее поздний вечер, настолько плотно застелило небо.
И вся эта радость жарким июльским днём! Впрочем, что это я? Жаркий день смыло первым же ведром воды, упавшим с небес! И теперь царит блаженная прохлада.
Правда, несколько мокро вокруг.
Воды на асфальте пока что сантиметров десять, не больше, но, судя по скорости её прибывания, скоро можно будет купаться прямо на улицах.
Всё живое будто вымерло вокруг, если не считать тех нескольких прохожих, что пытаются переплыть улицу. Эти водоплавающие вяло бросаются матюками в водителей автомобилей, которые их окатывают водой и поднимают волны, превращая занятие первых в водное поло.
Да и что собственно матюгаться, когда вы и так мокры донельзя! Ведь лишнее ведро вам на голову уже ничего не изменит, не так ли?
И вот посреди всего этого аквапарка, я, любитель поплавать с использованием подручных средств (и без них тоже), продвигаюсь вперёд, движимый своим упрямством и движком моего мокрого, но не менее железного, чем раньше, коня.
На ближайшем перекрёстке пробка. Троллейбус перегородил проезжую часть, а вокруг него вяло покачиваются на волнах несколько легковушек, чьи водилы с удовольствием обменяли бы свои тачки на катера.
Тут же у края дороги стоит девчонка, лет этак двадцати и, прикрываясь зонтом, испуганно пялится на море, которое плещется у её ног.
Мы с моим конём подплываем к ней. Я, изобразив из себя Джеймса Бонда, предлагаю ей услуги паромщика. А она, хлопая глазами, мнётся. Я пробегаю взглядом по её одежде (а заодно и фигуре, к которой эта одежда плотно прилипла).
Н-да, надо заметить, что из сухих частей тела у неё только голова, да и то не совсем.
- Ну же, подруга! – кричу я сквозь шум грозы, - на своём зонтике вы далеко не уплывёте!
Красотка (а других я не подвожу, поверьте мне), презрев страх, складывает зонтик и с визгом паркуется на заднем седле моего мустанга.
- Обними меня крепче, крошка! – кричу я, - а то свалишься.
Что она и делает. Приятно, знаете ли, среди всемирного потопа (а вдруг это он!) ощутить на своей щеке тёплое дыхание ещё одного живого существа, пусть мокрого, но милого.
- Давай-ка я тебя, красавица, до дому доброшу, а то следующий паром, думаю, будет не скоро, - предлагаю я, и через миг мы летим по морю воды, весело забрызгивая тех девчонок, на ком я не остановил свой выбор.
* * *
Заслышав какой-то неведомый звук, доносящийся из глубин клиники, Люда испуганно оборачивается и открывает рот.
Пожилой бродяга, воспользовавшись её замешательством, проскальзывает мимо неё и семенит в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
- Стоять! – вопит Люда вслед бомжаре, поправляя сползающий колпак.
Но бомж, придав её словам то же значение, что слон придаёт комару, семенит дальше. Однако этот ярко пахнущий представитель современной цивилизации замирает на лестнице, заслышав новый крик.
Он испуганно замирает, но Люда не торопится его ловить. Она тоже слышит странный вопль и пока не понимает, что он обозначает.
Рваный господин, послушав несколько мгновений нарастающий вопль, содрогается и пятится.
Да, его можно понять.
Вой, отлетающий от пустых коридоров и усиленный эхом и топотом подобен завыванию небезызвестной собаки Баскервилей!
Люде больше не требуется просить непрошенного гостя удалиться – он уже сам несётся обратно к двери.
Конечно, ведь лучше немного поплавать, чем быть съеденным!
Проскочив мимо медсестры, бродяга выскакивает на крыльцо и останавливается, с ужасом глядя через стеклянную дверь на лестницу, ведущую в глубину клиники.
Люде приходится гораздо хуже, ведь она не может оставить пост.
Зубы её стучат, губы дрожат, пот льётся градом по симпатичному личику, а колпак вновь падает на пол.
И тут появляется ТО, что вызвало переполох.
Вернее, та!
На верхней ступеньке лестницы нарисовывается Маша!
Она ревёт в голос и отчаянно стучит каблуками по лестнице, торопясь к выходу.
Челюсть у Люды падает на пол, и она что-то мямлит подруге.
Но та, не замечая её, проносится мимо (не преминув вновь протопать по колпаку подруги) и выскакивает на крыльцо, где врезается в бомжа, стоящего с таким же разинутым ртом.
- Что случилось-то? – бормочет, наконец, Люда, обретая дар речи.
Поздно.
Маша с бомжом уже верещат, отпрыгнув друг от друга, и перекрывая своими сиренами шум грозы.
Люда хочет выйти на помощь подруге, но, сама наступив на колпак, ругается и, остаётся на месте, глядя на них через стекло.
Бродяга быстро приходит в себя. А, обретя себя, тут же, не стесняясь, выкладывает свои пожелания.
Он от неё хочет немного деньжат. Ну, вы понимаете, ему же нужно на хлеб, на пиво, на водку, на телку. На квартиру, в конце концов!
Мария, услышав это, опять воет и сквозь рыдания выкладывает бомжаре, что ей самой срочно нужно десять миллионов, а то её жениха убьют.
- Вот это любовь! – восхищённо шамкает несвежий представитель общества.
Следом за этим он долго роется по вонючим карманам и извлекает откуда-то, из глубины лохмотьев, железный червонец.
- Помогу чем смогу! – шамкает сочувственно бомж и протягивает невесте колобка монету.
- Меня это не спасёт! – ревёт Мария и вертит головой.
- Всё равно возьми! – шепелявит бродяга, а Маша отказывается.
Подобным образом они препираются некоторое время, потом бомжара, изловчившись, закидывает червонец, аккурат, ей в декольте.
Заревев, пуще прежнего, невеста Огурца, бросается прочь с крыльца к своей
маленькой красной машинке, презрев водопады, низвергающиеся с небес.
среда, 29 июня 2011 г.
воскресенье, 26 июня 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 24
ГЛАВА 24.
БЕС В РЕБРО.
Маша идёт по коридору клиники, и её шаги гулко отдаются от стен. Каблучки: цок-цок-цок.
«Наверное, моё приближение слышно издалека», - отвлечённо думает она.
В коридоре, по которому она идёт, нет кабинетов врачей. Здесь только
хозяйственные помещения и приёмная главного врача. Именно поэтому она здесь и находится в полном одиночестве.
Но даже сюда доносится шум ливня с улицы.
- Что там с моим Димой? – бормочет невеста бедолаги рассеянно.
Кабинет начальника, тем временем, приближается.
- Уж не стал ли он играть, случайно? – задумчиво бубнит она.
Из-за угла уже видно табличку на двери Олега Петровича.
«Главврач» - золотыми буквами.
- Пусть только попробует… - шепчет Маша.
И вдруг её поражает мысль:
«А если этот кот, его тёзка, соврал? Если эти две мочалки – ИХ любовницы, а не его?!»
Волна негодования тут же охватывает невесту толстяка и она, покраснев, семенит ещё быстрее.
- Пусть только попробует! – восклицает она и делает решительный шаг к двери начальства, не глядя себе под ноги.
Каблучок её туфельки зацепляется за коврик перед дверью.
- Я им устрою! – вопит Маша, головой в полёте распахивая дверь к главному.
Посреди кабинета стоит этот самый, главный, в расстегнутом белом халате и рубашке с галстуком под ним. Он, Олег Петрович, у которого очки сползли на переносицу, глаза выпучились, а рот открылся, с ужасом смотрит перед собой, куда на колени приземляется Маша, не забыв, при этом, гулко треснутся лбом об пол.
А так как хозяин клиники не успевает разглядеть лица особы, которая столь бесцеремонно пала перед ним ниц, он, подобрав челюсть, изумлённо бормочет:
- Кто вы?
Несомненно, эскулап принял её за недовольную клиентку.
- Олег Петрович! – кричит в пол Маша, - я вас хочу!…
- О-о! – мычит пожилой самец.
- Попросить денег… - шепчет Маша, но это-то, как раз, мужские уши и не склонны слышать.
А вы разве не знаете, что первую часть этой фразы услышат девяносто девять процентов мужиков, а со второй половиной – всё с точностью до наоборот?!
Тут Маша поднимает, наконец, голову и её начальник, в душе вечно молодой, видит её симпатичную мордашку.
- О, Машенька, - старый последователь Гиппократа подаёт невесте колобка руки и легко поднимает её с пола.
Ну, разумеется, вы думаете, раз он стар, то и дряхл.
Однако!
Все знают, что старый конь борозды не испортит.
Хотя, юные нимфетки обычно добавляют, что он её (борозду) и не вспашет.
Чтож, оставим их мнения при них, и продолжим, не впадая в бесполезные прения (предпочтем им лучше полезные трения).
- Машенька! – тем временем воркует старый конь, который в халате (не в пальто), держа юную особу за руки и разглядывая её, - вы пришли ко мне, дорогая, с ТАКОЙ просьбой!…
Маша краснеет ещё больше, но ничего не говорит. Ибо ничего не понимает, как вы уже догадались. И действительно, когда к человеку приходишь за деньгами, на радушный приём обычно не рассчитываешь, не так ли?
- И что, Машенька, неужели больше некому это сделать для вас? – поёт соловьём потомок Парацельса.
- Нет, - вздыхает Маша.
- О-о, - тот, который борозды не испортит, явно колеблется, сможет ли он её вспахать.
- Просто будьте мужчиной, милый Олег Петрович, ну хоть раз! – молит его несчастная.
- Не могу, - вздыхает эскулап с сединой в бороде и бесом в ребре, - у меня «Простамола» нет.
Он отпускает её руки и смотрит на неё пристально.
А она, чисто автоматически, поправляет мокрые волосы. Да-да, интуитивно женщина воспроизводит именно те жесты, которые не оставляют равнодушными мужчин!
И тут же Маша становится для него нимфой, и даже более того - Афродитой, только что вынырнувшей из морской пены и поправляющей мокрые волосы.
Он, глядя на неё, опять открывает рот, которым вначале ловит воздух, а потом всё же говорит (охрипшим голосом):
- Впрочем, у меня есть идея на этот счёт.
Лицо Маши сияет, а пожилой сатир опять берёт её за руки, усаживает на диванчик, стоящий здесь же и отправляется к шкафу.
В шкафу случайно (чудо, да и только!) оказывается бар, откуда хозяин клиники и кабинета извлекает початую бутылку коньяка и два стакана.
Всё это он взгромождает на журнальный столик, стоящий тут же и профессиональным жестом набулькивает по полстакана (а вы думали, врачи только рецепты умеют выписывать?).
Маша в недоумении взирает на столь пышный приём и молчит.
Между тем тот, чей песок уже давно высыпался, топает к своему столу, из ящика которого он вытаскивает загадочную коробочку, похожую на упаковку таблеток.
Пожилой мачо присаживается на краешек дивана и, подняв свой стакан, выжидательно смотрит на свою работницу, столь неожиданно проявившую к нему столь нетривиальный интерес.
- Но я ведь за рулём, Олег Петрович, - бубнит растерянно медсестра.
- Во-первых, для вас я просто Олег, - строго говорит главврач и у Маши открывается рот, - а во-вторых, милая, такое количество хорошего алкоголя вам будет только на пользу.
- Да? – бормочет Маша, робко поднимая стакан.
- Да, - уверенно поёт седой соловей, - ваш стресс сразу тю-тю!
Тут он распечатывает коробку, которую прихватил из стола, достаёт оттуда таблетку и проглатывает её.
- Ну, - говорит он, - давайте выпьем, Машенька, за то, что вы, наконец, собрались и пришли ко мне.
Они опрокидывают коньяк внутрь себя. Главврач удовлетворённо крякает и бросает коробку с лекарством на стол. Маша, выпив свои полстакана, глотает воздух и машет рукой около рта, пытаясь отдышаться.
- Напиток богов, - упоённо заявляет начальник и смотрит на свою сотрудницу, которая, похоже, приходит в себя, - теперь вам полегчает.
- Спасибо, - Маша смотрит на него влажными (от коньяка) глазами, - вроде бы мне действительно становится легче.
- Это старый как мир принцип, - толкает речь пожилой лектор, - хочешь облегчить душу – нагрузи тело. Только вот женщины почему-то совершенно не используют его, предпочитая мучить и себя, и окружающих.
Маша, неожиданно для себя, хихикает. Определённо её старый начальник, говорящий загадками, ей нравится. В таком ракурсе она видит его впервые.
Тем временем, этот старый, который начальник, уже налил по второму полстакана. Маша с сомнением смотрит на наполненную тару, но у её шефа на этот счёт – полная уверенность. Он берёт её руку в свою, медленно подносит к своему лицу и целует, глядя ей в глаза.
Маша опять краснеет. Впрочем, «опять» здесь не совсем уместно, ибо она ещё не успела побледнеть!
Затем принц пенсионного возраста вкладывает в её ручку стакан и поднимает свой (стакан, не подумайте чего!).
- Теперь на брудершафт, дорогая Машенька! – заявляет наглый мачо, которому бы в доме для престарелых за старухами бегать.
У Маши открывается рот.
Вот это да! Какой прыткий у неё шеф! А ведь и не скажешь: на вид – божий одуванчик, да и только.
А у него ещё вон сколько пороха-то в пороховницах!
- Я… это… - бормочет Маша в порыве коня на скаку остановить (старого).
- Начальству не отказывают, - назидательно говорит старый и они пьют.
Олег Петрович дарит ей на закуску влажный поцелуй с привкусом старых кирзовых сапогов.
И вот, они уже сидят рядом несколько прибалдевшие. Маша – от коньяка и прыти главврача. Он же, в свою очередь, от него же (коньяка), ещё кое от чего (того, что было в коробке с лекарством) и присутствия юной самочки, которую он только что попробовал на вкус.
И у Маши откуда-то из глубины её обалдевшего сознания выползает мысль:
«А на что я готова пойти ради моего жениха?»
А у её начальника всё его существо наполняется какой-то радостью и
предвкушением, и он опять себя чувствует молодым кобельком, который, весело размахивая хвостиком, носится за сучками.
А Маша понимает, что ради своего толстого оболтуса она готова совершенно на всё, даже на ЭТО! И это ей совершенно не нравится!
Осмелевший пожилой (в душе молодой) кобелёк, тем временем обнимает её за талию и притягивает к себе.
- Олег Петрович! – возмущённо отстраняется Маша, - я же пришла не за этим.
- А зачем? – брови главного поднимаются и, как вы догадались, хвостиком он уже не размахивает.
- У меня ведь проблемы, - бормочет Маша, одёргивая блузку, - большие…
«О, да! – думает старый кобель, глядя на её блузку, у тебя там бо-о-о-льшие проблемы!»
- Какие же… - разочарованно бубнит он же вслух, поняв, что с ним, именно как с кобелём, и обошлись.
Опять перед носом помахали куском мяса, но только для того, чтобы он что-то сделал. На задние лапки, например, встал.
- У меня есть жених, - вдохновенно заявляет Маша.
- Ну и что? – равнодушно спрашивает старый самец, - а у меня: жена, дети, внуки, собаки и целый коллектив безмозглых дурочек.
- Ой! – Маша на мгновение замирает, глядя на него.
Её шеф, у неё на глазах, превращается из молодого романтичного кобелька в старого прожжённого волчару.
- Мне нужны деньги, Олег Петрович, - лепечет юная особа.
Её взгляд блуждает по лицу шефа, по кабинету, выглядывает в окно (ливень всё ещё хлещет), возвращается на стол и останавливается на коробочке, которую туда бросил шеф.
- Ой! – шепчет она испуганно, ибо на коробочке неоднозначная надпись.
«Виагра»!
- Какие деньги? – интересуется шеф, разглядывая её, то краснеющую, то бледнеющую.
А Маша пытается отодвинуться от него, но упирается в подлокотник дивана. Главврач же, в свою очередь, придвигается к ней.
- А!… о!… - вскрикивает Маша, чувствуя бедром горячую конечность начальства.
- Так какие деньги тебе нужны, курочка? – рука босса поглаживает её голую коленку, - повышение зарплаты?
- Нет! – вскрикивает Маша, с ужасом взирая на пожилого похотливого кота.
- Нет? – удивляется кот.
- То есть да, - бормочет невеста колобка, зажатая в угол, - и эт-то тоже…
- Это тоже? – рука босса поднимается по её ноге.
- То есть, от повышения зарплаты я бы не отказалась! – скороговоркой выпаливает несчастная.
Её рука ложится на руку босса и пытается её оторвать от своей ножки. Но клешня пожилого осьминога будто приросла, и Маше ничего не остаётся, как, прижав её, остановить продвижение к заветной цели.
- Тогда поцелуй меня, моя уточка! – призывно крякает пожилой селезень.
- Но у меня же есть жених! – вопит Маша.
- Я тебе уже говорил, что я думаю по этому поводу! – голосит начальство.
«У, старый козёл!» - вопит про себя Маша и, закрыв глаза, выставляет губы вперёд.
Старый хрыч пытается вновь ей продемонстрировать свой морщинистый влажный рот, но Маша не открывает свой.
- Разожми губки, деточка! – воркует дряхлый петушок.
Маша вздыхает и исполняет его просьбу.
- Считай, что повышение зарплаты у тебя в кармане, - шепчет старик, готовясь приникнуть к живительному источнику, - теперь мы будем жить со-о-о-всем по-другому, не так ли, Машенька?
- Конечно! – вопит невеста колобка и залепляет ему пощечину.
БЕС В РЕБРО.
Маша идёт по коридору клиники, и её шаги гулко отдаются от стен. Каблучки: цок-цок-цок.
«Наверное, моё приближение слышно издалека», - отвлечённо думает она.
В коридоре, по которому она идёт, нет кабинетов врачей. Здесь только
хозяйственные помещения и приёмная главного врача. Именно поэтому она здесь и находится в полном одиночестве.
Но даже сюда доносится шум ливня с улицы.
- Что там с моим Димой? – бормочет невеста бедолаги рассеянно.
Кабинет начальника, тем временем, приближается.
- Уж не стал ли он играть, случайно? – задумчиво бубнит она.
Из-за угла уже видно табличку на двери Олега Петровича.
«Главврач» - золотыми буквами.
- Пусть только попробует… - шепчет Маша.
И вдруг её поражает мысль:
«А если этот кот, его тёзка, соврал? Если эти две мочалки – ИХ любовницы, а не его?!»
Волна негодования тут же охватывает невесту толстяка и она, покраснев, семенит ещё быстрее.
- Пусть только попробует! – восклицает она и делает решительный шаг к двери начальства, не глядя себе под ноги.
Каблучок её туфельки зацепляется за коврик перед дверью.
- Я им устрою! – вопит Маша, головой в полёте распахивая дверь к главному.
Посреди кабинета стоит этот самый, главный, в расстегнутом белом халате и рубашке с галстуком под ним. Он, Олег Петрович, у которого очки сползли на переносицу, глаза выпучились, а рот открылся, с ужасом смотрит перед собой, куда на колени приземляется Маша, не забыв, при этом, гулко треснутся лбом об пол.
А так как хозяин клиники не успевает разглядеть лица особы, которая столь бесцеремонно пала перед ним ниц, он, подобрав челюсть, изумлённо бормочет:
- Кто вы?
Несомненно, эскулап принял её за недовольную клиентку.
- Олег Петрович! – кричит в пол Маша, - я вас хочу!…
- О-о! – мычит пожилой самец.
- Попросить денег… - шепчет Маша, но это-то, как раз, мужские уши и не склонны слышать.
А вы разве не знаете, что первую часть этой фразы услышат девяносто девять процентов мужиков, а со второй половиной – всё с точностью до наоборот?!
Тут Маша поднимает, наконец, голову и её начальник, в душе вечно молодой, видит её симпатичную мордашку.
- О, Машенька, - старый последователь Гиппократа подаёт невесте колобка руки и легко поднимает её с пола.
Ну, разумеется, вы думаете, раз он стар, то и дряхл.
Однако!
Все знают, что старый конь борозды не испортит.
Хотя, юные нимфетки обычно добавляют, что он её (борозду) и не вспашет.
Чтож, оставим их мнения при них, и продолжим, не впадая в бесполезные прения (предпочтем им лучше полезные трения).
- Машенька! – тем временем воркует старый конь, который в халате (не в пальто), держа юную особу за руки и разглядывая её, - вы пришли ко мне, дорогая, с ТАКОЙ просьбой!…
Маша краснеет ещё больше, но ничего не говорит. Ибо ничего не понимает, как вы уже догадались. И действительно, когда к человеку приходишь за деньгами, на радушный приём обычно не рассчитываешь, не так ли?
- И что, Машенька, неужели больше некому это сделать для вас? – поёт соловьём потомок Парацельса.
- Нет, - вздыхает Маша.
- О-о, - тот, который борозды не испортит, явно колеблется, сможет ли он её вспахать.
- Просто будьте мужчиной, милый Олег Петрович, ну хоть раз! – молит его несчастная.
- Не могу, - вздыхает эскулап с сединой в бороде и бесом в ребре, - у меня «Простамола» нет.
Он отпускает её руки и смотрит на неё пристально.
А она, чисто автоматически, поправляет мокрые волосы. Да-да, интуитивно женщина воспроизводит именно те жесты, которые не оставляют равнодушными мужчин!
И тут же Маша становится для него нимфой, и даже более того - Афродитой, только что вынырнувшей из морской пены и поправляющей мокрые волосы.
Он, глядя на неё, опять открывает рот, которым вначале ловит воздух, а потом всё же говорит (охрипшим голосом):
- Впрочем, у меня есть идея на этот счёт.
Лицо Маши сияет, а пожилой сатир опять берёт её за руки, усаживает на диванчик, стоящий здесь же и отправляется к шкафу.
В шкафу случайно (чудо, да и только!) оказывается бар, откуда хозяин клиники и кабинета извлекает початую бутылку коньяка и два стакана.
Всё это он взгромождает на журнальный столик, стоящий тут же и профессиональным жестом набулькивает по полстакана (а вы думали, врачи только рецепты умеют выписывать?).
Маша в недоумении взирает на столь пышный приём и молчит.
Между тем тот, чей песок уже давно высыпался, топает к своему столу, из ящика которого он вытаскивает загадочную коробочку, похожую на упаковку таблеток.
Пожилой мачо присаживается на краешек дивана и, подняв свой стакан, выжидательно смотрит на свою работницу, столь неожиданно проявившую к нему столь нетривиальный интерес.
- Но я ведь за рулём, Олег Петрович, - бубнит растерянно медсестра.
- Во-первых, для вас я просто Олег, - строго говорит главврач и у Маши открывается рот, - а во-вторых, милая, такое количество хорошего алкоголя вам будет только на пользу.
- Да? – бормочет Маша, робко поднимая стакан.
- Да, - уверенно поёт седой соловей, - ваш стресс сразу тю-тю!
Тут он распечатывает коробку, которую прихватил из стола, достаёт оттуда таблетку и проглатывает её.
- Ну, - говорит он, - давайте выпьем, Машенька, за то, что вы, наконец, собрались и пришли ко мне.
Они опрокидывают коньяк внутрь себя. Главврач удовлетворённо крякает и бросает коробку с лекарством на стол. Маша, выпив свои полстакана, глотает воздух и машет рукой около рта, пытаясь отдышаться.
- Напиток богов, - упоённо заявляет начальник и смотрит на свою сотрудницу, которая, похоже, приходит в себя, - теперь вам полегчает.
- Спасибо, - Маша смотрит на него влажными (от коньяка) глазами, - вроде бы мне действительно становится легче.
- Это старый как мир принцип, - толкает речь пожилой лектор, - хочешь облегчить душу – нагрузи тело. Только вот женщины почему-то совершенно не используют его, предпочитая мучить и себя, и окружающих.
Маша, неожиданно для себя, хихикает. Определённо её старый начальник, говорящий загадками, ей нравится. В таком ракурсе она видит его впервые.
Тем временем, этот старый, который начальник, уже налил по второму полстакана. Маша с сомнением смотрит на наполненную тару, но у её шефа на этот счёт – полная уверенность. Он берёт её руку в свою, медленно подносит к своему лицу и целует, глядя ей в глаза.
Маша опять краснеет. Впрочем, «опять» здесь не совсем уместно, ибо она ещё не успела побледнеть!
Затем принц пенсионного возраста вкладывает в её ручку стакан и поднимает свой (стакан, не подумайте чего!).
- Теперь на брудершафт, дорогая Машенька! – заявляет наглый мачо, которому бы в доме для престарелых за старухами бегать.
У Маши открывается рот.
Вот это да! Какой прыткий у неё шеф! А ведь и не скажешь: на вид – божий одуванчик, да и только.
А у него ещё вон сколько пороха-то в пороховницах!
- Я… это… - бормочет Маша в порыве коня на скаку остановить (старого).
- Начальству не отказывают, - назидательно говорит старый и они пьют.
Олег Петрович дарит ей на закуску влажный поцелуй с привкусом старых кирзовых сапогов.
И вот, они уже сидят рядом несколько прибалдевшие. Маша – от коньяка и прыти главврача. Он же, в свою очередь, от него же (коньяка), ещё кое от чего (того, что было в коробке с лекарством) и присутствия юной самочки, которую он только что попробовал на вкус.
И у Маши откуда-то из глубины её обалдевшего сознания выползает мысль:
«А на что я готова пойти ради моего жениха?»
А у её начальника всё его существо наполняется какой-то радостью и
предвкушением, и он опять себя чувствует молодым кобельком, который, весело размахивая хвостиком, носится за сучками.
А Маша понимает, что ради своего толстого оболтуса она готова совершенно на всё, даже на ЭТО! И это ей совершенно не нравится!
Осмелевший пожилой (в душе молодой) кобелёк, тем временем обнимает её за талию и притягивает к себе.
- Олег Петрович! – возмущённо отстраняется Маша, - я же пришла не за этим.
- А зачем? – брови главного поднимаются и, как вы догадались, хвостиком он уже не размахивает.
- У меня ведь проблемы, - бормочет Маша, одёргивая блузку, - большие…
«О, да! – думает старый кобель, глядя на её блузку, у тебя там бо-о-о-льшие проблемы!»
- Какие же… - разочарованно бубнит он же вслух, поняв, что с ним, именно как с кобелём, и обошлись.
Опять перед носом помахали куском мяса, но только для того, чтобы он что-то сделал. На задние лапки, например, встал.
- У меня есть жених, - вдохновенно заявляет Маша.
- Ну и что? – равнодушно спрашивает старый самец, - а у меня: жена, дети, внуки, собаки и целый коллектив безмозглых дурочек.
- Ой! – Маша на мгновение замирает, глядя на него.
Её шеф, у неё на глазах, превращается из молодого романтичного кобелька в старого прожжённого волчару.
- Мне нужны деньги, Олег Петрович, - лепечет юная особа.
Её взгляд блуждает по лицу шефа, по кабинету, выглядывает в окно (ливень всё ещё хлещет), возвращается на стол и останавливается на коробочке, которую туда бросил шеф.
- Ой! – шепчет она испуганно, ибо на коробочке неоднозначная надпись.
«Виагра»!
- Какие деньги? – интересуется шеф, разглядывая её, то краснеющую, то бледнеющую.
А Маша пытается отодвинуться от него, но упирается в подлокотник дивана. Главврач же, в свою очередь, придвигается к ней.
- А!… о!… - вскрикивает Маша, чувствуя бедром горячую конечность начальства.
- Так какие деньги тебе нужны, курочка? – рука босса поглаживает её голую коленку, - повышение зарплаты?
- Нет! – вскрикивает Маша, с ужасом взирая на пожилого похотливого кота.
- Нет? – удивляется кот.
- То есть да, - бормочет невеста колобка, зажатая в угол, - и эт-то тоже…
- Это тоже? – рука босса поднимается по её ноге.
- То есть, от повышения зарплаты я бы не отказалась! – скороговоркой выпаливает несчастная.
Её рука ложится на руку босса и пытается её оторвать от своей ножки. Но клешня пожилого осьминога будто приросла, и Маше ничего не остаётся, как, прижав её, остановить продвижение к заветной цели.
- Тогда поцелуй меня, моя уточка! – призывно крякает пожилой селезень.
- Но у меня же есть жених! – вопит Маша.
- Я тебе уже говорил, что я думаю по этому поводу! – голосит начальство.
«У, старый козёл!» - вопит про себя Маша и, закрыв глаза, выставляет губы вперёд.
Старый хрыч пытается вновь ей продемонстрировать свой морщинистый влажный рот, но Маша не открывает свой.
- Разожми губки, деточка! – воркует дряхлый петушок.
Маша вздыхает и исполняет его просьбу.
- Считай, что повышение зарплаты у тебя в кармане, - шепчет старик, готовясь приникнуть к живительному источнику, - теперь мы будем жить со-о-о-всем по-другому, не так ли, Машенька?
- Конечно! – вопит невеста колобка и залепляет ему пощечину.
среда, 22 июня 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 23
ГЛАВА 23.
ПОДМОЧЕННАЯ РЕПУТАЦИЯ.
- О, чёрт! – воплю я и извлекаю мою, уже занесённую вперёд ногу из струй воды.
Мой железный конь (бедняга!) мокнет под водопадом у крыльца. Взглянув на это печальное зрелище, я захлопываю дверь.
Около моего башмака тут же собирается лужа.
- Но… - бормочет толстяк, у которого дверь едва не соприкасается с носом, - мне же надо в банк.
- В банк, в банк! – бубню я и топаю обратно к бару, - сейчас поедешь!
Я спрашиваю у Вики телефон и передаю его моему другу:
- Вызывай мотор.
Колобок послушно давит на кнопки.
Я выдаю ему деньжат. Потом их выдаю себе, а остальное передаю девчонкам.
- Что, такой ливень? – вопрошает Лика.
- Ещё бы! Я сегодня весь день с подмоченной репутацией! – возмущаюсь я, - ещё не хватало, чтобы бабки утонули.
Толстый, тем временем, стоит у приоткрытой двери, ожидая, когда приедет такси (или катер, как вам угодно, ведь по улице уже текут неслабые ручейки).
- Через пятнадцать минут я подъеду к банку и заберу тебя, - говорю я ему, подходя.
- А если денег дадут? – он смотрит на меня.
- Тогда, хоть, узнаю, что у тебя всё в порядке, - я хлопаю тёзку по плечу.
- Спасибо за всё, - толстяк едва не пускает слезу.
- Ничего сочтёмся! – я ему подмигиваю, - и ещё, - я протягиваю ему ключ, если мы вдруг разойдёмся, мало ли что, вот тебе ключ от моей квартиры. Там ты, в любом случае, будешь в безопасности.
- Спасибо, друг! – колобок бросается на меня с объятиями, и я чувствую себя совсем не в своей тарелке. Мне не каждый день приходится обнимать колобков и мужиков. А когда всё это вместе! Ну, в общем, вы поняли…
За порогом сигналит жёлтый автомобиль и бомбовоз стартует. Думаю, пяти метров ему вполне хватит на принятие ещё одной ванны.
Взглянув, как отчаливает катер с толстяком, я возвращаюсь к девчонкам.
- Льет, будь здоров, - делюсь с ними своими впечатлениями.
Они молчат, и я к ним присматриваюсь. Какие-то они невесёлые. Такое ощущение, что из их прекрасных глазок сейчас тоже хлынут реки, как на улице.
- Что случилось, рыбки? – вопрошаю я, изобразив проникновенный взгляд, - кто вас обидел?
- Ты! – всхлипывает Лика.
- Да! – поддерживает её Вика.
- Что?! – мои брови становятся похожи на мосты через Мойку.
- Ты возишься с этим своим толстым тёзкой, а это опасно… - Лика готова уже показать слезопад.
- Так! – говорю я строго, - спокойно!
А они уже обнялись и готовы оросить друг друга живительной влагой.
Нет, это невозможно!
Сегодня что, день Нептуна, что ли?!
- Всё под контролем, мои лапочки! – я притягиваю их к себе через стойку и, как любящий папочка, целую в лобики.
- Если с тобой что-нибудь случится… - начинает Вика, уткнувшись мне в ухо.
- То мы этого не переживём! – ревет уже в голос Лика, в мой второй слуховой аппарат.
- Девочки, я вас тоже люблю! – жарко шепчу я им, поглаживая по спинкам, - но, если вы не прекратите реветь, я тоже начну!
Тут стереоозвучка их эмоций внезапно прекращается, они отрываются от моих плеч и смотрят мне в глаза.
Обе сразу.
Я едва не окосеваю, пока пытаюсь ответить на их оба взгляда одновременно.
Эх, тяжко с двумя сразу!
Я вообще не понимаю, как султаны умудряются общаться сразу с целым гаремом, ведь одна женщина – это уже много!
- Правда? – Лика вдруг радостно улыбается.
- Было бы интересно взглянуть на твои крокодильи слёзы! – хихикает Вика.
- Ну, всё? Успокоились? – вопрошаю я.
Однако эмоциональный у меня сегодня денёк выдался!
Они шмыгают носиками и кивают, застенчиво улыбаясь.
Ангелочки мои!
- Вот и славненько! – я тоже им показываю свой фирменный оскал, - мне пора.
- Дима! – вдруг твёрдо говорит Вика, - если с тобой что-нибудь случится, знай, что мы разорвём их всех в клочья.
Вот так вот!
Стальные коготки в бархатной перчатке!
Дикие фурии мои!
- Кого? – любопытствую я.
- Тех, кто причинит тебе зло! – воинственно заявляет Лика.
- Спасибо, крошки! – я обнимаю их, целую, а сам чувствую, что, да, я уже готов пустить эту самую, пресловутую, крокодилью слезу.
Чтобы окончательно не расчувствоваться, я быстренько делаю им ручкой и отчаливаю.
На три метра.
Потом хлопаю себя по лбу и оборачиваюсь.
- Лика, - говорю, - у тебя ведь водонепроницаемый телефон!
- Ага! – она улыбается.
- Слушай, до вечера я его у тебя арендую. Мой утонул.
- А я-то думаю, почему ты всё время вне зоны действия, - бормочет Вика.
Лика подаёт мне аппарат.
- Всё, - говорю я, - если что случится, то я хотя бы на связи. Вика, позвоню! – я, хлопнув дверью, выхожу принимать водные процедуры.
* * *
Маша припарковывает красный автомобильчик у центрального крыльца частной клиники, в которой работает, и вздыхает.
«И зачем я сюда приехала?» - спрашивает она себя.
Ответа на этот вопрос у неё не появляется.
Хотя, нет, он всё-таки есть, этот ответ. До боли простой ответ.
Ей просто больше некуда идти за деньгами. Богатых друзей имеют богатые, действительно богатые, а не такие, как она, люди.
- Вот я и ответила на свой вопрос, - бормочет она и выходит из машинки.
Щёлкает сигнализацией и медленно поднимается по ступенькам, ведущим на
мраморное крыльцо.
В небе сверкает, гремит, опять сверкает.
Невеста колобка задумчиво смотрит вверх и небеса, будто в ответ на её молчаливые мольбы, разверзаются, обрушивая на землю тонны воды.
Одной секунды, которую Мария проводит на последней ступеньке, перед тем как взойти под козырёк здания, хватает, чтобы её основательно умыть.
Взвизгнув, она запрыгивает под козырек, глядя на обильное водоизлияние, которым небо награждает землю.
- Одно меня радует, - бубнит невеста бомбовоза, хватаясь за ручку двери, - что я не пользуюсь косметикой. Иначе сейчас бы вся расплылась.
- Машка, привет! Промокла?! – раздаётся знакомый окрик при её первом шаге в вестибюль.
- Не успела, - застенчиво улыбается Мария, глядя на Людку, свою подружку по работе, которая торчит из окна регистратуры.
- Ну, слава Богу, - Людка поправляет колпак, - сильный дождь?
- Как из ведра! – Маша встряхивает мокрыми волосами и на подругу прилетают капли воды.
- Ой! – визжит Людка и встряхивает головой.
Её колпак вылетает в окошко регистратуры и падает под ноги Маше. Та, в свою очередь, его не замечает и, не упускает возможности наступить на него.
- Ты что делаешь?! – кричит Людка.
Только после этого Маша, увидев, что натворила, сходит с него и, подняв, подаёт подруге.
На колпаке красуется мокрый след её туфли.
- Извини, - бормочет невеста колобка.
- Да уж, уделала ты меня, - улыбается Людка, - Олег Петрович, ладно, не видел. Это же удар по имиджу клиники, сказал бы наш уважаемый старый пень!
- Точно! – смеётся Мария.
Людка убирает измятый колпак и одевает дежурный вместо него. Этот, конечно, не такой белоснежный, но, хотя бы без отпечатков на самом видном месте.
Подруги хихикают, потом Маша спрашивает:
- Кстати, наш старый у себя?
- Да, у себя в кабинете торчит. – Люда смотрит на неё, - а что, он тебе нужен?
- Да, нужен, - вздыхает Маша.
- Что у тебя случилось? – Людка тут же, чувствуя состояние подруги, изображает сочувствие на лице, при этом огонёк любопытства загорается в её глазах.
- Ой, не спрашивай, - невеста толстого машет рукой, - деньги мне нужны.
Маша разворачивается в сторону внутренних помещений.
- Много? – любопытствует Люда.
- Ой, много, Людка, много! – Маша отправляется к начальству.
В её клинике только один человек может располагать такой большой суммой, которая ей нужна.
Олег Петрович, он же главврач, он же хозяин клиники и он же богатенький дядя с собственной виллой на Чёрном море.
К нему-то Маша и направляет свои стопы.
* * *
Чёрный автомобиль, поднимая колёсами фонтаны воды, резко тормозит у двухэтажного офисного здания неподалёку от центра города.
Стас и Квас, два бритоголовых амбала, выскакивают из машины и гуськом бегут на крыльцо в надежде скрыться от потоков воды, низвергающихся с небес.
- Здорово, мокрые курицы! – приветствует братков такой же короткостриженный экземпляр в пиджаке, маячащий в дверях.
- Я те счас врежу! – орёт Стас, впрыгивая под крышу и принимая боксёрскую стойку.
- А я добавлю! – ревёт Квас, присоединяясь к напарнику.
С горе-гангстеров низвергаются ручьи воды, и их коллега шарахается в сторону, поднимая вверх руки.
- Спокойно, пацаны! Пошутил я! – вопит он, видя из недовольные рожи.
- Во денёк! – вопит Стас, опуская руки.
- С этим колобком один геморрой! – вздыхает Квас.
- Очередной клиент? – смеётся тот, что на входе.
- Смешки тебе, да? – Стас ворчит, злобно зыркая на него.
- Чё вы такие сердитые-то сегодня? – любопытствует сторожевой бугай.
- Тебя бы на наше место! – бубнит Квас.
- Во-во! – соглашается Стас, - а мы бы тут, в тёплом и сухом местечке в нарды пока поиграли. Шеф ждёт?
- Ага, - сторожевой уважительно глядит на коллег, - заходите.
Стас и Квас топают по лестнице на второй этаж.
- Да-да! Заходи! – раздается из-за двери, когда Стас осторожно стучит.
Гангстеры робко заходят внутрь и топчутся посреди кабинета.
У окна спиной к ним стоит мужчина примерно одной с ними комплектации, только у этого типа волосяной покров на голове подлиннее.
- Хороший дождик, - говорит тип, - грибной.
Амбалы кивают.
- Как идёт добывание денег для меня? – интересуется тип и прикрикивает, - и не кивайте мне там!
Амбалы переглядываются и мнутся.
- Ты, Стас, не темни, - резко говорит шеф, - что там?
- Всё нормально, босс, - мямлит Стас, - вроде…
- Как это, вроде? – шеф разворачивается и сверлит их глазами.
Пиджак у этого типа тоже имеет отличия от прикида подчинённых. Эксклюзив.
- Клык, мы это… - вставляет слово Квас.
- Я со Стасом разговариваю! – резко говорит босс мафии, и Квас скромно буравит глазами ковёр.
- Какое-то время мы держали его в поле зрения, - излагает Стас, - но этот толстяк такой прыткий, что постоянно сбегает от нас. Уже не один раз.
Бандит мнётся, а Клык спокойно говорит:
- Ты продолжай-продолжай.
- Может, поставить кого-нибудь около дома его мамочки, а то не ровен час – удерёт.
- Ну, тогда, друзья, эти деньги отдадите мне вы! – Клык широко улыбается, обнажив желтые клыки.
- Шеф, но мы ведь работаем на вас! Верой и правдой, без косяков!
- Без косяков, говоришь?! – Клык поднимает бровь и орёт, - да вы не можете за одним толстяком уследить, которого видно за три километра!
- У него, кажись, баба есть, с которой у него шуры-муры, - бормочет Квас.
- Вот это хорошо. Доставьте её ко мне, ясно?
- Да, босс.
- Бабу доставить, его найти и глаз не спускать, ясно?!
- Да.
- Идите, болваны! - Его взгляд падает на ковёр, на котором образовалась лужа вокруг них, - только ковёр и умеете портить!
Амбалы, опустив свои лысые чайники, понуро отправляются восвояси.
- Врёшь, колобок, от меня не уйдёшь! – Клык разворачивается к окну и, сжав кулаки, пялится на стену воды, за которой ничего не видать, - и мать твоя у меня под наблюдением. Не уйдешь, жирный!
ПОДМОЧЕННАЯ РЕПУТАЦИЯ.
- О, чёрт! – воплю я и извлекаю мою, уже занесённую вперёд ногу из струй воды.
Мой железный конь (бедняга!) мокнет под водопадом у крыльца. Взглянув на это печальное зрелище, я захлопываю дверь.
Около моего башмака тут же собирается лужа.
- Но… - бормочет толстяк, у которого дверь едва не соприкасается с носом, - мне же надо в банк.
- В банк, в банк! – бубню я и топаю обратно к бару, - сейчас поедешь!
Я спрашиваю у Вики телефон и передаю его моему другу:
- Вызывай мотор.
Колобок послушно давит на кнопки.
Я выдаю ему деньжат. Потом их выдаю себе, а остальное передаю девчонкам.
- Что, такой ливень? – вопрошает Лика.
- Ещё бы! Я сегодня весь день с подмоченной репутацией! – возмущаюсь я, - ещё не хватало, чтобы бабки утонули.
Толстый, тем временем, стоит у приоткрытой двери, ожидая, когда приедет такси (или катер, как вам угодно, ведь по улице уже текут неслабые ручейки).
- Через пятнадцать минут я подъеду к банку и заберу тебя, - говорю я ему, подходя.
- А если денег дадут? – он смотрит на меня.
- Тогда, хоть, узнаю, что у тебя всё в порядке, - я хлопаю тёзку по плечу.
- Спасибо за всё, - толстяк едва не пускает слезу.
- Ничего сочтёмся! – я ему подмигиваю, - и ещё, - я протягиваю ему ключ, если мы вдруг разойдёмся, мало ли что, вот тебе ключ от моей квартиры. Там ты, в любом случае, будешь в безопасности.
- Спасибо, друг! – колобок бросается на меня с объятиями, и я чувствую себя совсем не в своей тарелке. Мне не каждый день приходится обнимать колобков и мужиков. А когда всё это вместе! Ну, в общем, вы поняли…
За порогом сигналит жёлтый автомобиль и бомбовоз стартует. Думаю, пяти метров ему вполне хватит на принятие ещё одной ванны.
Взглянув, как отчаливает катер с толстяком, я возвращаюсь к девчонкам.
- Льет, будь здоров, - делюсь с ними своими впечатлениями.
Они молчат, и я к ним присматриваюсь. Какие-то они невесёлые. Такое ощущение, что из их прекрасных глазок сейчас тоже хлынут реки, как на улице.
- Что случилось, рыбки? – вопрошаю я, изобразив проникновенный взгляд, - кто вас обидел?
- Ты! – всхлипывает Лика.
- Да! – поддерживает её Вика.
- Что?! – мои брови становятся похожи на мосты через Мойку.
- Ты возишься с этим своим толстым тёзкой, а это опасно… - Лика готова уже показать слезопад.
- Так! – говорю я строго, - спокойно!
А они уже обнялись и готовы оросить друг друга живительной влагой.
Нет, это невозможно!
Сегодня что, день Нептуна, что ли?!
- Всё под контролем, мои лапочки! – я притягиваю их к себе через стойку и, как любящий папочка, целую в лобики.
- Если с тобой что-нибудь случится… - начинает Вика, уткнувшись мне в ухо.
- То мы этого не переживём! – ревет уже в голос Лика, в мой второй слуховой аппарат.
- Девочки, я вас тоже люблю! – жарко шепчу я им, поглаживая по спинкам, - но, если вы не прекратите реветь, я тоже начну!
Тут стереоозвучка их эмоций внезапно прекращается, они отрываются от моих плеч и смотрят мне в глаза.
Обе сразу.
Я едва не окосеваю, пока пытаюсь ответить на их оба взгляда одновременно.
Эх, тяжко с двумя сразу!
Я вообще не понимаю, как султаны умудряются общаться сразу с целым гаремом, ведь одна женщина – это уже много!
- Правда? – Лика вдруг радостно улыбается.
- Было бы интересно взглянуть на твои крокодильи слёзы! – хихикает Вика.
- Ну, всё? Успокоились? – вопрошаю я.
Однако эмоциональный у меня сегодня денёк выдался!
Они шмыгают носиками и кивают, застенчиво улыбаясь.
Ангелочки мои!
- Вот и славненько! – я тоже им показываю свой фирменный оскал, - мне пора.
- Дима! – вдруг твёрдо говорит Вика, - если с тобой что-нибудь случится, знай, что мы разорвём их всех в клочья.
Вот так вот!
Стальные коготки в бархатной перчатке!
Дикие фурии мои!
- Кого? – любопытствую я.
- Тех, кто причинит тебе зло! – воинственно заявляет Лика.
- Спасибо, крошки! – я обнимаю их, целую, а сам чувствую, что, да, я уже готов пустить эту самую, пресловутую, крокодилью слезу.
Чтобы окончательно не расчувствоваться, я быстренько делаю им ручкой и отчаливаю.
На три метра.
Потом хлопаю себя по лбу и оборачиваюсь.
- Лика, - говорю, - у тебя ведь водонепроницаемый телефон!
- Ага! – она улыбается.
- Слушай, до вечера я его у тебя арендую. Мой утонул.
- А я-то думаю, почему ты всё время вне зоны действия, - бормочет Вика.
Лика подаёт мне аппарат.
- Всё, - говорю я, - если что случится, то я хотя бы на связи. Вика, позвоню! – я, хлопнув дверью, выхожу принимать водные процедуры.
* * *
Маша припарковывает красный автомобильчик у центрального крыльца частной клиники, в которой работает, и вздыхает.
«И зачем я сюда приехала?» - спрашивает она себя.
Ответа на этот вопрос у неё не появляется.
Хотя, нет, он всё-таки есть, этот ответ. До боли простой ответ.
Ей просто больше некуда идти за деньгами. Богатых друзей имеют богатые, действительно богатые, а не такие, как она, люди.
- Вот я и ответила на свой вопрос, - бормочет она и выходит из машинки.
Щёлкает сигнализацией и медленно поднимается по ступенькам, ведущим на
мраморное крыльцо.
В небе сверкает, гремит, опять сверкает.
Невеста колобка задумчиво смотрит вверх и небеса, будто в ответ на её молчаливые мольбы, разверзаются, обрушивая на землю тонны воды.
Одной секунды, которую Мария проводит на последней ступеньке, перед тем как взойти под козырёк здания, хватает, чтобы её основательно умыть.
Взвизгнув, она запрыгивает под козырек, глядя на обильное водоизлияние, которым небо награждает землю.
- Одно меня радует, - бубнит невеста бомбовоза, хватаясь за ручку двери, - что я не пользуюсь косметикой. Иначе сейчас бы вся расплылась.
- Машка, привет! Промокла?! – раздаётся знакомый окрик при её первом шаге в вестибюль.
- Не успела, - застенчиво улыбается Мария, глядя на Людку, свою подружку по работе, которая торчит из окна регистратуры.
- Ну, слава Богу, - Людка поправляет колпак, - сильный дождь?
- Как из ведра! – Маша встряхивает мокрыми волосами и на подругу прилетают капли воды.
- Ой! – визжит Людка и встряхивает головой.
Её колпак вылетает в окошко регистратуры и падает под ноги Маше. Та, в свою очередь, его не замечает и, не упускает возможности наступить на него.
- Ты что делаешь?! – кричит Людка.
Только после этого Маша, увидев, что натворила, сходит с него и, подняв, подаёт подруге.
На колпаке красуется мокрый след её туфли.
- Извини, - бормочет невеста колобка.
- Да уж, уделала ты меня, - улыбается Людка, - Олег Петрович, ладно, не видел. Это же удар по имиджу клиники, сказал бы наш уважаемый старый пень!
- Точно! – смеётся Мария.
Людка убирает измятый колпак и одевает дежурный вместо него. Этот, конечно, не такой белоснежный, но, хотя бы без отпечатков на самом видном месте.
Подруги хихикают, потом Маша спрашивает:
- Кстати, наш старый у себя?
- Да, у себя в кабинете торчит. – Люда смотрит на неё, - а что, он тебе нужен?
- Да, нужен, - вздыхает Маша.
- Что у тебя случилось? – Людка тут же, чувствуя состояние подруги, изображает сочувствие на лице, при этом огонёк любопытства загорается в её глазах.
- Ой, не спрашивай, - невеста толстого машет рукой, - деньги мне нужны.
Маша разворачивается в сторону внутренних помещений.
- Много? – любопытствует Люда.
- Ой, много, Людка, много! – Маша отправляется к начальству.
В её клинике только один человек может располагать такой большой суммой, которая ей нужна.
Олег Петрович, он же главврач, он же хозяин клиники и он же богатенький дядя с собственной виллой на Чёрном море.
К нему-то Маша и направляет свои стопы.
* * *
Чёрный автомобиль, поднимая колёсами фонтаны воды, резко тормозит у двухэтажного офисного здания неподалёку от центра города.
Стас и Квас, два бритоголовых амбала, выскакивают из машины и гуськом бегут на крыльцо в надежде скрыться от потоков воды, низвергающихся с небес.
- Здорово, мокрые курицы! – приветствует братков такой же короткостриженный экземпляр в пиджаке, маячащий в дверях.
- Я те счас врежу! – орёт Стас, впрыгивая под крышу и принимая боксёрскую стойку.
- А я добавлю! – ревёт Квас, присоединяясь к напарнику.
С горе-гангстеров низвергаются ручьи воды, и их коллега шарахается в сторону, поднимая вверх руки.
- Спокойно, пацаны! Пошутил я! – вопит он, видя из недовольные рожи.
- Во денёк! – вопит Стас, опуская руки.
- С этим колобком один геморрой! – вздыхает Квас.
- Очередной клиент? – смеётся тот, что на входе.
- Смешки тебе, да? – Стас ворчит, злобно зыркая на него.
- Чё вы такие сердитые-то сегодня? – любопытствует сторожевой бугай.
- Тебя бы на наше место! – бубнит Квас.
- Во-во! – соглашается Стас, - а мы бы тут, в тёплом и сухом местечке в нарды пока поиграли. Шеф ждёт?
- Ага, - сторожевой уважительно глядит на коллег, - заходите.
Стас и Квас топают по лестнице на второй этаж.
- Да-да! Заходи! – раздается из-за двери, когда Стас осторожно стучит.
Гангстеры робко заходят внутрь и топчутся посреди кабинета.
У окна спиной к ним стоит мужчина примерно одной с ними комплектации, только у этого типа волосяной покров на голове подлиннее.
- Хороший дождик, - говорит тип, - грибной.
Амбалы кивают.
- Как идёт добывание денег для меня? – интересуется тип и прикрикивает, - и не кивайте мне там!
Амбалы переглядываются и мнутся.
- Ты, Стас, не темни, - резко говорит шеф, - что там?
- Всё нормально, босс, - мямлит Стас, - вроде…
- Как это, вроде? – шеф разворачивается и сверлит их глазами.
Пиджак у этого типа тоже имеет отличия от прикида подчинённых. Эксклюзив.
- Клык, мы это… - вставляет слово Квас.
- Я со Стасом разговариваю! – резко говорит босс мафии, и Квас скромно буравит глазами ковёр.
- Какое-то время мы держали его в поле зрения, - излагает Стас, - но этот толстяк такой прыткий, что постоянно сбегает от нас. Уже не один раз.
Бандит мнётся, а Клык спокойно говорит:
- Ты продолжай-продолжай.
- Может, поставить кого-нибудь около дома его мамочки, а то не ровен час – удерёт.
- Ну, тогда, друзья, эти деньги отдадите мне вы! – Клык широко улыбается, обнажив желтые клыки.
- Шеф, но мы ведь работаем на вас! Верой и правдой, без косяков!
- Без косяков, говоришь?! – Клык поднимает бровь и орёт, - да вы не можете за одним толстяком уследить, которого видно за три километра!
- У него, кажись, баба есть, с которой у него шуры-муры, - бормочет Квас.
- Вот это хорошо. Доставьте её ко мне, ясно?
- Да, босс.
- Бабу доставить, его найти и глаз не спускать, ясно?!
- Да.
- Идите, болваны! - Его взгляд падает на ковёр, на котором образовалась лужа вокруг них, - только ковёр и умеете портить!
Амбалы, опустив свои лысые чайники, понуро отправляются восвояси.
- Врёшь, колобок, от меня не уйдёшь! – Клык разворачивается к окну и, сжав кулаки, пялится на стену воды, за которой ничего не видать, - и мать твоя у меня под наблюдением. Не уйдешь, жирный!
понедельник, 20 июня 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 22
ГЛАВА 22.
ЗА УДАЧУ!
- Сыграть? – Вика пристально смотрит на меня, - ты, похоже, перестаёшь быть эгоистом?
- О чём это ты, зайка? – я изображаю милое удивление.
У женщин ведь тоже есть чему поучиться, не так ли? Вот и я научился актёрскому мастерству у своих подружек. Ведь любая женщина – актриса, вы согласны?
- Ну, конечно, ты ничего не понял, и твоя любовь к людям у тебя была всегда… - Вика смотрит на меня влюблёнными глазами, по достоинству оценивая моё искусство перевоплощения.
Толстяк недоуменно взирает на нас, а Лика тянется через стойку, чтобы чмокнуть меня в щёчку. (Разумеется, ведь я единственный, к кому страстная натура Вики не ревнует любвеобильную сущность Лики!).
- Несомненно, - невозмутимо сообщаю я, глядя на Вику честными глазами, - любовь к людям у меня присутствовала всегда.
- Ага, - Вика морщит носик, - ещё пару часов назад ты мечтал отделаться от своего тёзки, а теперь помогаешь ему во всём!
- Дорогая, ты же прекрасно знаешь, что я людей люблю почти бескорыстно, и это помогает мне существовать в этом мире. Надо же ведь, в конце концов, как-то держаться за жизнь, а? Вот мы с Димитрием и договорились: я сегодня днем помогаю ему, чем смогу, а вечером, если мы остаемся целы, он мне помогает помириться с Натальей.
В ответ на эту тираду девчонки морщатся, а мой круглый тёзка открывает рот.
- Не так ли, тёзка? – я внимательно смотрю на бегемота, который, под моим взглядом, подбирает челюсть.
- Ну да, - бормочет он смущённо.
- Вот видите, девчонки! – я потираю руки, глядя на подружек, - это называется человеколюбивый эгоизм!
- У меня даже возникла одна идея по этому поводу, - толстяк задумчиво чешет пузо.
- Правда? – радуюсь я, - свежая струя в отношениях с женщинами?
Нет, вы подумайте!
У этого оболтуса, которого девчонки и всерьёз-то не воспринимают, появилась идея, как помирить меня с Наташкой!
Держу пари, его идея яйца выеденного не стоит!
Хотя, чем чёрт не шутит?
Может, действительно, стоит его послушать, а?
Говорят, дуракам везёт!
Ну, ладно. Вначале доживём до вечера, а там будет видно.
Проведя это короткое совещание с самим собой, я глотаю кофе и предлагаю, всё-таки Вике сообщить мне, в какой из автоматов стоило бы мне сейчас опустить монету.
- Первый, четвертый и шестой по этой стене. Третий и четвёртый по
противоположной, - шепчет она мне.
- Отлично, - говорю я ей, а толстяк с всё возрастающим интересом смотрит на меня.
- Пей свой кофе, - бубню я ему тихо, - и пойдём выигрывать.
Заинтригованный мастодонт залпом заглатывает горячий напиток и, вот, он уже готов к новым свершениям.
- Девчонки, - говорю я вкрадчиво, - есть ещё одна проблема.
- Какая? – интересуется Лика.
Вика вопросительно смотрит на меня.
- На завтрак мы с тёзкой истратили все оставшиеся деньги.
Вика вздыхает, а Лика достаёт из-под прилавка сумочку, из которой, в свою очередь, вытаскивает кошелёк.
Затарившись монетой, мы, с моим круглым другом, отправляемся на подвиги.
Войдя в коридор между автоматов, я наблюдаю за присутствующим здесь народом. А у народа, по большей части, в руках пиво, в зубах бычок, а глаза совершенно безумные.
- Посмотри, - шепчу я бомбовозу, - на этих извращенцев. Внимательно посмотри. Это твой портрет!
- Угу, - недовольно бурчит бегемот, - сам-то!
- А что я? – изумляюсь я и подхожу к первому автомату.
Оценивающе смотрю на чудо-агрегат и приступаю. Вначале, как водится,
проигрываю пару сотен, однако потом мне выпадает штука.
- Как тебе? – интересуюсь я у колобка, чьи горящие глаза говорят сами за себя.
Он что-то нечленораздельно мычит, что, видать, нужно воспринять, как знак одобрения, а я перехожу ко второму автомату.
Заметьте, ко второму, а не к четвёртому. Оставив там пару сотен, оказываюсь у третьего.
Толстяк недовольно бурчит.
- Молчи, дурак, - подмигиваю я ему, - сам знаю!
У четвёртого автомата я останавливаюсь через несколько минут и только с половиной выигрыша, снятого с первого. Толстый удовлетворённо вздыхает.
Похоже, нашим светским другом овладел азарт!
Ба, да он то и дело стирает пот со своей лысины!
Эх, тяжело быть игроманом, как, впрочем, и любым другим наркоманом.
Улыбаюсь ему и начинаю игру.
Однако карта не идёт.
Вначале я проигрываю весь выигрыш с первого, потом принимаюсь за деньги, которые мне выдала Лика.
Бегемот за моей спиной так сопит, будто марафон пробежал. Думаю, после сегодняшних двух сеансов купания он меньше волновался.
Его нервное напряжение невольно передаётся и мне. И вот, я уже такой же, как и другие игроманьяки, которые здесь собрались!
Чертовщина какая-то!
Пытаюсь взять себя в руки, но не тут-то было! Деньги летят, а выигрыша всё нет.
Смотрю на дензнаки, оставшиеся в моей руке и содрогаюсь.
Последний полтинник!
А крокодил всё не ловится!
И мне почему-то совсем не хочется запихивать эту бумажку в этот автомат.
Ещё бы, скажете вы, сожрёт ведь, и сдачи не даст!
Оборачиваюсь на своего дружка. Он весь белый, а пузо его трясётся мелкой дрожью. Мы с ним встречаемся глазами и понимаем друг друга без слов.
Так, всё! Или я стану таким же, как он и все здесь прохлаждающиеся!
Решительно сую полтинник в купюроприёмник и дёргаю за ручку. Автомат гудит, переваривая мой полтяш, потом внутри его начинается какое-то шевеление.
И вместе с этим шевелением ко мне возвращается жизнь. И даже уверенность в себе!
Есть! Пять штук!
Толстяк сзади меня, похоже, тоже оживает и уже готов приплясывать.
Ха! То ли ещё будет!
Я перехожу к пятому автомату, где задерживаюсь всего на минуту.
Впереди шестой, который увеличивает мой выигрыш вдвое.
После этого мы с тёзкой подходим к бару, где берём по чаю со льдом. (Уверен, в этом вы меня поддержите!)
Девчонки смотрят на нас в тревожном ожидании. Я им киваю и они улыбаются.
А вы думаете у меня бывает по-другому? Думаете, я хоть раз ушёл отсюда без выигрыша? Ха! Чёрта с два!
Почему меня всё ещё сюда пускают?
Всё просто – я не жадный.
Всё, что мне нужно для этой жизни – это десять штук в неделю. А меньше десяти я тут ни разу не снимал.
Поэтому и появляюсь здесь не чаще раза в неделю. И, даже, почти всегда реже. Обычно это где-то около двадцатки. Штук, разумеется.
Конечно, рано или поздно эта лавчонка и для меня прикроется, поэтому я и решил себя попробовать на поприще телохранителя. Там зарплата соответствует моим скромным запросам.
Но это о работе. А пока я в отпуске, который весело провожу с моим тёзкой.
Девчонки в тот день, когда я намечаю к ним визит, просто присматривают те автоматы, которые не давали выигрыша. А играют во все эти железяки примерно одинаково. Значит, при наличии терпения, можно снять банк.
- И это всё? Так просто?! – изумитесь вы.
- Размечтались! – отвечу я, - так просто не бывает.
Есть ещё один фактор, без которого выигрыша не бывает.
Какой?
А вот тут-то, как раз, всё просто!
Это – моя удача!
Которая, как вы уже знаете, пыталась от меня с утра улизнуть.
Однако сеанс игры убеждает меня в том, что ещё не всё потеряно!
Быть может даже, моя удача перевесит неудачу моего тёзки?!
Вот тогда-то всё и вернётся на круги своя.
Будем мы жить-поживать и бабла наживать.
Но, что-то я в лирику ударился. Пора возвращаться к рассказу.
Мы с тёзкой поднимаем чашки и я провозглашаю тост:
- Ну, за удачу!
Моему тёзке тост нравится, и он быстренько опрокидывает чай (вместе со льдом), готовясь ещё раз бросить вызов судьбе (конечно, моими руками).
Я одариваю присутствующих очаровательной улыбкой и шествую на другую сторону клуба. Колобок семенит следом.
Миную первый автомат и останавливаюсь у второго.
- Мне этот приглянулся, а тебе? – интересуюсь я у тёзки.
- Не знаю, может и стоит попробовать… - бормочет он, хотя его взгляд прирос к третьему автомату.
С ним всё ясно. Просто парень уже устал проигрывать.
Но ведь я-то не устал.
Я всегда выигрываю! Это правило незыблемо!
Сажусь у автомата и кормлю его купюрами. Это механическое чудовище вначале сопротивляется, а потом выдаёт мне штуку.
- Ну, что скажешь, друг? – я подмигиваю Нехудому и перемещаюсь к третьему автомату.
Попутно слежу за четвёртым.
А у четвёртого сидит какой-то волосатый ботаник, который решил проиграть свою стипендию. Что ж, удачи в этом нелегком деле!
С третьим автоматом я вожусь недолго. Он, сожрав штуку, выигранную у второго, выдаёт мне пять. Молодец, железный Горыныч!
А говорят, что эти автоматы запрограммированы так, чтобы выигрывали только их хозяева!
Это же Россия! А здесь, друзья, никакая программа не переплюнет своего человека в клубе!
Тем временем ботаник, забив последние бабки в автомат, разочарованно отчаливает, и я занимаю его тёпленькое местечко.
Думаете, мне долго пришлось там куковать?
Отнюдь!
Первый же мой полтинник принёс мне десять тысяч!
Каково, а?
Это, знаете ли, у меня впервые!
У физиков это называется «КПД 100 процентов»!
Может, сегодняшний день не так уж плох, а?
Толстяк, который потерял дар речи и прирос к месту, восхищенно пялится на меня.
- Вот так, дружок, - замечаю я ему, сгребая выигрыш, - возможно и ты всегда был в шаге от счастья, что тот Буратино, который, в отличие от тебя, хотя бы имел длинный нос, чтобы проложить дорогу к успеху.
Колобку сказать нечего и он только нечленораздельно мычит.
Мы с ним подходим к бару, где я возвращаю Лике её штуку и расплачиваюсь за напитки. Девчонки всё понимают по моей цветущей ряхе и одаривают меня счастливыми улыбками. Порция обаяния достаётся и Бамбино, который расцветает.
- Вы ведь во мне не сомневались? – интересуюсь я у них, наклоняясь через стойку.
Ответом мне служит двойной чмок, запечатлённый на обеих моих щеках.
- Вечером у меня, - я машу им верхней конечностью и мы, с моей толстой тенью, отправляемся за порог клуба.
- В банк? – спрашиваю я у бомбовоза, перед тем как распахнуть дверь.
- Да, – говорит он и его слова тонут в шуме водопада.
За порогом творится что-то невообразимое. Пока мы находились в игровом притоне (где нет окон и стены звуконепроницаемы) на улице произошли некоторые перемены.
Дождик начался опять.
И это был не просто дождик, а самый настоящий ЛИВЕНЬ, причём такой интенсивности, что за его стеной ничего не было видно на расстоянии пяти метров.
ЗА УДАЧУ!
- Сыграть? – Вика пристально смотрит на меня, - ты, похоже, перестаёшь быть эгоистом?
- О чём это ты, зайка? – я изображаю милое удивление.
У женщин ведь тоже есть чему поучиться, не так ли? Вот и я научился актёрскому мастерству у своих подружек. Ведь любая женщина – актриса, вы согласны?
- Ну, конечно, ты ничего не понял, и твоя любовь к людям у тебя была всегда… - Вика смотрит на меня влюблёнными глазами, по достоинству оценивая моё искусство перевоплощения.
Толстяк недоуменно взирает на нас, а Лика тянется через стойку, чтобы чмокнуть меня в щёчку. (Разумеется, ведь я единственный, к кому страстная натура Вики не ревнует любвеобильную сущность Лики!).
- Несомненно, - невозмутимо сообщаю я, глядя на Вику честными глазами, - любовь к людям у меня присутствовала всегда.
- Ага, - Вика морщит носик, - ещё пару часов назад ты мечтал отделаться от своего тёзки, а теперь помогаешь ему во всём!
- Дорогая, ты же прекрасно знаешь, что я людей люблю почти бескорыстно, и это помогает мне существовать в этом мире. Надо же ведь, в конце концов, как-то держаться за жизнь, а? Вот мы с Димитрием и договорились: я сегодня днем помогаю ему, чем смогу, а вечером, если мы остаемся целы, он мне помогает помириться с Натальей.
В ответ на эту тираду девчонки морщатся, а мой круглый тёзка открывает рот.
- Не так ли, тёзка? – я внимательно смотрю на бегемота, который, под моим взглядом, подбирает челюсть.
- Ну да, - бормочет он смущённо.
- Вот видите, девчонки! – я потираю руки, глядя на подружек, - это называется человеколюбивый эгоизм!
- У меня даже возникла одна идея по этому поводу, - толстяк задумчиво чешет пузо.
- Правда? – радуюсь я, - свежая струя в отношениях с женщинами?
Нет, вы подумайте!
У этого оболтуса, которого девчонки и всерьёз-то не воспринимают, появилась идея, как помирить меня с Наташкой!
Держу пари, его идея яйца выеденного не стоит!
Хотя, чем чёрт не шутит?
Может, действительно, стоит его послушать, а?
Говорят, дуракам везёт!
Ну, ладно. Вначале доживём до вечера, а там будет видно.
Проведя это короткое совещание с самим собой, я глотаю кофе и предлагаю, всё-таки Вике сообщить мне, в какой из автоматов стоило бы мне сейчас опустить монету.
- Первый, четвертый и шестой по этой стене. Третий и четвёртый по
противоположной, - шепчет она мне.
- Отлично, - говорю я ей, а толстяк с всё возрастающим интересом смотрит на меня.
- Пей свой кофе, - бубню я ему тихо, - и пойдём выигрывать.
Заинтригованный мастодонт залпом заглатывает горячий напиток и, вот, он уже готов к новым свершениям.
- Девчонки, - говорю я вкрадчиво, - есть ещё одна проблема.
- Какая? – интересуется Лика.
Вика вопросительно смотрит на меня.
- На завтрак мы с тёзкой истратили все оставшиеся деньги.
Вика вздыхает, а Лика достаёт из-под прилавка сумочку, из которой, в свою очередь, вытаскивает кошелёк.
Затарившись монетой, мы, с моим круглым другом, отправляемся на подвиги.
Войдя в коридор между автоматов, я наблюдаю за присутствующим здесь народом. А у народа, по большей части, в руках пиво, в зубах бычок, а глаза совершенно безумные.
- Посмотри, - шепчу я бомбовозу, - на этих извращенцев. Внимательно посмотри. Это твой портрет!
- Угу, - недовольно бурчит бегемот, - сам-то!
- А что я? – изумляюсь я и подхожу к первому автомату.
Оценивающе смотрю на чудо-агрегат и приступаю. Вначале, как водится,
проигрываю пару сотен, однако потом мне выпадает штука.
- Как тебе? – интересуюсь я у колобка, чьи горящие глаза говорят сами за себя.
Он что-то нечленораздельно мычит, что, видать, нужно воспринять, как знак одобрения, а я перехожу ко второму автомату.
Заметьте, ко второму, а не к четвёртому. Оставив там пару сотен, оказываюсь у третьего.
Толстяк недовольно бурчит.
- Молчи, дурак, - подмигиваю я ему, - сам знаю!
У четвёртого автомата я останавливаюсь через несколько минут и только с половиной выигрыша, снятого с первого. Толстый удовлетворённо вздыхает.
Похоже, нашим светским другом овладел азарт!
Ба, да он то и дело стирает пот со своей лысины!
Эх, тяжело быть игроманом, как, впрочем, и любым другим наркоманом.
Улыбаюсь ему и начинаю игру.
Однако карта не идёт.
Вначале я проигрываю весь выигрыш с первого, потом принимаюсь за деньги, которые мне выдала Лика.
Бегемот за моей спиной так сопит, будто марафон пробежал. Думаю, после сегодняшних двух сеансов купания он меньше волновался.
Его нервное напряжение невольно передаётся и мне. И вот, я уже такой же, как и другие игроманьяки, которые здесь собрались!
Чертовщина какая-то!
Пытаюсь взять себя в руки, но не тут-то было! Деньги летят, а выигрыша всё нет.
Смотрю на дензнаки, оставшиеся в моей руке и содрогаюсь.
Последний полтинник!
А крокодил всё не ловится!
И мне почему-то совсем не хочется запихивать эту бумажку в этот автомат.
Ещё бы, скажете вы, сожрёт ведь, и сдачи не даст!
Оборачиваюсь на своего дружка. Он весь белый, а пузо его трясётся мелкой дрожью. Мы с ним встречаемся глазами и понимаем друг друга без слов.
Так, всё! Или я стану таким же, как он и все здесь прохлаждающиеся!
Решительно сую полтинник в купюроприёмник и дёргаю за ручку. Автомат гудит, переваривая мой полтяш, потом внутри его начинается какое-то шевеление.
И вместе с этим шевелением ко мне возвращается жизнь. И даже уверенность в себе!
Есть! Пять штук!
Толстяк сзади меня, похоже, тоже оживает и уже готов приплясывать.
Ха! То ли ещё будет!
Я перехожу к пятому автомату, где задерживаюсь всего на минуту.
Впереди шестой, который увеличивает мой выигрыш вдвое.
После этого мы с тёзкой подходим к бару, где берём по чаю со льдом. (Уверен, в этом вы меня поддержите!)
Девчонки смотрят на нас в тревожном ожидании. Я им киваю и они улыбаются.
А вы думаете у меня бывает по-другому? Думаете, я хоть раз ушёл отсюда без выигрыша? Ха! Чёрта с два!
Почему меня всё ещё сюда пускают?
Всё просто – я не жадный.
Всё, что мне нужно для этой жизни – это десять штук в неделю. А меньше десяти я тут ни разу не снимал.
Поэтому и появляюсь здесь не чаще раза в неделю. И, даже, почти всегда реже. Обычно это где-то около двадцатки. Штук, разумеется.
Конечно, рано или поздно эта лавчонка и для меня прикроется, поэтому я и решил себя попробовать на поприще телохранителя. Там зарплата соответствует моим скромным запросам.
Но это о работе. А пока я в отпуске, который весело провожу с моим тёзкой.
Девчонки в тот день, когда я намечаю к ним визит, просто присматривают те автоматы, которые не давали выигрыша. А играют во все эти железяки примерно одинаково. Значит, при наличии терпения, можно снять банк.
- И это всё? Так просто?! – изумитесь вы.
- Размечтались! – отвечу я, - так просто не бывает.
Есть ещё один фактор, без которого выигрыша не бывает.
Какой?
А вот тут-то, как раз, всё просто!
Это – моя удача!
Которая, как вы уже знаете, пыталась от меня с утра улизнуть.
Однако сеанс игры убеждает меня в том, что ещё не всё потеряно!
Быть может даже, моя удача перевесит неудачу моего тёзки?!
Вот тогда-то всё и вернётся на круги своя.
Будем мы жить-поживать и бабла наживать.
Но, что-то я в лирику ударился. Пора возвращаться к рассказу.
Мы с тёзкой поднимаем чашки и я провозглашаю тост:
- Ну, за удачу!
Моему тёзке тост нравится, и он быстренько опрокидывает чай (вместе со льдом), готовясь ещё раз бросить вызов судьбе (конечно, моими руками).
Я одариваю присутствующих очаровательной улыбкой и шествую на другую сторону клуба. Колобок семенит следом.
Миную первый автомат и останавливаюсь у второго.
- Мне этот приглянулся, а тебе? – интересуюсь я у тёзки.
- Не знаю, может и стоит попробовать… - бормочет он, хотя его взгляд прирос к третьему автомату.
С ним всё ясно. Просто парень уже устал проигрывать.
Но ведь я-то не устал.
Я всегда выигрываю! Это правило незыблемо!
Сажусь у автомата и кормлю его купюрами. Это механическое чудовище вначале сопротивляется, а потом выдаёт мне штуку.
- Ну, что скажешь, друг? – я подмигиваю Нехудому и перемещаюсь к третьему автомату.
Попутно слежу за четвёртым.
А у четвёртого сидит какой-то волосатый ботаник, который решил проиграть свою стипендию. Что ж, удачи в этом нелегком деле!
С третьим автоматом я вожусь недолго. Он, сожрав штуку, выигранную у второго, выдаёт мне пять. Молодец, железный Горыныч!
А говорят, что эти автоматы запрограммированы так, чтобы выигрывали только их хозяева!
Это же Россия! А здесь, друзья, никакая программа не переплюнет своего человека в клубе!
Тем временем ботаник, забив последние бабки в автомат, разочарованно отчаливает, и я занимаю его тёпленькое местечко.
Думаете, мне долго пришлось там куковать?
Отнюдь!
Первый же мой полтинник принёс мне десять тысяч!
Каково, а?
Это, знаете ли, у меня впервые!
У физиков это называется «КПД 100 процентов»!
Может, сегодняшний день не так уж плох, а?
Толстяк, который потерял дар речи и прирос к месту, восхищенно пялится на меня.
- Вот так, дружок, - замечаю я ему, сгребая выигрыш, - возможно и ты всегда был в шаге от счастья, что тот Буратино, который, в отличие от тебя, хотя бы имел длинный нос, чтобы проложить дорогу к успеху.
Колобку сказать нечего и он только нечленораздельно мычит.
Мы с ним подходим к бару, где я возвращаю Лике её штуку и расплачиваюсь за напитки. Девчонки всё понимают по моей цветущей ряхе и одаривают меня счастливыми улыбками. Порция обаяния достаётся и Бамбино, который расцветает.
- Вы ведь во мне не сомневались? – интересуюсь я у них, наклоняясь через стойку.
Ответом мне служит двойной чмок, запечатлённый на обеих моих щеках.
- Вечером у меня, - я машу им верхней конечностью и мы, с моей толстой тенью, отправляемся за порог клуба.
- В банк? – спрашиваю я у бомбовоза, перед тем как распахнуть дверь.
- Да, – говорит он и его слова тонут в шуме водопада.
За порогом творится что-то невообразимое. Пока мы находились в игровом притоне (где нет окон и стены звуконепроницаемы) на улице произошли некоторые перемены.
Дождик начался опять.
И это был не просто дождик, а самый настоящий ЛИВЕНЬ, причём такой интенсивности, что за его стеной ничего не было видно на расстоянии пяти метров.
пятница, 17 июня 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 21
ГЛАВА 21.
КОБЕЛИ ХРЕНОВЫ!
- Куда мы едем? – вопит мне в ухо светский друг, когда мы удаляемся от центра города.
- За бабками! – кричу я.
- О-о! – восхищается мамонт в пиджаке.
- Не в банк, дурашка! – ответствую ему я, - за моими бабками.
- Как?! – возмущается гигант.
- Сейчас быстренько в мой банк заскочим, а потом в твой! А ты думал: бабло только тебе надо?
- Ну-у! – мычит Бамбино, - ладно!
Мы притормаживаем перед огромной вывеской «Игровые автоматы». Я выскакиваю из седла и ставлю мотоцикл на подножку.
Смотрю на обалдевшего бегемота и понимаю, что надо ему кое-что сказать.
- Слезай, чё расселся! – говорю.
- Э… - бубнит обладатель золотых часов, - это и есть твой банк?!
- Как догадался? – я смотрю на прибалдевшего тёзку, который, с усилием, стаскивает свои затёкшие батоны с мотоцикла.
- Так тебе именно ТАМ дадут денег? – считает своим долгом спросить любитель поиграть.
- Именно! – я хлопаю его по плечу, наблюдая, как вертит бёдрами одна милая особа, которая в этот момент заходит в клуб.
Толстяк смотрит на меня, потом следит глазами за моим жеребцовым взглядом, и лыбится.
- Значит, нам туда дорога! – провозглашаю я, и мы шагаем в клуб игровых автоматов.
* * *
Маша устраивается на водительское кресло и поворачивает ключ в замке зажигания.
Это точно такая же машина, как и у неё, только красная. Две лучшие подружки – две одинаковые машины.
Но вот лучшими подругами они были раньше, а машинки у них одинаковые сейчас.
Маша вздыхает и вспоминает свой утопленный автомобильчик. Потом её мысли возвращаются к подруге. Да, они были лучшими подругами, до того, как Люська не нашла себе денежный мешок в мужья. Это было несколько лет назад.
А потом и Маша встретила Диму, этого большого ребёнка, в которого влюбилась несмотря ни на что.
Хотя, он в то время, ещё подавал какие-то надежды в смысле благосостояния, и это продолжалось до сегодняшнего дня. Но вот всё рухнуло…
Мария вздыхает и выглядывает в окно, ищет взглядом люськин балкон и, видит её, свою лучшую, когда-то, подругу, которая, улыбаясь, ей машет.
- Ведь мы ещё прорвёмся, не так ли?! – шепчет сама себе Маша и нажимает на клаксон.
После этого приветствия она газует и едет прочь.
По улицам города.
Надо что-то срочно придумать. Ведь где-то есть эти деньги, на которые она может вытащить своего пупсика из беды!
Надо только их найти!
- Всё равно его не брошу, - бормочет она, как заклинание, слова из старого стихотворения, - потому что он хороший!
Она делает круг по центру, но ей ничего не приходит в голову.
После этого Маша выезжает на улицы, которые ближе к окраинам.
Большую вывеску «Игровые автоматы» она видит издалека.
И тут же в голову приходит шальная мысль.
- А не сыграть ли мне? – шепчет Маша.
Машинка её, тем временем, приближается к игровому заведению.
- Но ведь Димка всё проиграл в таких же! – продолжает рассуждать она сама с собой, - хотя я, всё-таки не Димка!
Красный автомобильчик уже в нескольких десятках метров от скопища «одноруких бандитов».
- Чёрт! – вдруг восклицает Маша, - а на что же это я, интересно, собралась играть? Ведь мои деньги утонули!
И тут, наконец, её близорукий глаз видит, что на крыльце этого самого игорного клуба стоит ЕЁ Дима, вместе со своим тёзкой. И, мало того, что они пялятся на задницу какой-то потаскушки! Они собираются зайти ВНУТРЬ!
Нет, это не возможно!
- О чём он думает! – верещит Маша, и красный автомобильчик, повинуясь её воле, подпрыгивает и летит прямо к крыльцу вышеобозначенного заведения.
У входа она тормозит как раз в тот момент, когда два тёзки, закрыв за собой дверь, исчезают внутри.
- Ну, я им устрою! – вопит Маша, распахивая дверь машины. – Игроки хреновы! Кобели херовы!
* * *
- Ты, значит, любишь сыграть? – я хлопаю толстяка по плечу, шагая из духоты улицы в накуренную прохладу клуба.
Вокруг полумрак и разноцветные огни игровых автоматов.
- Уже нет, - смущённо бормочет бегемот, вытирая платком пот со лба и вдыхая клубы табачного дыма. – О, какая прохлада!
Мы несколько секунд топчемся у входа, ожидая пока глаза привыкнут к полумраку.
- А я хотел предложить тебе сыграть, – весело заявляю я.
- О, нет! – толстый оборачивается и смотрит на меня. - Я уже ВСЁ проиграл. Осталась только жизнь. Пока осталась…
- Может сыграем на неё? – я ухмыляюсь и иду вперёд, - я ведь тоже люблю поиграть…
- Да ну?! – колобок плетётся следом.
- Только я, в отличие от тебя, люблю выигрывать, - я останавливаюсь около бара.
За стойкой, спиной к нам, стоят две девчонки в униформе с обалденными фигурками и что-то обсуждают между собой.
- Два кофе, девушки, - любезно изрекаю я.
Они одновременно оборачиваются на звук моего голоса, и я вижу, как физия толстяка, вытянувшись, перестаёт быть круглой.
- О, приветики! – радостно восклицает Лика.
- Вы ещё вместе? – удивляется Вика.
- Как видите, - сообщаю я, кивая на моего светского друга.
- А твой двойник круто прикинут! – Лика обворожительно улыбается толстяку, отчего его голова, по цвету, начинает напоминать мартышкин зад.
- Не двойник, а тёзка, - поправляет её Вика, изобразив кривую усмешку, - похоже, моя гёрлфренд решила попробовать ещё одного самца.
От этих слов Лика хихикает и розовеет, а толстяк, от радостного возбуждения, кажется, сейчас грохнется в обморок.
- Только, боюсь, этот слонёнок её раздавит, - невозмутимо продолжает Вика.
- Вы, как всегда, в своём репертуаре, мои ненаглядные… - начинаю я, но меня бессовестно перебивают.
- Это кто это кого раздавит?! – раздаётся рядом женский визг, и чья-то цепкая ручка хватает толстяка за ухо.
Я вижу, что мои подруги несколько озадачены и оборачиваюсь.
А там стоит Маша, невеста колобка, собственной персоной!
Её пальчики выкручивают ему ухо (он поскуливает), глазки её опять размером больше очков, а кожа, примерно того же оттенка, что и у её суженого, только думаю, это не от смущения (здесь явно присутствует какое-то другое чувство!).
- Спокойно, Маша, всё в порядке! – заявляю я, делая примиряющий жест обоими руками. При этом одна из моих рук аккуратно расцепляет её пальчики на ухе бегемота, после чего последний благодарно мычит.
Одновременно с этим появляется дюжий охранник и присоединяет свои выпученные глаза к нашим, не зная, что предпринять.
- Что здесь происходит? – на всякий случай интересуется он.
- Всё в порядке, Пашенька, - берёт инициативу в свои руки Вика, - просто тут два влюблённых голубка встретились.
- Ну, ладно, - гляделки Паши возвращаются к нормальному размеру, - изъявления любовных чувств просьба производить за пределами клуба. Здесь люди серьёзными делами занимаются.
- Деньги проигрывают, - бормочу я.
Страж беспорядка удаляется, а Маша смотрит на колобка, потом на меня, затем её презрительный взгляд перемещается на моих подруг.
Иногда я не понимаю, кто чью любовь завоёвывает: мужчины женскую, или всё-таки наоборот. И для меня остаётся загадкой: почему же самки из-за самца готовы друг другу глаза выцарапать?
Чудеса, да и только!
Между тем Вика и Маша играют между собой в переглядки.
- Куколка! – скулит мой друг, но это остаётся без внимания.
Я чувствую, что температура воздуха вокруг бара начинает повышаться и вот-вот грянет взрыв, именуемый женской ссорой.
Вот этого нам не надо!
Извините, но у нас несколько другие планы.
Я делаю шаг и оказываюсь в перекрестье их взглядов. То есть, теперь они взглядами буравят меня.
- Спокойно! – говорю я, оборачиваясь к Маше, - не надо так смотреть на моих подружек, ясно?
- Что? – Маша меняет тактику, и её голос становится мягче, - это твои подружки?
Теперь мы с ней смотрим друг другу в глаза. Но вы ведь знаете, что я ещё не видел ту женщину, которая была бы способна испепелить меня взглядом! (И это вне зависимости от того, сколько времени она проводит перед зеркалом!)
- Да, - невозмутимо сообщаю я.
- Обе? – вопрошает она.
- Да, я любвеобильный, если ты ещё не заметила, - я ей ласково улыбаюсь.
- О, Боже! – восклицает она, проводя рукой по лбу, - как же я устала с вами двумя!
Теперь уже она собирается падать в обморок, но колобок её благополучно ловит.
- Куколка, - сюсюкает он.
- Ну, всё, - говорю я, - инцидент исчерпан.
Бамбино, тем временем, покрывает поцелуями её лицо.
- Я дико извиняюсь, - встреваю я в их идиллию, пока Лика и Вика обмениваются между собой многозначительными взглядами.
- Ну что ещё? – Маша выныривает их моря слюней, которыми наградил её возлюбленный.
- Мне интересно, если ты не доверяешь своему жениху, то какого же ты хрена до сих пор с ним? – Я жду ответа, внимательно следя за её мимикой.
Знаете ли вы, что все женские мысли отражаются на их милых личиках? Нет? А я знаю.
- Все мужики – кобели хреновы! – кричит Маша.
И, что меня больше всего удивляет, на её лице написано то же самое!
На её крик опять появляется охранник, а я говорю:
- Не все, поверь моему опыту! Если ты сегодня и встретила одного кобеля, - при этом я улыбаюсь, - то это ведь не значит, что твой жених вдруг стал таким же! Или нет?
Охранник Паша тупо пялится на происходящее. Маша смотрит на меня, потом переводит взгляд на колобка, с его виноватой миной, вздыхает и говорит:
- Да, может моему Диме и не очень-то везёт, но он в тысячу раз лучше тебя, кобелина!
Потом она выпрямляется, производит обычные женские манипуляции: поправляет причёску и одежду, а затем поворачивается к бару.
- Извините, девчонки, - она смотрит на моих подружек, - просто столько на меня сегодня свалилось, что уже нервы не выдерживают!
- Ой, ничего страшного, - лепечет Лика.
- Всё нормально, - кивает Вика.
- Ну, всё, - говорит Маша, - я пошла дальше искать деньги.
- Я тоже этим занимаюсь, - бормочет жиртрест, и она удаляется, под удивлённым взглядом охранника.
Затем и Паша скрывается в дебрях автоматов, а мы все облегчённо вздыхаем.
- А твоя невеста ничего! – поёт Лика колобку, который, восприняв это как комплимент, расцветает.
Но я-то знаю, ЧТО это за комплимент!
Как, впрочем, и Вика, которая испепеляет её ревнивым взглядом.
Блондинка хихикает, будто ничего не произошло, а Вика интересуется у меня:
- Вы до сих пор вместе. И что, взрыва ещё не было?
- Ха! – я улыбаюсь ей, - сама-то, как думаешь?
- Хи-хи! – Лика наливает нам кофе, - мы его только что видели.
Вика поднимает брови и смотрит на меня.
- Ну, если это взрыв, то тогда мы присутствуем на большой войне, где противоборствующие стороны используют все виды вооружений! – смеюсь я и хлопаю толстяка по плечу.
Тот подскакивает и тянет клешню за чашкой кофе.
Я наклоняюсь к Вике через стойку и шепчу:
- Ну что, теперь пора сыграть?
КОБЕЛИ ХРЕНОВЫ!
- Куда мы едем? – вопит мне в ухо светский друг, когда мы удаляемся от центра города.
- За бабками! – кричу я.
- О-о! – восхищается мамонт в пиджаке.
- Не в банк, дурашка! – ответствую ему я, - за моими бабками.
- Как?! – возмущается гигант.
- Сейчас быстренько в мой банк заскочим, а потом в твой! А ты думал: бабло только тебе надо?
- Ну-у! – мычит Бамбино, - ладно!
Мы притормаживаем перед огромной вывеской «Игровые автоматы». Я выскакиваю из седла и ставлю мотоцикл на подножку.
Смотрю на обалдевшего бегемота и понимаю, что надо ему кое-что сказать.
- Слезай, чё расселся! – говорю.
- Э… - бубнит обладатель золотых часов, - это и есть твой банк?!
- Как догадался? – я смотрю на прибалдевшего тёзку, который, с усилием, стаскивает свои затёкшие батоны с мотоцикла.
- Так тебе именно ТАМ дадут денег? – считает своим долгом спросить любитель поиграть.
- Именно! – я хлопаю его по плечу, наблюдая, как вертит бёдрами одна милая особа, которая в этот момент заходит в клуб.
Толстяк смотрит на меня, потом следит глазами за моим жеребцовым взглядом, и лыбится.
- Значит, нам туда дорога! – провозглашаю я, и мы шагаем в клуб игровых автоматов.
* * *
Маша устраивается на водительское кресло и поворачивает ключ в замке зажигания.
Это точно такая же машина, как и у неё, только красная. Две лучшие подружки – две одинаковые машины.
Но вот лучшими подругами они были раньше, а машинки у них одинаковые сейчас.
Маша вздыхает и вспоминает свой утопленный автомобильчик. Потом её мысли возвращаются к подруге. Да, они были лучшими подругами, до того, как Люська не нашла себе денежный мешок в мужья. Это было несколько лет назад.
А потом и Маша встретила Диму, этого большого ребёнка, в которого влюбилась несмотря ни на что.
Хотя, он в то время, ещё подавал какие-то надежды в смысле благосостояния, и это продолжалось до сегодняшнего дня. Но вот всё рухнуло…
Мария вздыхает и выглядывает в окно, ищет взглядом люськин балкон и, видит её, свою лучшую, когда-то, подругу, которая, улыбаясь, ей машет.
- Ведь мы ещё прорвёмся, не так ли?! – шепчет сама себе Маша и нажимает на клаксон.
После этого приветствия она газует и едет прочь.
По улицам города.
Надо что-то срочно придумать. Ведь где-то есть эти деньги, на которые она может вытащить своего пупсика из беды!
Надо только их найти!
- Всё равно его не брошу, - бормочет она, как заклинание, слова из старого стихотворения, - потому что он хороший!
Она делает круг по центру, но ей ничего не приходит в голову.
После этого Маша выезжает на улицы, которые ближе к окраинам.
Большую вывеску «Игровые автоматы» она видит издалека.
И тут же в голову приходит шальная мысль.
- А не сыграть ли мне? – шепчет Маша.
Машинка её, тем временем, приближается к игровому заведению.
- Но ведь Димка всё проиграл в таких же! – продолжает рассуждать она сама с собой, - хотя я, всё-таки не Димка!
Красный автомобильчик уже в нескольких десятках метров от скопища «одноруких бандитов».
- Чёрт! – вдруг восклицает Маша, - а на что же это я, интересно, собралась играть? Ведь мои деньги утонули!
И тут, наконец, её близорукий глаз видит, что на крыльце этого самого игорного клуба стоит ЕЁ Дима, вместе со своим тёзкой. И, мало того, что они пялятся на задницу какой-то потаскушки! Они собираются зайти ВНУТРЬ!
Нет, это не возможно!
- О чём он думает! – верещит Маша, и красный автомобильчик, повинуясь её воле, подпрыгивает и летит прямо к крыльцу вышеобозначенного заведения.
У входа она тормозит как раз в тот момент, когда два тёзки, закрыв за собой дверь, исчезают внутри.
- Ну, я им устрою! – вопит Маша, распахивая дверь машины. – Игроки хреновы! Кобели херовы!
* * *
- Ты, значит, любишь сыграть? – я хлопаю толстяка по плечу, шагая из духоты улицы в накуренную прохладу клуба.
Вокруг полумрак и разноцветные огни игровых автоматов.
- Уже нет, - смущённо бормочет бегемот, вытирая платком пот со лба и вдыхая клубы табачного дыма. – О, какая прохлада!
Мы несколько секунд топчемся у входа, ожидая пока глаза привыкнут к полумраку.
- А я хотел предложить тебе сыграть, – весело заявляю я.
- О, нет! – толстый оборачивается и смотрит на меня. - Я уже ВСЁ проиграл. Осталась только жизнь. Пока осталась…
- Может сыграем на неё? – я ухмыляюсь и иду вперёд, - я ведь тоже люблю поиграть…
- Да ну?! – колобок плетётся следом.
- Только я, в отличие от тебя, люблю выигрывать, - я останавливаюсь около бара.
За стойкой, спиной к нам, стоят две девчонки в униформе с обалденными фигурками и что-то обсуждают между собой.
- Два кофе, девушки, - любезно изрекаю я.
Они одновременно оборачиваются на звук моего голоса, и я вижу, как физия толстяка, вытянувшись, перестаёт быть круглой.
- О, приветики! – радостно восклицает Лика.
- Вы ещё вместе? – удивляется Вика.
- Как видите, - сообщаю я, кивая на моего светского друга.
- А твой двойник круто прикинут! – Лика обворожительно улыбается толстяку, отчего его голова, по цвету, начинает напоминать мартышкин зад.
- Не двойник, а тёзка, - поправляет её Вика, изобразив кривую усмешку, - похоже, моя гёрлфренд решила попробовать ещё одного самца.
От этих слов Лика хихикает и розовеет, а толстяк, от радостного возбуждения, кажется, сейчас грохнется в обморок.
- Только, боюсь, этот слонёнок её раздавит, - невозмутимо продолжает Вика.
- Вы, как всегда, в своём репертуаре, мои ненаглядные… - начинаю я, но меня бессовестно перебивают.
- Это кто это кого раздавит?! – раздаётся рядом женский визг, и чья-то цепкая ручка хватает толстяка за ухо.
Я вижу, что мои подруги несколько озадачены и оборачиваюсь.
А там стоит Маша, невеста колобка, собственной персоной!
Её пальчики выкручивают ему ухо (он поскуливает), глазки её опять размером больше очков, а кожа, примерно того же оттенка, что и у её суженого, только думаю, это не от смущения (здесь явно присутствует какое-то другое чувство!).
- Спокойно, Маша, всё в порядке! – заявляю я, делая примиряющий жест обоими руками. При этом одна из моих рук аккуратно расцепляет её пальчики на ухе бегемота, после чего последний благодарно мычит.
Одновременно с этим появляется дюжий охранник и присоединяет свои выпученные глаза к нашим, не зная, что предпринять.
- Что здесь происходит? – на всякий случай интересуется он.
- Всё в порядке, Пашенька, - берёт инициативу в свои руки Вика, - просто тут два влюблённых голубка встретились.
- Ну, ладно, - гляделки Паши возвращаются к нормальному размеру, - изъявления любовных чувств просьба производить за пределами клуба. Здесь люди серьёзными делами занимаются.
- Деньги проигрывают, - бормочу я.
Страж беспорядка удаляется, а Маша смотрит на колобка, потом на меня, затем её презрительный взгляд перемещается на моих подруг.
Иногда я не понимаю, кто чью любовь завоёвывает: мужчины женскую, или всё-таки наоборот. И для меня остаётся загадкой: почему же самки из-за самца готовы друг другу глаза выцарапать?
Чудеса, да и только!
Между тем Вика и Маша играют между собой в переглядки.
- Куколка! – скулит мой друг, но это остаётся без внимания.
Я чувствую, что температура воздуха вокруг бара начинает повышаться и вот-вот грянет взрыв, именуемый женской ссорой.
Вот этого нам не надо!
Извините, но у нас несколько другие планы.
Я делаю шаг и оказываюсь в перекрестье их взглядов. То есть, теперь они взглядами буравят меня.
- Спокойно! – говорю я, оборачиваясь к Маше, - не надо так смотреть на моих подружек, ясно?
- Что? – Маша меняет тактику, и её голос становится мягче, - это твои подружки?
Теперь мы с ней смотрим друг другу в глаза. Но вы ведь знаете, что я ещё не видел ту женщину, которая была бы способна испепелить меня взглядом! (И это вне зависимости от того, сколько времени она проводит перед зеркалом!)
- Да, - невозмутимо сообщаю я.
- Обе? – вопрошает она.
- Да, я любвеобильный, если ты ещё не заметила, - я ей ласково улыбаюсь.
- О, Боже! – восклицает она, проводя рукой по лбу, - как же я устала с вами двумя!
Теперь уже она собирается падать в обморок, но колобок её благополучно ловит.
- Куколка, - сюсюкает он.
- Ну, всё, - говорю я, - инцидент исчерпан.
Бамбино, тем временем, покрывает поцелуями её лицо.
- Я дико извиняюсь, - встреваю я в их идиллию, пока Лика и Вика обмениваются между собой многозначительными взглядами.
- Ну что ещё? – Маша выныривает их моря слюней, которыми наградил её возлюбленный.
- Мне интересно, если ты не доверяешь своему жениху, то какого же ты хрена до сих пор с ним? – Я жду ответа, внимательно следя за её мимикой.
Знаете ли вы, что все женские мысли отражаются на их милых личиках? Нет? А я знаю.
- Все мужики – кобели хреновы! – кричит Маша.
И, что меня больше всего удивляет, на её лице написано то же самое!
На её крик опять появляется охранник, а я говорю:
- Не все, поверь моему опыту! Если ты сегодня и встретила одного кобеля, - при этом я улыбаюсь, - то это ведь не значит, что твой жених вдруг стал таким же! Или нет?
Охранник Паша тупо пялится на происходящее. Маша смотрит на меня, потом переводит взгляд на колобка, с его виноватой миной, вздыхает и говорит:
- Да, может моему Диме и не очень-то везёт, но он в тысячу раз лучше тебя, кобелина!
Потом она выпрямляется, производит обычные женские манипуляции: поправляет причёску и одежду, а затем поворачивается к бару.
- Извините, девчонки, - она смотрит на моих подружек, - просто столько на меня сегодня свалилось, что уже нервы не выдерживают!
- Ой, ничего страшного, - лепечет Лика.
- Всё нормально, - кивает Вика.
- Ну, всё, - говорит Маша, - я пошла дальше искать деньги.
- Я тоже этим занимаюсь, - бормочет жиртрест, и она удаляется, под удивлённым взглядом охранника.
Затем и Паша скрывается в дебрях автоматов, а мы все облегчённо вздыхаем.
- А твоя невеста ничего! – поёт Лика колобку, который, восприняв это как комплимент, расцветает.
Но я-то знаю, ЧТО это за комплимент!
Как, впрочем, и Вика, которая испепеляет её ревнивым взглядом.
Блондинка хихикает, будто ничего не произошло, а Вика интересуется у меня:
- Вы до сих пор вместе. И что, взрыва ещё не было?
- Ха! – я улыбаюсь ей, - сама-то, как думаешь?
- Хи-хи! – Лика наливает нам кофе, - мы его только что видели.
Вика поднимает брови и смотрит на меня.
- Ну, если это взрыв, то тогда мы присутствуем на большой войне, где противоборствующие стороны используют все виды вооружений! – смеюсь я и хлопаю толстяка по плечу.
Тот подскакивает и тянет клешню за чашкой кофе.
Я наклоняюсь к Вике через стойку и шепчу:
- Ну что, теперь пора сыграть?
понедельник, 13 июня 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 20
ГЛАВА 20.
СВЕТСКИЙ ЛЕВ.
Напялив джинсы, я выглядываю в окно. Дождя уже нет, но нечто серое и огромное затягивает небо.
- Кажется, дождик собирается, - бормочу я и тянусь за футболкой.
Но вдруг боковым зрением вижу, как из моего двора выезжает чёрный автомобиль.
Тот самый.
- Эй, тёзка, - кричу я, но толстяк, который поправляет на себе мятый костюм, телится, и я его подгоняю, - быстрее!
- Что?! Где?! – колобок подскакивает и смотрит в окно.
Я смотрю на то же самое место, но чёрной машины там нет.
Чёрт! Это что, глюки уже пошли?
Что же будет к вечеру?
Весёленькое дельце, одним словом!
- Так, - говорю, - показалось.
Толстяк смотрит на меня, как на идиота, и в этом я с ним вполне согласен.
Натягиваю футболку и подхожу к зеркалу, чтобы хоть чем-то себя порадовать.
Конечно, ведь всегда приятно взглянуть на себя любимого, не так ли?
Или вы не согласны?
Ну, тогда можете не смотреть, ни на меня, ни на себя.
Бамбино подходит к зеркалу тоже и заслоняет собой половину меня, слоняра.
- Ну вот, весь мятый, - бубнит он недовольно.
- Не парься, мой круглый друг, - я хлопаю его по плечу, - мы ведь к тебе заедем перед банком.
- Ага, - мычит мой товарищ по несчастью, а я довольно смотрю на себя.
Я итак-то отлично выгляжу, но на фоне мятого колобка – это просто отпад!
- Ну, всё, поехали, - говорю я.
- На чём поедем? – интересуется бомбовоз. Видит, что мой взгляд устремлён на мотоцикл, и вопит, - о, нет!
- Да, дружище! Прокатимся с ветерком! – я выкатываю своего стального монстра из квартиры, любуясь им по дороге.
А он, мой зверь, похоже, рад предстоящей прогулке. Он так и сверкает своими хромированными и лакированными деталями.
Я скатываю мотоцикл со второго этажа по лестнице, а толстяк вяло топает позади. Похоже, нашего друга не радует перспектива прокатиться с ветерком.
В чём я и убеждаюсь, когда завожу мотоцикл и приглашаю тёзку занять местечко сзади.
- Ты что?! – округлившиеся глаза жиртреста наполнены ужасом, - как можно ездить на этом?!
- Самый мобильный транспорт, - подбадриваю я его, - залезай!
Толстый кое-как водружает своё тело на седло, и я кричу ему:
- Держишься?
Толстяк бубнит что-то нечленораздельное, и сквозь рёв мотора я его не слышу. Но считаю это добрым знаком (сам не знаю почему) и рву байк с места.
Мотоцикл, вместо того, чтобы рвать вперёд, прыгает как лягушка (ещё бы мамонта посадили) и, только после этого, легко летит вперёд.
Сквозь рёв мотора я слышу сзади трубное:
- А-а-а!
Притормаживаю и понимаю, что на мотоцикле я один. Оборачиваюсь.
Толстяк сидит на заднице около моего подъезда и вопит благим матом.
Мне смешно и грустно.
Где-то внутри я уже давно мечтаю, чтобы скорее наступила полночь, и толстяк превратился обратно в тыкву. Встретить бы ту фею, что делает из тыкв колобков, я б ей задал!
Разворачиваюсь и подъезжаю к бомбовозу.
Он сидит, закрыв глаза, и верещит.
Я сигналю ему клаксоном.
Толстый замолкает, разувает гляделки и пялится на меня.
- А я думал, что мы ещё едем! – смущённо мычит он, когда я глушу мотор.
Я представляю что, вот, мы ещё едем, а он всё это вопит мне в ухо, и содрогаюсь.
- Садись, - говорю я ему, - поехали.
Он поднимается и со страхом взирает на меня.
- А у тебя шлема нет? – вопрошает он застенчиво.
- Как видишь, - говорю я терпеливо, - такого барахла я не держу. Кроме того, на твою посадочную полосу ни один шлемак не налезет!
- Ну, это… - толстяк смотрит в асфальт, - я это… побаиваюсь немного…
Смотрю на него и решаю отложить на полчаса возню с ним.
- Обойдёшь дом, - говорю, - увидишь кафе. Туда и заходи. Я там завтракаю.
- Ладно! – радуется бегемот и шлёпает в указанном направлении.
Пока он обходит дом, я успеваю объехать квартал, но чёрного автомобиля по дороге не встречаю.
Значит, точно – показалось.
Мы одновременно с тёзкой прибываем в кафе.
- Пора бы и перекусить! – радостно потирает руки мой друг и заказывает вагон гамбургеров.
- Мне как всегда, - говорю я, и мы занимаем столик.
- Как всегда – это что? – весело интересуется кругленький.
Держу пари, что пожрать, это одна из его немногих радостей жизни!
- Увидишь, - комментирую я, созерцая его весёлую физию, - ты не мог бы немного отодвинуться, а то, боюсь, твой бурдюк может и этот стол перевернуть.
- Ах, да! – толстячок отодвигается.
Нам приносят заказ.
Тёзка, заваленный гамбургерами и газировкой, удивлённо пялится на мою тарелку каши и чай.
- Ты будешь ЭТО есть? – его шары лезут на лоб.
- А ты будешь ЭТО есть? – передразниваю я его, кивая на его груду калорий.
- Ну да, это же вкуснятина! – восторгается бомбовоз, закидывая себе в глотку гамбургер.
- Ну-ну, - я поедаю кашу и наблюдаю, как жир течёт по его пухлым щекам и подбородку.
- Овсянка, сэр! – мой друг запивает колой свои калории и лыбится, - ты же не англичанин!
- Фаст-фуд, мистер! – парирую я, - а ты, американец?
- Ну, красиво жрать не запретишь! – бубнит толстый с набитым ртом.
- Если это называется «красиво», то я действительно сэр, – я уже пью чай, - видишь ли, мне на самом деле легче живётся, в первую очередь потому, что я и сам легче.
- Ага, - толстый чешет лысину, - а мне вкуснее.
- Ладно, заканчивай, и поехали.
- Куда? – любопытствует набитый рот.
- К тебе. – Я наблюдаю, как последний гамбургер исчезает в чреве бегемота. Неудивительно, что оно (его чрево), напоминает брюхо кита.
- А если там бандиты? – вдруг мрачнеет кит.
- Да ты их одной левой! – подмигиваю я, - вон ты как пожрал! Как целая футбольная команда!
Колобок проглатывает остаток гамбургера, вливает в себя пол-литра газировки и напевает:
- Сначала я поем, потом я попью. И всех победю!
- Вставай, оптимист, - я поднимаюсь, - деньги-то есть?
Взгляд тёзки тут же становится скромно-заискивающим.
- Ясно, - я выгребаю последнюю мелочь и расплачиваюсь.
Да, действительно, каша, плюс к тому, ещё и дешевле!
Мы стоим у мотоцикла, и он опять со страхом взирает на стального зверя.
- Не боись, я быстро не поеду, - я показываю ему, как держаться и, наконец, мне удаётся его уговорить взгромоздить свой необъятный зад на небольшое седло.
Я тоже сажусь и завожу двигатель.
- Что бы ты не увидел, держись! – ору я ему, - где живёшь?
Толстяк орёт мне свой адрес.
Мы трогаемся.
Я везу его аккуратно, как хрустальный сервиз.
А мой дружок, оказывается, живёт недалеко, всего в паре кварталов от меня. Даже удивительно, как это мы раньше не встречались!
Перед тем, как въехать в его двор, притормаживаю. Толстяк слезает и заглядывает на свой подъезд.
Из-за угла.
Шпион, понимаешь!
Тайный агент явного веса!
Мой дружок поворачивает свою посеревшую физию. Лысина его того же цвета.
- Они там, у моего подъезда, - обречённо сообщает он.
- Н-да, - я чешу репу, - может, сходишь, разберёшься с ними?
- Я? - толстяк переминается с ноги на ногу, - э… э…
- Ясно, не хочешь пугать бедняжек! – я подмигиваю толстому скромнику, - пять минут тебе хватит, чтобы переодеться и деньги взять!
- Конечно! – мамонт смотрит на меня с надеждой.
- Я сейчас их попробую увести, - я прикидываю варианты, - а ты, как увидишь, что они слиняли, сигай домой. Через пять минут встретимся здесь же. Но, если они не уедут, или кто-нибудь из них останется, тут уж думай сам.
Кругленький преданно смотрит на меня.
Наверное, думает, что я Иван Сусанин!
- Ну, всё, удачи! – я газую и въезжаю во двор.
Медленно еду мимо припаркованных машин к подъезду колобка.
Ага, вот и подъезд.
И эти гаврики здесь.
В чёрном автомобиле всё те же три короткостриженые рожи, что и на набережной.
Пасёте, значит, моего друга-бедолагу?
Что ж, вперёд!
Останавливаюсь в метре от них и делаю им ручкой.
Интересно, знаете ли, наблюдать, как из трёх скучающих тупых харь, они становятся тремя офигевшими (правда, не менее тупыми).
Три поросёнка, понимаешь!
- Здорово, красотки! – жизнерадостно кричу я им, - как дела? Никто не снимает? Ай-яй-яй!
Их отпавшие челюсти медленно встают на место, а самый бойкий из них уже тянется в подмышку.
О-ёй!
Значит, я не ошибся и у этих членистоногих есть пушки!
- Сам нарисовался, козлина! – радуется второй.
А первый уже достаёт ствол.
- Ага, - говорю, - вам, трём поросятам, всё равно слабо мне уши надрать!
Моя нога, как бы невзначай, сшибает зеркало с их тачки, а рука, тем временем, выкручивает газ.
Когда раздаётся выстрел, я уже в двадцати метрах впереди их.
Ах, как глупо стрелять около жилого дома! Тем более что двигающаяся мишень – это вам не по бутылочкам стрелять!
Эх, рисковый я парень!
Не зря меня девчонки любят!
Вылетаю из двора, с противоположной от колобка стороны и оглядываюсь. Чёрный автомобиль уже несётся следом.
Как легко эти болваны повелись!
Они, наверное, думают, что я их на тёзку выведу!
Пусть помечтают!
Мы мило носимся по улицам нашего славного города. Я от них, а они за мной. Проскакиваем один квартал, другой, третий.
Болваны больше не стреляют, думают, наверное, что догонят меня.
И правильно делают, что не стреляют, ведь я ещё жить хочу!
Несколько минут я вожу их (за нос) по городскому центру, а потом, подпустив поближе, линяю в ближайший двор.
А они пролетают мимо (что и требовалось доказать!).
В общем, когда умные бандиты, в поисках глупого меня, въезжают в тот двор, мой след, как вы уже догадались, простыл.
Адьёз, амиго!
Лучше б вы с моими поклонницами развлеклись, чем со мной. Они-то ведь сами вам предлагали, а со мной-то вряд ли у вас что срастётся. Ну, разве только, если вдруг я неожиданно ударюсь головой и мой мозг усохнет до размеров вашего!
Ровно через пять минут я возвращаюсь на место нашей встречи и вижу толстяка.
Притормозив, я поражённо таращусь на него.
- Ну, ты даёшь! – присвистываю я, - настоящий представительный мужчина!
- А то! – выпячивает пузо колобок. Хотя, к слову, пуза-то его не видать под этим костюмом совершенно. Ведь это вам не прикид из универмага за пару штук, а что-то совершенно эксклюзивное!
- Клёвый прикид! – восхищаюсь я.
Из-под рукава на толстой клешне видны золотые часы. Плюс к этому кожаный портфель и любезная улыбка на чисто выбритом фэйсе.
Светский лев, не иначе!
И этот светский лев пренебрежительно взирает на мой блестящий мотоцикл, как бы размышляя, стоит ли ему доверять свою важную задницу.
- Эй, круглый! – сбиваю я с него великосветскую спесь, - прыгай сюда в темпе, а то твои дружки живо вытряхнут тебя из пиджачка-то!
- Где они? – испуганно озирается светский заяц.
- Скоро будут здесь! – ору я и газую.
Отдельного приглашения его важной заднице не требуется и она живо взгромождается на положенное ей место.
Мы срываемся с места, и я слышу нарастающие вопли милицейских сирен.
Да, не повезло браткам.
Теперь менты засядут во дворе у бомбовоза и, долго и упорно будут выяснять: кто стрелял, откуда и зачем.
СВЕТСКИЙ ЛЕВ.
Напялив джинсы, я выглядываю в окно. Дождя уже нет, но нечто серое и огромное затягивает небо.
- Кажется, дождик собирается, - бормочу я и тянусь за футболкой.
Но вдруг боковым зрением вижу, как из моего двора выезжает чёрный автомобиль.
Тот самый.
- Эй, тёзка, - кричу я, но толстяк, который поправляет на себе мятый костюм, телится, и я его подгоняю, - быстрее!
- Что?! Где?! – колобок подскакивает и смотрит в окно.
Я смотрю на то же самое место, но чёрной машины там нет.
Чёрт! Это что, глюки уже пошли?
Что же будет к вечеру?
Весёленькое дельце, одним словом!
- Так, - говорю, - показалось.
Толстяк смотрит на меня, как на идиота, и в этом я с ним вполне согласен.
Натягиваю футболку и подхожу к зеркалу, чтобы хоть чем-то себя порадовать.
Конечно, ведь всегда приятно взглянуть на себя любимого, не так ли?
Или вы не согласны?
Ну, тогда можете не смотреть, ни на меня, ни на себя.
Бамбино подходит к зеркалу тоже и заслоняет собой половину меня, слоняра.
- Ну вот, весь мятый, - бубнит он недовольно.
- Не парься, мой круглый друг, - я хлопаю его по плечу, - мы ведь к тебе заедем перед банком.
- Ага, - мычит мой товарищ по несчастью, а я довольно смотрю на себя.
Я итак-то отлично выгляжу, но на фоне мятого колобка – это просто отпад!
- Ну, всё, поехали, - говорю я.
- На чём поедем? – интересуется бомбовоз. Видит, что мой взгляд устремлён на мотоцикл, и вопит, - о, нет!
- Да, дружище! Прокатимся с ветерком! – я выкатываю своего стального монстра из квартиры, любуясь им по дороге.
А он, мой зверь, похоже, рад предстоящей прогулке. Он так и сверкает своими хромированными и лакированными деталями.
Я скатываю мотоцикл со второго этажа по лестнице, а толстяк вяло топает позади. Похоже, нашего друга не радует перспектива прокатиться с ветерком.
В чём я и убеждаюсь, когда завожу мотоцикл и приглашаю тёзку занять местечко сзади.
- Ты что?! – округлившиеся глаза жиртреста наполнены ужасом, - как можно ездить на этом?!
- Самый мобильный транспорт, - подбадриваю я его, - залезай!
Толстый кое-как водружает своё тело на седло, и я кричу ему:
- Держишься?
Толстяк бубнит что-то нечленораздельное, и сквозь рёв мотора я его не слышу. Но считаю это добрым знаком (сам не знаю почему) и рву байк с места.
Мотоцикл, вместо того, чтобы рвать вперёд, прыгает как лягушка (ещё бы мамонта посадили) и, только после этого, легко летит вперёд.
Сквозь рёв мотора я слышу сзади трубное:
- А-а-а!
Притормаживаю и понимаю, что на мотоцикле я один. Оборачиваюсь.
Толстяк сидит на заднице около моего подъезда и вопит благим матом.
Мне смешно и грустно.
Где-то внутри я уже давно мечтаю, чтобы скорее наступила полночь, и толстяк превратился обратно в тыкву. Встретить бы ту фею, что делает из тыкв колобков, я б ей задал!
Разворачиваюсь и подъезжаю к бомбовозу.
Он сидит, закрыв глаза, и верещит.
Я сигналю ему клаксоном.
Толстый замолкает, разувает гляделки и пялится на меня.
- А я думал, что мы ещё едем! – смущённо мычит он, когда я глушу мотор.
Я представляю что, вот, мы ещё едем, а он всё это вопит мне в ухо, и содрогаюсь.
- Садись, - говорю я ему, - поехали.
Он поднимается и со страхом взирает на меня.
- А у тебя шлема нет? – вопрошает он застенчиво.
- Как видишь, - говорю я терпеливо, - такого барахла я не держу. Кроме того, на твою посадочную полосу ни один шлемак не налезет!
- Ну, это… - толстяк смотрит в асфальт, - я это… побаиваюсь немного…
Смотрю на него и решаю отложить на полчаса возню с ним.
- Обойдёшь дом, - говорю, - увидишь кафе. Туда и заходи. Я там завтракаю.
- Ладно! – радуется бегемот и шлёпает в указанном направлении.
Пока он обходит дом, я успеваю объехать квартал, но чёрного автомобиля по дороге не встречаю.
Значит, точно – показалось.
Мы одновременно с тёзкой прибываем в кафе.
- Пора бы и перекусить! – радостно потирает руки мой друг и заказывает вагон гамбургеров.
- Мне как всегда, - говорю я, и мы занимаем столик.
- Как всегда – это что? – весело интересуется кругленький.
Держу пари, что пожрать, это одна из его немногих радостей жизни!
- Увидишь, - комментирую я, созерцая его весёлую физию, - ты не мог бы немного отодвинуться, а то, боюсь, твой бурдюк может и этот стол перевернуть.
- Ах, да! – толстячок отодвигается.
Нам приносят заказ.
Тёзка, заваленный гамбургерами и газировкой, удивлённо пялится на мою тарелку каши и чай.
- Ты будешь ЭТО есть? – его шары лезут на лоб.
- А ты будешь ЭТО есть? – передразниваю я его, кивая на его груду калорий.
- Ну да, это же вкуснятина! – восторгается бомбовоз, закидывая себе в глотку гамбургер.
- Ну-ну, - я поедаю кашу и наблюдаю, как жир течёт по его пухлым щекам и подбородку.
- Овсянка, сэр! – мой друг запивает колой свои калории и лыбится, - ты же не англичанин!
- Фаст-фуд, мистер! – парирую я, - а ты, американец?
- Ну, красиво жрать не запретишь! – бубнит толстый с набитым ртом.
- Если это называется «красиво», то я действительно сэр, – я уже пью чай, - видишь ли, мне на самом деле легче живётся, в первую очередь потому, что я и сам легче.
- Ага, - толстый чешет лысину, - а мне вкуснее.
- Ладно, заканчивай, и поехали.
- Куда? – любопытствует набитый рот.
- К тебе. – Я наблюдаю, как последний гамбургер исчезает в чреве бегемота. Неудивительно, что оно (его чрево), напоминает брюхо кита.
- А если там бандиты? – вдруг мрачнеет кит.
- Да ты их одной левой! – подмигиваю я, - вон ты как пожрал! Как целая футбольная команда!
Колобок проглатывает остаток гамбургера, вливает в себя пол-литра газировки и напевает:
- Сначала я поем, потом я попью. И всех победю!
- Вставай, оптимист, - я поднимаюсь, - деньги-то есть?
Взгляд тёзки тут же становится скромно-заискивающим.
- Ясно, - я выгребаю последнюю мелочь и расплачиваюсь.
Да, действительно, каша, плюс к тому, ещё и дешевле!
Мы стоим у мотоцикла, и он опять со страхом взирает на стального зверя.
- Не боись, я быстро не поеду, - я показываю ему, как держаться и, наконец, мне удаётся его уговорить взгромоздить свой необъятный зад на небольшое седло.
Я тоже сажусь и завожу двигатель.
- Что бы ты не увидел, держись! – ору я ему, - где живёшь?
Толстяк орёт мне свой адрес.
Мы трогаемся.
Я везу его аккуратно, как хрустальный сервиз.
А мой дружок, оказывается, живёт недалеко, всего в паре кварталов от меня. Даже удивительно, как это мы раньше не встречались!
Перед тем, как въехать в его двор, притормаживаю. Толстяк слезает и заглядывает на свой подъезд.
Из-за угла.
Шпион, понимаешь!
Тайный агент явного веса!
Мой дружок поворачивает свою посеревшую физию. Лысина его того же цвета.
- Они там, у моего подъезда, - обречённо сообщает он.
- Н-да, - я чешу репу, - может, сходишь, разберёшься с ними?
- Я? - толстяк переминается с ноги на ногу, - э… э…
- Ясно, не хочешь пугать бедняжек! – я подмигиваю толстому скромнику, - пять минут тебе хватит, чтобы переодеться и деньги взять!
- Конечно! – мамонт смотрит на меня с надеждой.
- Я сейчас их попробую увести, - я прикидываю варианты, - а ты, как увидишь, что они слиняли, сигай домой. Через пять минут встретимся здесь же. Но, если они не уедут, или кто-нибудь из них останется, тут уж думай сам.
Кругленький преданно смотрит на меня.
Наверное, думает, что я Иван Сусанин!
- Ну, всё, удачи! – я газую и въезжаю во двор.
Медленно еду мимо припаркованных машин к подъезду колобка.
Ага, вот и подъезд.
И эти гаврики здесь.
В чёрном автомобиле всё те же три короткостриженые рожи, что и на набережной.
Пасёте, значит, моего друга-бедолагу?
Что ж, вперёд!
Останавливаюсь в метре от них и делаю им ручкой.
Интересно, знаете ли, наблюдать, как из трёх скучающих тупых харь, они становятся тремя офигевшими (правда, не менее тупыми).
Три поросёнка, понимаешь!
- Здорово, красотки! – жизнерадостно кричу я им, - как дела? Никто не снимает? Ай-яй-яй!
Их отпавшие челюсти медленно встают на место, а самый бойкий из них уже тянется в подмышку.
О-ёй!
Значит, я не ошибся и у этих членистоногих есть пушки!
- Сам нарисовался, козлина! – радуется второй.
А первый уже достаёт ствол.
- Ага, - говорю, - вам, трём поросятам, всё равно слабо мне уши надрать!
Моя нога, как бы невзначай, сшибает зеркало с их тачки, а рука, тем временем, выкручивает газ.
Когда раздаётся выстрел, я уже в двадцати метрах впереди их.
Ах, как глупо стрелять около жилого дома! Тем более что двигающаяся мишень – это вам не по бутылочкам стрелять!
Эх, рисковый я парень!
Не зря меня девчонки любят!
Вылетаю из двора, с противоположной от колобка стороны и оглядываюсь. Чёрный автомобиль уже несётся следом.
Как легко эти болваны повелись!
Они, наверное, думают, что я их на тёзку выведу!
Пусть помечтают!
Мы мило носимся по улицам нашего славного города. Я от них, а они за мной. Проскакиваем один квартал, другой, третий.
Болваны больше не стреляют, думают, наверное, что догонят меня.
И правильно делают, что не стреляют, ведь я ещё жить хочу!
Несколько минут я вожу их (за нос) по городскому центру, а потом, подпустив поближе, линяю в ближайший двор.
А они пролетают мимо (что и требовалось доказать!).
В общем, когда умные бандиты, в поисках глупого меня, въезжают в тот двор, мой след, как вы уже догадались, простыл.
Адьёз, амиго!
Лучше б вы с моими поклонницами развлеклись, чем со мной. Они-то ведь сами вам предлагали, а со мной-то вряд ли у вас что срастётся. Ну, разве только, если вдруг я неожиданно ударюсь головой и мой мозг усохнет до размеров вашего!
Ровно через пять минут я возвращаюсь на место нашей встречи и вижу толстяка.
Притормозив, я поражённо таращусь на него.
- Ну, ты даёшь! – присвистываю я, - настоящий представительный мужчина!
- А то! – выпячивает пузо колобок. Хотя, к слову, пуза-то его не видать под этим костюмом совершенно. Ведь это вам не прикид из универмага за пару штук, а что-то совершенно эксклюзивное!
- Клёвый прикид! – восхищаюсь я.
Из-под рукава на толстой клешне видны золотые часы. Плюс к этому кожаный портфель и любезная улыбка на чисто выбритом фэйсе.
Светский лев, не иначе!
И этот светский лев пренебрежительно взирает на мой блестящий мотоцикл, как бы размышляя, стоит ли ему доверять свою важную задницу.
- Эй, круглый! – сбиваю я с него великосветскую спесь, - прыгай сюда в темпе, а то твои дружки живо вытряхнут тебя из пиджачка-то!
- Где они? – испуганно озирается светский заяц.
- Скоро будут здесь! – ору я и газую.
Отдельного приглашения его важной заднице не требуется и она живо взгромождается на положенное ей место.
Мы срываемся с места, и я слышу нарастающие вопли милицейских сирен.
Да, не повезло браткам.
Теперь менты засядут во дворе у бомбовоза и, долго и упорно будут выяснять: кто стрелял, откуда и зачем.
среда, 8 июня 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 19
ГЛАВА 19.
ДРУЗЬЯ И ПОДРУЖКИ.
- Люся, ты не поверишь! – восклицает Маша, глядя на подругу через дверной проём.
А Люся и не верит.
Глазам своим.
Они, эти глаза, едва не вылезают из орбит, когда их обладательница, умопомрачительная блондинка, пялится на подругу.
- А… э… - голосовые связки тоже отказываются служить Люсе.
- Не удивляйся, - говорит Маша, проходя мимо подруги, не забыв при этом задеть её халат мокрым плечом.
- Ой, Маша, что с тобой? – бормочет подружка, - что, такой ливень?
Она оборачивается и смотрит в окно, потом её взгляд возвращается к невесте толстяка и исследует её всю, снизу доверху.
- Просто я на машине случайно въехала в реку… - Маша с интересом заглядывает в открытый рот подруги, в котором, прямо на языке, лежит маленький недожёванный кусочек тортика.
- ЧТО? – бубнит Люся, глотая кусочек и готовясь упасть в обморок.
- Спокойно! – кричит Маша, хватая её за плечи, - главное, что я сама жива! И Дима тоже!
- Дима… - шепчет Люся, - что же с вами случилось-то?
- Посмотри туда, - Маша тычет пальцем в пол.
Поражённая Люся смотрит в указанном ей направлении и видит лужу, которая собирается на полу в прихожей.
- Ой! Ты же вся мокрая! – кричит хозяйка квартиры.
- Рада, что ты заметила, дорогая! – одобрительно кивает Маша, - ты одна?
- Я? Да.
- Отлично, - Маша смотрит на неё, потом на себя, - мы с тобой одного размера. Мне надо переодеться.
- Ой, конечно! – всплескивает руками Люся, - нельзя же в таком виде на люди показываться!
- Свои вещи, мокрые, я пока у тебя оставлю, хорошо? – Маша, скинув туфли, уже расстёгивает блузку, - когда высохнут, заберу.
- Хорошо-хорошо, - приходит, наконец, в себя подруга.
- И ещё я хочу горячего чаю, - Маша уже стоит перед подругой в одном нижнем белье и неизменных очках, - протягивая ей свои мокрые тряпки.
- Брось в ванную, - говорит ей Люся, направляясь на кухню, - я потом на балконе развешу. А чайник у меня только что вскипел.
- Ну, слава Богу, - Маша устраивается напротив неё на табуретке, - хоть немного отдохну.
- Может тебе халат дать? – заботливо интересуется подруга.
- Нет, не надо, - отмахивается Маша, - так трусики быстрее высохнут.
- Ах, да, - любезно хихикает подруга, - чай наливать?
- Конечно.
- И ты мне всё расскажешь? – подруга разливает чай по чашкам.
- Да уж, придётся, - Маша смотрит на неё изучающим взглядом.
«Может и зря, конечно, всё ведь выболтает! Но куда же деваться – вдруг поможет?» - думает невеста колобка, а вслух говорит:
- Только пообещай никому не рассказывать!
Люсино сочувствующее лицо тут же освещается радостной улыбкой.
Конечно, это же настоящий секрет!
- Дорогая, ты, можешь на меня положиться! – торжественно заявляет Люся.
«Да уж, это точно!» - вздыхает Маша.
* * *
Мы с колобком, второй раз за сегодняшний день, заходим ко мне в квартиру.
Я, как гостеприимный хозяин, пропускаю его вперёд.
Наверное, зря, потому что, с толстяка, буквально, текут реки. Впрочем, и я, ваш покорный слуга, обтекаю не меньше.
Ведь я люблю плавать и доставать семейку колобков со дна морского!
Мой обтекающий приятель несколько растерян и взирает по сторонам, не замечая ничего, даже мой мотоцикл. Он просто стоит посреди прихожей, а под ним скапливается лужа.
Мне, наверное, нужно сказать тёзке какие-то ободряющие слова, но в голову ничего не приходит. Я просто закрываю за собой дверь и смотрю на такую же лужу, которая скапливается у моих ног.
- Ай-яй-яй! – бормочу я и скидываю башмаки.
А мой тёзка, как я уже сказал, выглядит не важно: его плечи опущены, а нос смотрит вниз, то есть в пузо.
Но вот, голова его поднимается вверх, и я преисполняюсь гордости за друга, думая, что он вновь наполнен оптимизмом.
- Молодец! – даже говорю я, - так держать! Прорвёмся!
- Про… - отвечает мой оптимистичный друг, - про… а-а-а-апчхи!
Этот раскат грома настолько мощен, что звенят стёкла, на кухне подпрыгивают чашки, мотоцикл пытается завестись, дождь прекращается, а сам, мой круглый тёзка, поскользнувшись, шлёпается в лужу, которая из него натекла!
Ну, ё-моё!
Это же «Последний день Помпеи» какой-то!
От его падения мотоцикл качается, а я делаю резкий шаг, чтобы сдержать моего железного коня от падения.
Вы, конечно, уже догадались, что я тоже решил прилечь рядышком с тёзкой, чтобы спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.
Однако отдохнуть мне не удается!
Новый чих бомбовоза приносит мне на физию неслабую соплю и я, движимый самыми лучшими намерениями (честное слово!) плыву по этой луже прочь от толстяка в сторону ванной, чтобы прихватить тряпку.
Завладев сим трофеем, я вознамериваюсь стереть с пола моей квартиры озеро Лохнесс, вместе с плещущимся в нём доисторическим чудовищем.
Но процедура эта не увенчивается особым успехом, ибо поступление воды из одежды толстяка, равно как и из моей собственной, продолжается.
- Аврал! Все на борт! – я принимаю кардинальное решение. - Тонем!
Мой огромный друг, наконец, вскакивает. А так как очередной чих может опять повергнуть его ниц, я кричу:
- Одежду долой! – и помогаю ему стащить с себя те шмотки, которые когда-то были моими.
Они (эти тряпки) уже выглядят совершенно не презентабельно и я, присоединив их к вещам, сорванным с себя, без сожаления швыряю в ванну.
Затем я провожу операцию по осушению прихожей, которая, на этот раз, оканчивается успешно.
- Да, дружище, ты просто торнадо какое-то! – говорю я Бамбине, стирая с фэйса его соплю, - удивляюсь, как же это те братки ещё живы, трижды с тобой встретившись.
- То ли ещё будет! – воинственно кричит бегемот и чихает.
Мой мотоцикл, не выдержав такой атаки, падает.
- Так! – воплю я, - захочешь почихать ещё – иди на балкон! Заодно костюм свой проверишь. Может, он уже высох.
Кто-то из соседей отчаянно лупит по батарее (видать решили, что я тут дискотеку устроил).
Я поднимаю мотоцикл, а колобок, украшенный своими парашютами с сердечками, отправляется на балкон.
Я любовно-аккуратно ставлю своего железного зверя на ноги и произвожу его внешний осмотр.
Слава Богу, стальной монстр достаточно крепок!
Затем извлекаю свой мокрый мобильник и иду на кухню, разбирать его для просушки.
С балкона доносится громоподобное:
- А-а-а-апчхи! – звенят стёкла, и появляется довольный бомбовоз.
В его руке – пиджак и брюки.
- Высохли! – торжественно сообщает он и собирается всё это напялить на себя.
- Стой, Везувий! – торможу я его, - дай трусам просохнуть!
- Ах да! – отбуксировав свой прикид в комнату, бегемот взгромождается на табуретку напротив меня.
На этот раз я предусмотрителен (если с ним хоть что-то можно предусмотреть!) и отодвигаю от мастодонта стол, опасаясь за его сохранность.
Толстяк сидит и виновато-обиженно косится на меня. Совершенно непонятно, какое из двух чувств владеет им сильнее: ревность или чувство собственной вины.
- Слушай, дружище, - я, в который уже раз, завариваю кофе, - Маша…
- Ах, уже Маша, да?! – вскипает гора сала.
- Ладно-ладно, успокойся! – я делаю примиряющий жест руками, - пусть будет «твоя невеста», а не Маша. Хотя, я не понимаю, почему я не могу её Машей назвать?
- Потому что ты кобель хренов! – вопит жиртрест, у которого, похоже, не осталось и следа от чувства собственной вины.
Пузо подпрыгивает в такт его воплям, но до стола, слава Богу, не достаёт.
- Я видел, как бабы носятся за тобой, бабник чертов! – продолжает наезд толстопузый. Теперь он уже выглядит угрожающе (я даже уважительно смотрю на тёзку!), - только попробуй Машу захомутать, я тебя этими вот руками!…
Он поднимает свои клешни и показывает, что он ими со мной сделает. Это похоже на выжимание белья.
Я внутренне содрогаюсь.
- Успокойся, ты же мой тёзка! – я беру себя в руки и разливаю кофе по чашкам, - и друг к тому же! А у друзей я девушек не отбиваю.
- Друг, говоришь? – шипит колобок, - что это тебя подвигло подружиться со мной? Уж не машино ли присутствие?
- Дурачина ты толстая! – ору я на него (он подпрыгивает от неожиданности!), – стал бы я с тобой возиться?! Ты, вообще, в курсе, что твоя Маша не самая красивая женщина на земле?! Ты видел моих Лику и Вику? А мою подругу, между прочим, я тоже не на помойке нашёл!
Толстяк вдруг опять сникает и пялится в чашку, которую я поставил перед ним.
- Пей, - говорю я ему, - сейчас куда-нибудь перекусить заскочим, а потом в твой банк. Потом тачку твою проверим…
- Ты прав, - вяло бормочет тёзка, - я несколько переоценил свою невесту.
- Ну и что, ты же её любишь, вот и паришься, - я подмигиваю другу, - я тоже на свою смотрел сквозь розовые очки…
- Но это тебе не мешает с другими шашни крутить… - толстяк чешет пузо.
- Мы с тобой просто разные люди, если ты не заметил… - я глотаю свой кофе, предоставив бегемоту делать то же самое, заодно пораскинув мозгами.
* * *
- Это кто это козёл? – ошарашено шепчет Маша, глядя на подругу.
- Твой Дима, вот кто! – вопит Люся, выпучив глаза на неё.
Они сидят на кухне, Маша в нижнем белье, а её подруга в халате. На столе, между ними, пустые чашки и блюдца из-под торта.
- Почему? – шепчет невеста толстяка.
- Да он втянул тебя чёрте во что! Ты же могла утонуть! Бросай лучше его, да иди к этому, блондинчику, его тёзке!
- Дура ты, Люська! – глаза Маши мечут молнии, - я люблю его!
- Любовь-морковь! – успокаивается Люська и смотрит на неё снисходительно, - фигня всё это! Видишь сколько у меня всего? Думаешь я замуж вышла по любви?!
- А как? – вопрошает Маша, открыв рот.
- Я вышла замуж за деньги! Так что это ты – дура! Самая возбуждающая часть тела у мужчины – это кошелёк! Нет денег – до свидания! Вот девиз современной жизни. А ты – любовь, сопли всякие!…
- Так ты, значит, не дашь денег? – Маша смотрит на подругу.
- Пойми, дорогая, - Люся смягчается, - у меня нет своих денег, а муж не даст вам ни копейки. Все ведь в городе знают, что твой Дима – банкрот. Мой мужик, если узнает, что ты здесь была, мне тёмную устроит, понимаешь?
- Понимаю, - Маша опускает голову, - машину хотя бы дай…
- Вот это я могу для тебя сделать. Скажу ему, что в ремонте. – Люська встаёт, обходит стол, садится рядом с подругой на табуретку и обнимает её. - Ты же моя лучшая подруга! Пошли, одевать тебя будем.
Маша всхлипывает:
- И телефон…
- Да успокойся ты, жена декабриста! – гладит её по голове Люся, - всё образуется.
- Хорошо бы, - бормочет подруга и встаёт.
ДРУЗЬЯ И ПОДРУЖКИ.
- Люся, ты не поверишь! – восклицает Маша, глядя на подругу через дверной проём.
А Люся и не верит.
Глазам своим.
Они, эти глаза, едва не вылезают из орбит, когда их обладательница, умопомрачительная блондинка, пялится на подругу.
- А… э… - голосовые связки тоже отказываются служить Люсе.
- Не удивляйся, - говорит Маша, проходя мимо подруги, не забыв при этом задеть её халат мокрым плечом.
- Ой, Маша, что с тобой? – бормочет подружка, - что, такой ливень?
Она оборачивается и смотрит в окно, потом её взгляд возвращается к невесте толстяка и исследует её всю, снизу доверху.
- Просто я на машине случайно въехала в реку… - Маша с интересом заглядывает в открытый рот подруги, в котором, прямо на языке, лежит маленький недожёванный кусочек тортика.
- ЧТО? – бубнит Люся, глотая кусочек и готовясь упасть в обморок.
- Спокойно! – кричит Маша, хватая её за плечи, - главное, что я сама жива! И Дима тоже!
- Дима… - шепчет Люся, - что же с вами случилось-то?
- Посмотри туда, - Маша тычет пальцем в пол.
Поражённая Люся смотрит в указанном ей направлении и видит лужу, которая собирается на полу в прихожей.
- Ой! Ты же вся мокрая! – кричит хозяйка квартиры.
- Рада, что ты заметила, дорогая! – одобрительно кивает Маша, - ты одна?
- Я? Да.
- Отлично, - Маша смотрит на неё, потом на себя, - мы с тобой одного размера. Мне надо переодеться.
- Ой, конечно! – всплескивает руками Люся, - нельзя же в таком виде на люди показываться!
- Свои вещи, мокрые, я пока у тебя оставлю, хорошо? – Маша, скинув туфли, уже расстёгивает блузку, - когда высохнут, заберу.
- Хорошо-хорошо, - приходит, наконец, в себя подруга.
- И ещё я хочу горячего чаю, - Маша уже стоит перед подругой в одном нижнем белье и неизменных очках, - протягивая ей свои мокрые тряпки.
- Брось в ванную, - говорит ей Люся, направляясь на кухню, - я потом на балконе развешу. А чайник у меня только что вскипел.
- Ну, слава Богу, - Маша устраивается напротив неё на табуретке, - хоть немного отдохну.
- Может тебе халат дать? – заботливо интересуется подруга.
- Нет, не надо, - отмахивается Маша, - так трусики быстрее высохнут.
- Ах, да, - любезно хихикает подруга, - чай наливать?
- Конечно.
- И ты мне всё расскажешь? – подруга разливает чай по чашкам.
- Да уж, придётся, - Маша смотрит на неё изучающим взглядом.
«Может и зря, конечно, всё ведь выболтает! Но куда же деваться – вдруг поможет?» - думает невеста колобка, а вслух говорит:
- Только пообещай никому не рассказывать!
Люсино сочувствующее лицо тут же освещается радостной улыбкой.
Конечно, это же настоящий секрет!
- Дорогая, ты, можешь на меня положиться! – торжественно заявляет Люся.
«Да уж, это точно!» - вздыхает Маша.
* * *
Мы с колобком, второй раз за сегодняшний день, заходим ко мне в квартиру.
Я, как гостеприимный хозяин, пропускаю его вперёд.
Наверное, зря, потому что, с толстяка, буквально, текут реки. Впрочем, и я, ваш покорный слуга, обтекаю не меньше.
Ведь я люблю плавать и доставать семейку колобков со дна морского!
Мой обтекающий приятель несколько растерян и взирает по сторонам, не замечая ничего, даже мой мотоцикл. Он просто стоит посреди прихожей, а под ним скапливается лужа.
Мне, наверное, нужно сказать тёзке какие-то ободряющие слова, но в голову ничего не приходит. Я просто закрываю за собой дверь и смотрю на такую же лужу, которая скапливается у моих ног.
- Ай-яй-яй! – бормочу я и скидываю башмаки.
А мой тёзка, как я уже сказал, выглядит не важно: его плечи опущены, а нос смотрит вниз, то есть в пузо.
Но вот, голова его поднимается вверх, и я преисполняюсь гордости за друга, думая, что он вновь наполнен оптимизмом.
- Молодец! – даже говорю я, - так держать! Прорвёмся!
- Про… - отвечает мой оптимистичный друг, - про… а-а-а-апчхи!
Этот раскат грома настолько мощен, что звенят стёкла, на кухне подпрыгивают чашки, мотоцикл пытается завестись, дождь прекращается, а сам, мой круглый тёзка, поскользнувшись, шлёпается в лужу, которая из него натекла!
Ну, ё-моё!
Это же «Последний день Помпеи» какой-то!
От его падения мотоцикл качается, а я делаю резкий шаг, чтобы сдержать моего железного коня от падения.
Вы, конечно, уже догадались, что я тоже решил прилечь рядышком с тёзкой, чтобы спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.
Однако отдохнуть мне не удается!
Новый чих бомбовоза приносит мне на физию неслабую соплю и я, движимый самыми лучшими намерениями (честное слово!) плыву по этой луже прочь от толстяка в сторону ванной, чтобы прихватить тряпку.
Завладев сим трофеем, я вознамериваюсь стереть с пола моей квартиры озеро Лохнесс, вместе с плещущимся в нём доисторическим чудовищем.
Но процедура эта не увенчивается особым успехом, ибо поступление воды из одежды толстяка, равно как и из моей собственной, продолжается.
- Аврал! Все на борт! – я принимаю кардинальное решение. - Тонем!
Мой огромный друг, наконец, вскакивает. А так как очередной чих может опять повергнуть его ниц, я кричу:
- Одежду долой! – и помогаю ему стащить с себя те шмотки, которые когда-то были моими.
Они (эти тряпки) уже выглядят совершенно не презентабельно и я, присоединив их к вещам, сорванным с себя, без сожаления швыряю в ванну.
Затем я провожу операцию по осушению прихожей, которая, на этот раз, оканчивается успешно.
- Да, дружище, ты просто торнадо какое-то! – говорю я Бамбине, стирая с фэйса его соплю, - удивляюсь, как же это те братки ещё живы, трижды с тобой встретившись.
- То ли ещё будет! – воинственно кричит бегемот и чихает.
Мой мотоцикл, не выдержав такой атаки, падает.
- Так! – воплю я, - захочешь почихать ещё – иди на балкон! Заодно костюм свой проверишь. Может, он уже высох.
Кто-то из соседей отчаянно лупит по батарее (видать решили, что я тут дискотеку устроил).
Я поднимаю мотоцикл, а колобок, украшенный своими парашютами с сердечками, отправляется на балкон.
Я любовно-аккуратно ставлю своего железного зверя на ноги и произвожу его внешний осмотр.
Слава Богу, стальной монстр достаточно крепок!
Затем извлекаю свой мокрый мобильник и иду на кухню, разбирать его для просушки.
С балкона доносится громоподобное:
- А-а-а-апчхи! – звенят стёкла, и появляется довольный бомбовоз.
В его руке – пиджак и брюки.
- Высохли! – торжественно сообщает он и собирается всё это напялить на себя.
- Стой, Везувий! – торможу я его, - дай трусам просохнуть!
- Ах да! – отбуксировав свой прикид в комнату, бегемот взгромождается на табуретку напротив меня.
На этот раз я предусмотрителен (если с ним хоть что-то можно предусмотреть!) и отодвигаю от мастодонта стол, опасаясь за его сохранность.
Толстяк сидит и виновато-обиженно косится на меня. Совершенно непонятно, какое из двух чувств владеет им сильнее: ревность или чувство собственной вины.
- Слушай, дружище, - я, в который уже раз, завариваю кофе, - Маша…
- Ах, уже Маша, да?! – вскипает гора сала.
- Ладно-ладно, успокойся! – я делаю примиряющий жест руками, - пусть будет «твоя невеста», а не Маша. Хотя, я не понимаю, почему я не могу её Машей назвать?
- Потому что ты кобель хренов! – вопит жиртрест, у которого, похоже, не осталось и следа от чувства собственной вины.
Пузо подпрыгивает в такт его воплям, но до стола, слава Богу, не достаёт.
- Я видел, как бабы носятся за тобой, бабник чертов! – продолжает наезд толстопузый. Теперь он уже выглядит угрожающе (я даже уважительно смотрю на тёзку!), - только попробуй Машу захомутать, я тебя этими вот руками!…
Он поднимает свои клешни и показывает, что он ими со мной сделает. Это похоже на выжимание белья.
Я внутренне содрогаюсь.
- Успокойся, ты же мой тёзка! – я беру себя в руки и разливаю кофе по чашкам, - и друг к тому же! А у друзей я девушек не отбиваю.
- Друг, говоришь? – шипит колобок, - что это тебя подвигло подружиться со мной? Уж не машино ли присутствие?
- Дурачина ты толстая! – ору я на него (он подпрыгивает от неожиданности!), – стал бы я с тобой возиться?! Ты, вообще, в курсе, что твоя Маша не самая красивая женщина на земле?! Ты видел моих Лику и Вику? А мою подругу, между прочим, я тоже не на помойке нашёл!
Толстяк вдруг опять сникает и пялится в чашку, которую я поставил перед ним.
- Пей, - говорю я ему, - сейчас куда-нибудь перекусить заскочим, а потом в твой банк. Потом тачку твою проверим…
- Ты прав, - вяло бормочет тёзка, - я несколько переоценил свою невесту.
- Ну и что, ты же её любишь, вот и паришься, - я подмигиваю другу, - я тоже на свою смотрел сквозь розовые очки…
- Но это тебе не мешает с другими шашни крутить… - толстяк чешет пузо.
- Мы с тобой просто разные люди, если ты не заметил… - я глотаю свой кофе, предоставив бегемоту делать то же самое, заодно пораскинув мозгами.
* * *
- Это кто это козёл? – ошарашено шепчет Маша, глядя на подругу.
- Твой Дима, вот кто! – вопит Люся, выпучив глаза на неё.
Они сидят на кухне, Маша в нижнем белье, а её подруга в халате. На столе, между ними, пустые чашки и блюдца из-под торта.
- Почему? – шепчет невеста толстяка.
- Да он втянул тебя чёрте во что! Ты же могла утонуть! Бросай лучше его, да иди к этому, блондинчику, его тёзке!
- Дура ты, Люська! – глаза Маши мечут молнии, - я люблю его!
- Любовь-морковь! – успокаивается Люська и смотрит на неё снисходительно, - фигня всё это! Видишь сколько у меня всего? Думаешь я замуж вышла по любви?!
- А как? – вопрошает Маша, открыв рот.
- Я вышла замуж за деньги! Так что это ты – дура! Самая возбуждающая часть тела у мужчины – это кошелёк! Нет денег – до свидания! Вот девиз современной жизни. А ты – любовь, сопли всякие!…
- Так ты, значит, не дашь денег? – Маша смотрит на подругу.
- Пойми, дорогая, - Люся смягчается, - у меня нет своих денег, а муж не даст вам ни копейки. Все ведь в городе знают, что твой Дима – банкрот. Мой мужик, если узнает, что ты здесь была, мне тёмную устроит, понимаешь?
- Понимаю, - Маша опускает голову, - машину хотя бы дай…
- Вот это я могу для тебя сделать. Скажу ему, что в ремонте. – Люська встаёт, обходит стол, садится рядом с подругой на табуретку и обнимает её. - Ты же моя лучшая подруга! Пошли, одевать тебя будем.
Маша всхлипывает:
- И телефон…
- Да успокойся ты, жена декабриста! – гладит её по голове Люся, - всё образуется.
- Хорошо бы, - бормочет подруга и встаёт.
воскресенье, 5 июня 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 18
ГЛАВА 18.
ПЕРВЫЕ КАПЛИ.
- Что всё это значит?! – голосит колобок.
Мы с Машей хватаем его под руки и утаскиваем подальше от театрального представления под названием «Отелло и Дездемоны».
Толстяк пытается вырваться и устроить нам сцену.
- Ну что за жизнь! – скулит Бамбино, когда мы останавливаемся около мужика с мохнатыми усами и его странной группы, - пустите меня, я утоплюсь!
- Счас! – смеюсь я, - чтоб ты ещё раз утопился?! Может, хватит на сегодня, а?
- Куколка, - пускает слезу слоноподобный, - как ты могла? Ты меня больше не любишь!
- Люблю, дурачок! – она треплет его по щеке, отчего он ударяется в рёв.
- А как же он? – вопит он, кивая на меня.
- Успокойся! – она влепляет жениху пощёчину. Тот стоит с отвисшей челюстью, тихо поскуливая.
Мы слышим, как бандиты, не выдержав натиска моих поклонниц, обращаются в бегство.
Молодцы, девчонки!
Не радует меня только то, что теперь они опять обратят внимание на меня!
Зябко поёживаюсь.
- Я тебя люблю, - Маша сюсюкает со своим женихом, - а Диме я помогла, потому что он меня попросил.
- Как? – всхлипывает толстяк и обращает взор на меня.
- Он меня попросил его поцеловать, потому что хотел избавиться от тех дамочек, которые его преследовали, – терпеливо говорит она ему, показывая на армию моих поклонниц.
- О, да! Я его понимаю, - бормочет бомбовоз, посмотрев в направлении, указанном его невестой, - так, значит, ты меня не разлюбила?
- Нет, дурашка, - она гладит его по лысине.
- Ура! – шепчет толстый, и любимая запечатлевает поцелуй на его пухлых губах.
Я наблюдаю за этой странной парой (вы когда-нибудь видели стройную лань, которая целуется с бегемотом?).
Тем временем, мои воздыхательницы, обращают взор на нас и видят странное несоответствие моих слов действительности.
О, да! Наверное, их можно понять!
Сами подумайте, как может моя жена, в моём же присутствии, обниматься с бомбовозом?!
Я понимаю, что сейчас начнётся второй этап охоты на меня.
Чёрт побери, надо же что-нибудь делать!
Я лихорадочно ломаю голову, и тут, непонятно откуда взявшаяся ревность (наверное, все-таки ревность, поверьте, я даже не знаю, что это такое) сама принимает за меня верное решение.
Мои руки (сами собой, честное слово) расцепляют влюблённых голубков, а мои голосовые связки (опять же, сами собой) вопят:
- Не слишком ли долго для поцелуя брата и сестры?!
Следом за этим мои губы (а как ЭТО получилось, я вообще не представляю) встречаются с губами Маши и, теперь у неё появляется шанс, что называется, почувствовать разницу, между мной и толстяком.
Но всласть нализаться нам опять не удаётся, потому что рядом раздаётся несколько громких звуков.
(Примерно в такой последовательности):
- Шлёп!!! – это тело толстяка падает в обморок.
- Пук! – оно же, испускает ветры.
- Ой! – вопль учителя успеха.
- Мя-а-у! – кошка, присутствовавшая при этом инциденте, уносится в неизвестном направлении, одурев от запаха.
Мы с Машей, расцепившись, бросаемся спасать колобку жизнь. Слава Богу, она (его жизнь) ещё теплится не только в его кишечнике!
Маша делает жениху искусственное дыхание рот в рот, отчего его гляделки открываются.
- Куколка! – ворочает языком это дитя стресса.
Мои воздыхательницы и группа адептов успеха обступают нас.
Полоумный взор толстяка перемещается на небеса, и он испускает звук (ртом):
- О-о!
Тут же на его лоб приземляются несколько крупных капель.
«Первая капля на дурака!» - дурацкая мысль пролетает в моей голове, и я тоже возвожу взор к небу.
Все присутствующие следуют моему примеру, и мы видим, что на небе появилось облачко, которое и орошает нас живительной влагой.
- Воды! – бормочет бомбовоз и ему в рот услужливо падают несколько капель.
- Кто заказывал дождь?! – строго вопрошает усатый мужик.
- Так ведь надо грядки-то в саду полить, - скромно отвечает невысокий парнишка, один из его учеников.
- Ой! – говорит мадам Бюст, - у меня ведь зонтика нет!
Её соплеменницы поднимают подтверждающий гвалт.
- Мы, пожалуй, пойдём, - мисс Бюст решается потрогать меня за плечо.
- Завтра в клубе? – вопрошает меня мисс Павлин.
- Конечно, - соглашаюсь я и дарю им ослепительную улыбку.
Получив хотя бы это, армия моих поклонниц (или помощниц, уж не знаю) отчаливает.
Адепты усатого рассасываются следом.
- Владимир, - протягивает мне руку последний из оставшихся, - можно Вовочка.
- Дмитрий, - отвечаю я, - что у вас тут было за сборище.
- Это был урок психологической школы, - улыбается он, - вы, своим появлением, настолько шокировали препода, что он даже забыл с меня деньги взять.
- Психология? – любопытствую я, - и чему учат?
- Он обещает, что мы разбогатеем…
- А пока богатеет сам? – я смеюсь.
- Лохотрон, он и в Африке, лохотрон, - делится впечатлениями Вовочка, - хотя некое рациональное зерно в этой байде есть.
- Именно за ним ты и пришёл? – я подмигиваю парню.
- Ага. И ещё любопытно, как некоторые капусту на лохах рубят, - Вовочка
стряхивает с волос капли воды.
- О’кей, - говорю я, - увидимся.
- Счастливо, - любознательный юнец отваливает, а я оборачиваюсь к сладкой парочке.
Толстяк сидит на асфальте, а его невеста у него на коленях.
- Ну что, родные, - интересуюсь я, - помирились?
- Ага, - говорит Маша.
- Быстро ты вернула его в чувство, - удивляюсь я.
- Я медсестра, - она смотрит на меня влюблёнными глазами.
Да, если б я согласился быть её женихом, толстяка постигла бы ещё одна утрата.
Но я ведь не такой, не так ли?
Вы уже, наверное, догадались, что семейная жизнь – не для меня?
Хотя, если вспомнить о моей Наташе…
Я тянусь за мобильником и обнаруживаю, что он принял хорошую ванну.
Н-да! Может быть, так даже и лучше! Не буду, хотя бы весь день, парится о ней!
Ведь я же Казанова, в конце концов!
- Мой тоже утонул, - говорит Маша, глядя на мой обтекающий телефон.
- Немудрено, - соглашаюсь я.
- Куколка, - подаёт голос бомбовоз, - пообещай мне, что больше не будешь с ним целоваться!
- Конечно, мой пупсик! – сюсюкает невеста и целует жениха.
Потом оборачивается и смотрит на меня.
И я читаю в её взгляде, КАК она не будет со мной целоваться.
О, женщины!
Со времён Адама и Троянской войны вы губите мужчин!
- Ну что, - любопытствую я, - вы так и будете под дождём сидеть?
- Это дождём-то не назовёшь, - Маша встаёт и с тоской смотрит в речку, - моя машина…
Она встряхивает волосами, разбрызгивая в стороны редкие капли, упавшие ей на голову.
- Да уж, денёк-то ещё тот… - бормочу я, пытаясь сквозь мутную воду разглядеть её автомобиль.
- Мне надо в банк, - вдруг бубнит толстяк.
- Да, - Маша приободряется, - иди, попробуй.
- Как же ты без машины, куколка? – Бамбино обнимает невесту, - может, заберёшь мой джип?
- Нет уж, сам води свой грузовик, - она стирает морось с очков, - у меня тут подружка рядом живёт. Возможно, у неё есть деньги… Попробую занять.
- А если они караулят меня у машины? – спрашивает колобок.
Маша смотрит на меня и её глаза обещают всё, что я захочу.
- Мы ведь в одной лодке? – ласково шепчет она.
И где только девчонки учатся этому?!
Я чешу репу, смотрю на неё, на толстяка, на речку.
- Н-да, - говорю, - вообще-то до пяти часов я свободен. Но…
Делаю паузу.
Толстяк жалобно смотрит на меня. Маша использует несколько другую технику взгляда.
- Ха! – смеюсь я, гладя на них, - с вами я уже и так вляпался! Не знаю, кто эти братки, но они явно работают на кого-то покруче.
Толстый кивает, а я продолжаю:
- В моих интересах решить это дело быстрее. Надо только в одно место за деньгами сгонять.
- У тебя есть деньги? – шепчет Маша, а я вижу только её губы.
- Речь идёт о сумме на карманные расходы, - улыбаюсь я.
- В общем, идём решать проблемы, - Маша улыбается и обнимает нас обоих.
Потом она поправляет на себе мокрую блузку, делает что-то с волосами и уходит.
- Где мы встретимся? – голосит вслед ей бегемот.
- У банка в три, - кричит его невеста, махнув нам рукой, - или в полпятого у моего подъезда.
Толстяк стоит, какой-то весь потерянный и обвисший. Присутствие любимой придавало ему сил, а теперь он опять наедине со своей жизнью.
Я ему сочувствую и, даже, где-то завидую.
С одной стороны, конечно, хорошо иметь человека, с которым живёшь душа в душу, но…
Всегда есть какое-нибудь «но», не правда ли?
Ведь у любого человека СВОИ взгляды на мир. И каждый ждёт, что близкие их разделят, не думая, что у этих близких тоже СВОИ взгляды.
Поэтому, честно говоря, я не очень рассчитываю себе найти ТАКОГО человека, с которым захочу жить.
Так что:
«Да здравствует холостяцкая жизнь!» - вот что я вам скажу.
Ведь я рассчитываю только на себя, а значит на человека, на которого могу ВСЕГДА положиться!
ПЕРВЫЕ КАПЛИ.
- Что всё это значит?! – голосит колобок.
Мы с Машей хватаем его под руки и утаскиваем подальше от театрального представления под названием «Отелло и Дездемоны».
Толстяк пытается вырваться и устроить нам сцену.
- Ну что за жизнь! – скулит Бамбино, когда мы останавливаемся около мужика с мохнатыми усами и его странной группы, - пустите меня, я утоплюсь!
- Счас! – смеюсь я, - чтоб ты ещё раз утопился?! Может, хватит на сегодня, а?
- Куколка, - пускает слезу слоноподобный, - как ты могла? Ты меня больше не любишь!
- Люблю, дурачок! – она треплет его по щеке, отчего он ударяется в рёв.
- А как же он? – вопит он, кивая на меня.
- Успокойся! – она влепляет жениху пощёчину. Тот стоит с отвисшей челюстью, тихо поскуливая.
Мы слышим, как бандиты, не выдержав натиска моих поклонниц, обращаются в бегство.
Молодцы, девчонки!
Не радует меня только то, что теперь они опять обратят внимание на меня!
Зябко поёживаюсь.
- Я тебя люблю, - Маша сюсюкает со своим женихом, - а Диме я помогла, потому что он меня попросил.
- Как? – всхлипывает толстяк и обращает взор на меня.
- Он меня попросил его поцеловать, потому что хотел избавиться от тех дамочек, которые его преследовали, – терпеливо говорит она ему, показывая на армию моих поклонниц.
- О, да! Я его понимаю, - бормочет бомбовоз, посмотрев в направлении, указанном его невестой, - так, значит, ты меня не разлюбила?
- Нет, дурашка, - она гладит его по лысине.
- Ура! – шепчет толстый, и любимая запечатлевает поцелуй на его пухлых губах.
Я наблюдаю за этой странной парой (вы когда-нибудь видели стройную лань, которая целуется с бегемотом?).
Тем временем, мои воздыхательницы, обращают взор на нас и видят странное несоответствие моих слов действительности.
О, да! Наверное, их можно понять!
Сами подумайте, как может моя жена, в моём же присутствии, обниматься с бомбовозом?!
Я понимаю, что сейчас начнётся второй этап охоты на меня.
Чёрт побери, надо же что-нибудь делать!
Я лихорадочно ломаю голову, и тут, непонятно откуда взявшаяся ревность (наверное, все-таки ревность, поверьте, я даже не знаю, что это такое) сама принимает за меня верное решение.
Мои руки (сами собой, честное слово) расцепляют влюблённых голубков, а мои голосовые связки (опять же, сами собой) вопят:
- Не слишком ли долго для поцелуя брата и сестры?!
Следом за этим мои губы (а как ЭТО получилось, я вообще не представляю) встречаются с губами Маши и, теперь у неё появляется шанс, что называется, почувствовать разницу, между мной и толстяком.
Но всласть нализаться нам опять не удаётся, потому что рядом раздаётся несколько громких звуков.
(Примерно в такой последовательности):
- Шлёп!!! – это тело толстяка падает в обморок.
- Пук! – оно же, испускает ветры.
- Ой! – вопль учителя успеха.
- Мя-а-у! – кошка, присутствовавшая при этом инциденте, уносится в неизвестном направлении, одурев от запаха.
Мы с Машей, расцепившись, бросаемся спасать колобку жизнь. Слава Богу, она (его жизнь) ещё теплится не только в его кишечнике!
Маша делает жениху искусственное дыхание рот в рот, отчего его гляделки открываются.
- Куколка! – ворочает языком это дитя стресса.
Мои воздыхательницы и группа адептов успеха обступают нас.
Полоумный взор толстяка перемещается на небеса, и он испускает звук (ртом):
- О-о!
Тут же на его лоб приземляются несколько крупных капель.
«Первая капля на дурака!» - дурацкая мысль пролетает в моей голове, и я тоже возвожу взор к небу.
Все присутствующие следуют моему примеру, и мы видим, что на небе появилось облачко, которое и орошает нас живительной влагой.
- Воды! – бормочет бомбовоз и ему в рот услужливо падают несколько капель.
- Кто заказывал дождь?! – строго вопрошает усатый мужик.
- Так ведь надо грядки-то в саду полить, - скромно отвечает невысокий парнишка, один из его учеников.
- Ой! – говорит мадам Бюст, - у меня ведь зонтика нет!
Её соплеменницы поднимают подтверждающий гвалт.
- Мы, пожалуй, пойдём, - мисс Бюст решается потрогать меня за плечо.
- Завтра в клубе? – вопрошает меня мисс Павлин.
- Конечно, - соглашаюсь я и дарю им ослепительную улыбку.
Получив хотя бы это, армия моих поклонниц (или помощниц, уж не знаю) отчаливает.
Адепты усатого рассасываются следом.
- Владимир, - протягивает мне руку последний из оставшихся, - можно Вовочка.
- Дмитрий, - отвечаю я, - что у вас тут было за сборище.
- Это был урок психологической школы, - улыбается он, - вы, своим появлением, настолько шокировали препода, что он даже забыл с меня деньги взять.
- Психология? – любопытствую я, - и чему учат?
- Он обещает, что мы разбогатеем…
- А пока богатеет сам? – я смеюсь.
- Лохотрон, он и в Африке, лохотрон, - делится впечатлениями Вовочка, - хотя некое рациональное зерно в этой байде есть.
- Именно за ним ты и пришёл? – я подмигиваю парню.
- Ага. И ещё любопытно, как некоторые капусту на лохах рубят, - Вовочка
стряхивает с волос капли воды.
- О’кей, - говорю я, - увидимся.
- Счастливо, - любознательный юнец отваливает, а я оборачиваюсь к сладкой парочке.
Толстяк сидит на асфальте, а его невеста у него на коленях.
- Ну что, родные, - интересуюсь я, - помирились?
- Ага, - говорит Маша.
- Быстро ты вернула его в чувство, - удивляюсь я.
- Я медсестра, - она смотрит на меня влюблёнными глазами.
Да, если б я согласился быть её женихом, толстяка постигла бы ещё одна утрата.
Но я ведь не такой, не так ли?
Вы уже, наверное, догадались, что семейная жизнь – не для меня?
Хотя, если вспомнить о моей Наташе…
Я тянусь за мобильником и обнаруживаю, что он принял хорошую ванну.
Н-да! Может быть, так даже и лучше! Не буду, хотя бы весь день, парится о ней!
Ведь я же Казанова, в конце концов!
- Мой тоже утонул, - говорит Маша, глядя на мой обтекающий телефон.
- Немудрено, - соглашаюсь я.
- Куколка, - подаёт голос бомбовоз, - пообещай мне, что больше не будешь с ним целоваться!
- Конечно, мой пупсик! – сюсюкает невеста и целует жениха.
Потом оборачивается и смотрит на меня.
И я читаю в её взгляде, КАК она не будет со мной целоваться.
О, женщины!
Со времён Адама и Троянской войны вы губите мужчин!
- Ну что, - любопытствую я, - вы так и будете под дождём сидеть?
- Это дождём-то не назовёшь, - Маша встаёт и с тоской смотрит в речку, - моя машина…
Она встряхивает волосами, разбрызгивая в стороны редкие капли, упавшие ей на голову.
- Да уж, денёк-то ещё тот… - бормочу я, пытаясь сквозь мутную воду разглядеть её автомобиль.
- Мне надо в банк, - вдруг бубнит толстяк.
- Да, - Маша приободряется, - иди, попробуй.
- Как же ты без машины, куколка? – Бамбино обнимает невесту, - может, заберёшь мой джип?
- Нет уж, сам води свой грузовик, - она стирает морось с очков, - у меня тут подружка рядом живёт. Возможно, у неё есть деньги… Попробую занять.
- А если они караулят меня у машины? – спрашивает колобок.
Маша смотрит на меня и её глаза обещают всё, что я захочу.
- Мы ведь в одной лодке? – ласково шепчет она.
И где только девчонки учатся этому?!
Я чешу репу, смотрю на неё, на толстяка, на речку.
- Н-да, - говорю, - вообще-то до пяти часов я свободен. Но…
Делаю паузу.
Толстяк жалобно смотрит на меня. Маша использует несколько другую технику взгляда.
- Ха! – смеюсь я, гладя на них, - с вами я уже и так вляпался! Не знаю, кто эти братки, но они явно работают на кого-то покруче.
Толстый кивает, а я продолжаю:
- В моих интересах решить это дело быстрее. Надо только в одно место за деньгами сгонять.
- У тебя есть деньги? – шепчет Маша, а я вижу только её губы.
- Речь идёт о сумме на карманные расходы, - улыбаюсь я.
- В общем, идём решать проблемы, - Маша улыбается и обнимает нас обоих.
Потом она поправляет на себе мокрую блузку, делает что-то с волосами и уходит.
- Где мы встретимся? – голосит вслед ей бегемот.
- У банка в три, - кричит его невеста, махнув нам рукой, - или в полпятого у моего подъезда.
Толстяк стоит, какой-то весь потерянный и обвисший. Присутствие любимой придавало ему сил, а теперь он опять наедине со своей жизнью.
Я ему сочувствую и, даже, где-то завидую.
С одной стороны, конечно, хорошо иметь человека, с которым живёшь душа в душу, но…
Всегда есть какое-нибудь «но», не правда ли?
Ведь у любого человека СВОИ взгляды на мир. И каждый ждёт, что близкие их разделят, не думая, что у этих близких тоже СВОИ взгляды.
Поэтому, честно говоря, я не очень рассчитываю себе найти ТАКОГО человека, с которым захочу жить.
Так что:
«Да здравствует холостяцкая жизнь!» - вот что я вам скажу.
Ведь я рассчитываю только на себя, а значит на человека, на которого могу ВСЕГДА положиться!
среда, 1 июня 2011 г.
ДЕНЬ ОГУРЦА. хулиганская комедия. глава 17
ГЛАВА 17.
ТАНЦЫ С БРАТКАМИ.
- А! Киску жалко! – вопит Жирный и вцепляется в руль.
- Ты что делаешь, болван?! – в тон ему верещит его невеста и пытается удержать управление.
На такой скорости это весьма проблематично, тем более что у толстяка сил больше (конечно, ведь надо иметь сильные мышцы, чтобы таскать по этой земле огромное пузо!).
И они перетягивают руль туда-сюда, машина, виляя, мчится на кошку, а последняя, меланхолично взирая на неё, продолжает умываться.
Более того, в непосредственной близости от этой мурки находится живописная группа из десятка человек, предводительствуемая усатым мужиком в соломенной шляпе, который, размахивая руками, что-то втирает своей пастве.
В битве за руль Маша нажимает на клаксон, и Мохнатый Рот разворачивает свою репу в их сторону. Усы у Усатого тут же встают дыбом, а рот разверзается (о, чудо, он, наконец, явил слушателям свою пасть!), чтобы завопить.
- Кто заказывал машину?! – верещит Учитель страждущих, отпрыгивая в сторону.
Присутствующие разевают рты и молчат, только Вовочка щурится и ухмыляется:
- Хочется тачку, знаете ли!
- Без людей надо! Без людей! – вопит Великий Учитель.
- Пусть будет без людей, - соглашается Вовочка.
В этот момент толстяк отпускает руль, а кошка, узрев летящий на неё ураган, испускает совершенно дикий вопль:
- Мя-мя-мя-а-а-у!
Одновременно с этим рыком льва, мурка, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, взлетает в воздух в отчаянном прыжке.
Конечным пунктом её полёта становятся руки Мохнатого Рта, куда она благополучно приземляется.
Несколько мгновений они оба взирают друг на друга безумными глазами, потом Магистр растерянно бормочет:
- Я не заказывал кошку…
- Мяу? – удивляется кошка.
А руль, который толстый отпустил, Маша, по инерции, рвёт влево. И вот тут перед ними разверзается трёхметровый проём в парапете набережной.
Их маленькая белая машинка уподобляется ласточке. Она, взмахнув колёсами, отправляется в полёт.
Но, к сожалению, машины далеко не летают!
Вот и эта, пролетев метров пять, плюхается в реку, окатив всю живописную группу вместе с их боссом и кошкой, которая на это блаженно бормочет:
- Мур-р-р!
Одновременно с этим инцидентом около них тормозит чёрный автомобиль, из которого выскакивают две короткостриженые хари.
- Кто заказывал бандитов? – мямлит Учитель Успеха. Он уже находится в полуобморочном состоянии.
- Я боевик вчера смотрел! – заявляет Вовочка, смелея, - классный такой, прямо как сейчас. Реально!
Другие адепты смотрят на него с завистью.
А белая машинка, проплыв пару метров, останавливается, клюёт носом, качается на волнах, опять клюёт и резко идёт ко дну.
Бандиты и последователи успеха, открыв рты, наблюдают за кораблекрушением.
Машинка толстого и его невесты скрывается в водной пучине, образовав нешуточный водоворот, из которого тут же начинают всплывать большие пузыри
воздуха. И эти пузырики, лопаясь, распространяют вокруг невообразимую вонь.
- Эй, слышь, Стас, - бормочет растерянный Квас, - что делать-то будем? Босс-то без бабла останется.
- Нырять, вот что! – ворчит Стас, но в этот момент в десятке метров от берега всплывает женская голова.
Это Маша, которая усиленно барахтается, и смотрит во все стороны в надежде увидеть своего жениха. Долгую минуту толстяк не появляется на поверхности, только пузыри продолжают всплывать.
- Дима! – голосит женихова невеста, барабаня конечностями по воде.
Думаете, он утонул?
Казалось бы!
Оно, сами знаете что, не тонет!
Только что на поверхности лопнул огромный пузырь и, вот оно, явление толстяка народу!
Отплёвываясь, и испуская из себя фонтаны воды и газа, бомбовоз, как мяч взлетает на метр над рекой, где оглушительно пукает, и с плеском шлёпается обратно.
Только этот газовщик-подводник выныривает, в отличие от своей невесты, в метре от земли (по дну, что ли шёл?).
- Слава Богу, ты живой! – вопит Маша, а амбалы отправляются ловить подводную братву.
Стас тут же ловит Кругленького за шиворот, тащит его на себя и кричит Квасу:
- Тащи сюда его кошёлку!
- Зачем? – тупит Квас.
- Пригодится! – ревёт Стас и, вытащив Колобка на берег, награждает его пинком, - иди в тачку, урод!
- Полегче! – кряхтит толстяк, поскальзывается и роняет на себя Стаса.
- Ты, псих! – кричит Квас, - сам плыви за ней!
Стас, при помощи Кваса, поднимается на ноги и отвешивает толстяку ещё один пендаль.
- Ты же уже мокрый, вот и сплавай, - предлагает ему Квас.
- Маша, плыви на тот берег! – ревёт Круглый.
- Я не умею плавать! – верещит, барахтаясь, его Зазноба.
- А я этого пока посторожу, - Квас тоже награждает Большого пинком.
- Прекратите! – голосит Мохнатый Рот, когда мимо него тащат толстяка.
- А я сейчас и тебе напинаю, - невозмутимо заявляет Квас, - а потом и всей твоей кодле.
Адепты-последователи во главе с Учителем смущённо буравят взглядами асфальт, и только Вовочка щурится и хмурится.
Тем временем, Стас, доведя толстяка до машины, готовится нырнуть за девчонкой.
- Спасём женщину силой мысли! – провозглашает Вождь будущих миллионеров.
- О, женщины! – шепчет Вовочка.
Толстяк испускает ветры, все задыхаются, а кошка, одурев от запаха, срывается с рук Главного Магистра.
В этот момент на набережной появляются новые действующие лица.
Их шесть.
Впереди мчится худой тёзка колобка, а за ним скачут его возбуждённые поклонницы.
Кошка, пробежав вокруг чёрной машины, вцепляется, в прыжке, в руку Стаса, а Дмитрий, прямо на бегу, чешет кулаком репу Квасу. Амбалы вопят. Стас сбрасывает кошку, а Квас валится на землю.
Красавчик, окинув взглядом диспозицию, бросается в реку спасать невесту толстяка. Стас и вскочивший Квас лихорадочно запихивают бегемота в свою тачку.
- Остановим бандитов! – с пафосом голосит Мохнатый Рот и хватается за голову, приложив пальцы к вискам. Последователи следуют его примеру.
Затолкав Круглого в машину, бандиты сами туда залезть, не успевают.
Почему?
Да всё просто!
Цунами, именуемое в народе взбалмошными бабами, настигает их. Поклонницы вчерашнего стриптизёра, сбив их с ног (и немного потоптав), устремляются на берег, вслед за своей добычей.
А Дмитрий, уже удалившийся от берега, ныряет туда, где только что погрузилась в пучину Маша. Через пару секунд его голова вновь появляется над водой. Он извлекает несостоявшуюся утопленницу на свет божий и буксирует к берегу, где аккуратно кладёт на каменную плиту у спуска в воду.
- Герой! – восхищённо вздыхают поклонницы.
Спаситель утопающих, за которым, затаив дыхание, наблюдают все присутствующие, прикладывает к груди утопленницы ухо и слушает.
- Жива! – восклицает он и начинает делать ей искусственное дыхание рот в рот.
По набережной прокатывается вздох облегчения.
Утопленница реагирует на его манипуляции незамедлительно. Она выпускает на него и стоящих рядом поклонниц фонтан воды и начинает кашлять.
Умытый инструктор по плаванию садит её и заботливо поддерживает за спину.
Можете мне поверить, спасение её доставляет ему куда большее удовольствие, чем извлечение Колобка со дна!
Маша, тем временем, уже открыла глаза и непонимающе смотрит на него.
- Ангел… - бормочет она.
Но вот сознание возвращается к ней, и взгляд её обретает осмысленность.
- О, ты! – ласково шепчет она, глядя на Дмитрия, и падает ему на грудь, - мой красавчик!
Он гладит её по мокрым волосам и что-то шепчет на ухо.
- Как это?! – вопрошает она.
Он опять шепчет.
На этот раз она кивает.
С его помощью она встаёт, и тут же впивается в его рот долгим поцелуем.
У толстяка в машине, равно как и у амбалов, которые ещё валяются на земле, оттуда наблюдая за происходящим, отпадают челюсти.
Воздыхательницы открывают рты в немом вопле. Они никак не возьмут в толк, что их уже обставили.
Последовали успеха аплодируют, а бандиты отдирают свои тела от земли.
- Дамы, - отрываясь от Машиных губ, толкает речь ловелас, - представляю вам мою жену!
Дамы куксятся.
Толстяк в машине собирается заголосить, но теряет дар речи.
- Как жаль! – вопит Тумбозадая.
- А мы за ним бегали! – восклицает мисс Бюст.
- Ты нас надула! – напускается на неё Ушастая.
- За своими бегайте! – вопит Маша, окончательно приходя в себя.
И действительно, что, как ни хороший поцелуй, может привести человека (особенно, женщину) в чувство?!
- Идём! – Дмитрий хватает Машу за руку и ведёт к машине, где братки уже поднимаются на ноги.
Воздыхательницы плетутся позади.
Добравшись до тачки, он оборачивается и шепчет им:
- Встретимся завтра в клубе!
- Ах! – хором вздыхают дамочки.
- А пока развлекитесь с этими симпатяшками, - он кивает на бандитов, сам хватаясь за дверцу машины, чтобы извлечь толстяка изнутри.
Красотки рассматривают мордоворотов и устраивают между собой съезд на высшем уровне.
- А они ничего! – шепчет мисс Бюст.
- Мне этого! – томно бормочет Павлиниха, тыча в Стаса.
- Мне тоже! – мисс Кривые Ляжки встаёт в соблазнительную позу.
- А мне второго! – Тумбозадая косится на Кваса.
- И мне! – Чебурашка удовлетворённо кивает.
- А мне оба нравятся! – мисс Бюст выставляет вперёд бюст.
Дмитрий и Маша выковыривают толстяка из машины, и он сразу же голосит:
- Что всё это значит?!
- Заткнись! – обрывает его Маша и они оттаскивают несчастного подальше, чтобы потолковать по душам.
Обладательница роскошного бюста, тем временем, держит речь перед амбалами, таращащимися на её изюмины:
- Мальчики! Вы нам нравитесь! И мы вас арендуем на некоторое время.
Из-за её спины появляются аппетитные подружки, и глаза мордоворотов разбегаются (вряд ли они теперь когда-нибудь сбегутся опять).
Вместе с глазами отваливаются их мощные челюсти.
- Вы нам покажете стриптиз! – декламирует мадам Молочная Железа.
- А-а? – мычат братки.
- Надо же нам увидеть товар лицом! – смущённо продолжает красотка, - и, если нам понравится то, что мы увидим, то, возможно, вы получите причитающееся вам удовольствие!
Подружки дружно им подмигивают и принимают соблазнительные позы.
У амбалов, находящихся уже в полукоме, явно рябит в глазах!
- Восхитительное удовольствие! – восклицает мадам Ляжки.
Последователи успеха, вкупе со своим гуру, открыв рты, взирают на представление.
- Море удовольствия! – вопит Ушастая, при этом её уши, равно как и дыхательный аппарат, колышутся.
Вот это-то колыхание и было той последней каплей, которая привела мордоворотов в себя.
Да, такого душераздирающего вопля город не слышал давно! С тех пор, наверное, как толстяк прилетел с моста.
- Не-е-ет! – хором голосят бесстрашные рыцари ножа и топора и прыгают в тачку.
Чёрный автомобиль, подняв клубы пыли, под хохот будущих миллионеров, уносится в неизвестном направлении.
- Придурки! – фыркает им вслед Тумбозадая, - кто же бежит от удовольствий?!
Так неслабые женщины слабых бандитов победили.
ТАНЦЫ С БРАТКАМИ.
- А! Киску жалко! – вопит Жирный и вцепляется в руль.
- Ты что делаешь, болван?! – в тон ему верещит его невеста и пытается удержать управление.
На такой скорости это весьма проблематично, тем более что у толстяка сил больше (конечно, ведь надо иметь сильные мышцы, чтобы таскать по этой земле огромное пузо!).
И они перетягивают руль туда-сюда, машина, виляя, мчится на кошку, а последняя, меланхолично взирая на неё, продолжает умываться.
Более того, в непосредственной близости от этой мурки находится живописная группа из десятка человек, предводительствуемая усатым мужиком в соломенной шляпе, который, размахивая руками, что-то втирает своей пастве.
В битве за руль Маша нажимает на клаксон, и Мохнатый Рот разворачивает свою репу в их сторону. Усы у Усатого тут же встают дыбом, а рот разверзается (о, чудо, он, наконец, явил слушателям свою пасть!), чтобы завопить.
- Кто заказывал машину?! – верещит Учитель страждущих, отпрыгивая в сторону.
Присутствующие разевают рты и молчат, только Вовочка щурится и ухмыляется:
- Хочется тачку, знаете ли!
- Без людей надо! Без людей! – вопит Великий Учитель.
- Пусть будет без людей, - соглашается Вовочка.
В этот момент толстяк отпускает руль, а кошка, узрев летящий на неё ураган, испускает совершенно дикий вопль:
- Мя-мя-мя-а-а-у!
Одновременно с этим рыком льва, мурка, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, взлетает в воздух в отчаянном прыжке.
Конечным пунктом её полёта становятся руки Мохнатого Рта, куда она благополучно приземляется.
Несколько мгновений они оба взирают друг на друга безумными глазами, потом Магистр растерянно бормочет:
- Я не заказывал кошку…
- Мяу? – удивляется кошка.
А руль, который толстый отпустил, Маша, по инерции, рвёт влево. И вот тут перед ними разверзается трёхметровый проём в парапете набережной.
Их маленькая белая машинка уподобляется ласточке. Она, взмахнув колёсами, отправляется в полёт.
Но, к сожалению, машины далеко не летают!
Вот и эта, пролетев метров пять, плюхается в реку, окатив всю живописную группу вместе с их боссом и кошкой, которая на это блаженно бормочет:
- Мур-р-р!
Одновременно с этим инцидентом около них тормозит чёрный автомобиль, из которого выскакивают две короткостриженые хари.
- Кто заказывал бандитов? – мямлит Учитель Успеха. Он уже находится в полуобморочном состоянии.
- Я боевик вчера смотрел! – заявляет Вовочка, смелея, - классный такой, прямо как сейчас. Реально!
Другие адепты смотрят на него с завистью.
А белая машинка, проплыв пару метров, останавливается, клюёт носом, качается на волнах, опять клюёт и резко идёт ко дну.
Бандиты и последователи успеха, открыв рты, наблюдают за кораблекрушением.
Машинка толстого и его невесты скрывается в водной пучине, образовав нешуточный водоворот, из которого тут же начинают всплывать большие пузыри
воздуха. И эти пузырики, лопаясь, распространяют вокруг невообразимую вонь.
- Эй, слышь, Стас, - бормочет растерянный Квас, - что делать-то будем? Босс-то без бабла останется.
- Нырять, вот что! – ворчит Стас, но в этот момент в десятке метров от берега всплывает женская голова.
Это Маша, которая усиленно барахтается, и смотрит во все стороны в надежде увидеть своего жениха. Долгую минуту толстяк не появляется на поверхности, только пузыри продолжают всплывать.
- Дима! – голосит женихова невеста, барабаня конечностями по воде.
Думаете, он утонул?
Казалось бы!
Оно, сами знаете что, не тонет!
Только что на поверхности лопнул огромный пузырь и, вот оно, явление толстяка народу!
Отплёвываясь, и испуская из себя фонтаны воды и газа, бомбовоз, как мяч взлетает на метр над рекой, где оглушительно пукает, и с плеском шлёпается обратно.
Только этот газовщик-подводник выныривает, в отличие от своей невесты, в метре от земли (по дну, что ли шёл?).
- Слава Богу, ты живой! – вопит Маша, а амбалы отправляются ловить подводную братву.
Стас тут же ловит Кругленького за шиворот, тащит его на себя и кричит Квасу:
- Тащи сюда его кошёлку!
- Зачем? – тупит Квас.
- Пригодится! – ревёт Стас и, вытащив Колобка на берег, награждает его пинком, - иди в тачку, урод!
- Полегче! – кряхтит толстяк, поскальзывается и роняет на себя Стаса.
- Ты, псих! – кричит Квас, - сам плыви за ней!
Стас, при помощи Кваса, поднимается на ноги и отвешивает толстяку ещё один пендаль.
- Ты же уже мокрый, вот и сплавай, - предлагает ему Квас.
- Маша, плыви на тот берег! – ревёт Круглый.
- Я не умею плавать! – верещит, барахтаясь, его Зазноба.
- А я этого пока посторожу, - Квас тоже награждает Большого пинком.
- Прекратите! – голосит Мохнатый Рот, когда мимо него тащат толстяка.
- А я сейчас и тебе напинаю, - невозмутимо заявляет Квас, - а потом и всей твоей кодле.
Адепты-последователи во главе с Учителем смущённо буравят взглядами асфальт, и только Вовочка щурится и хмурится.
Тем временем, Стас, доведя толстяка до машины, готовится нырнуть за девчонкой.
- Спасём женщину силой мысли! – провозглашает Вождь будущих миллионеров.
- О, женщины! – шепчет Вовочка.
Толстяк испускает ветры, все задыхаются, а кошка, одурев от запаха, срывается с рук Главного Магистра.
В этот момент на набережной появляются новые действующие лица.
Их шесть.
Впереди мчится худой тёзка колобка, а за ним скачут его возбуждённые поклонницы.
Кошка, пробежав вокруг чёрной машины, вцепляется, в прыжке, в руку Стаса, а Дмитрий, прямо на бегу, чешет кулаком репу Квасу. Амбалы вопят. Стас сбрасывает кошку, а Квас валится на землю.
Красавчик, окинув взглядом диспозицию, бросается в реку спасать невесту толстяка. Стас и вскочивший Квас лихорадочно запихивают бегемота в свою тачку.
- Остановим бандитов! – с пафосом голосит Мохнатый Рот и хватается за голову, приложив пальцы к вискам. Последователи следуют его примеру.
Затолкав Круглого в машину, бандиты сами туда залезть, не успевают.
Почему?
Да всё просто!
Цунами, именуемое в народе взбалмошными бабами, настигает их. Поклонницы вчерашнего стриптизёра, сбив их с ног (и немного потоптав), устремляются на берег, вслед за своей добычей.
А Дмитрий, уже удалившийся от берега, ныряет туда, где только что погрузилась в пучину Маша. Через пару секунд его голова вновь появляется над водой. Он извлекает несостоявшуюся утопленницу на свет божий и буксирует к берегу, где аккуратно кладёт на каменную плиту у спуска в воду.
- Герой! – восхищённо вздыхают поклонницы.
Спаситель утопающих, за которым, затаив дыхание, наблюдают все присутствующие, прикладывает к груди утопленницы ухо и слушает.
- Жива! – восклицает он и начинает делать ей искусственное дыхание рот в рот.
По набережной прокатывается вздох облегчения.
Утопленница реагирует на его манипуляции незамедлительно. Она выпускает на него и стоящих рядом поклонниц фонтан воды и начинает кашлять.
Умытый инструктор по плаванию садит её и заботливо поддерживает за спину.
Можете мне поверить, спасение её доставляет ему куда большее удовольствие, чем извлечение Колобка со дна!
Маша, тем временем, уже открыла глаза и непонимающе смотрит на него.
- Ангел… - бормочет она.
Но вот сознание возвращается к ней, и взгляд её обретает осмысленность.
- О, ты! – ласково шепчет она, глядя на Дмитрия, и падает ему на грудь, - мой красавчик!
Он гладит её по мокрым волосам и что-то шепчет на ухо.
- Как это?! – вопрошает она.
Он опять шепчет.
На этот раз она кивает.
С его помощью она встаёт, и тут же впивается в его рот долгим поцелуем.
У толстяка в машине, равно как и у амбалов, которые ещё валяются на земле, оттуда наблюдая за происходящим, отпадают челюсти.
Воздыхательницы открывают рты в немом вопле. Они никак не возьмут в толк, что их уже обставили.
Последовали успеха аплодируют, а бандиты отдирают свои тела от земли.
- Дамы, - отрываясь от Машиных губ, толкает речь ловелас, - представляю вам мою жену!
Дамы куксятся.
Толстяк в машине собирается заголосить, но теряет дар речи.
- Как жаль! – вопит Тумбозадая.
- А мы за ним бегали! – восклицает мисс Бюст.
- Ты нас надула! – напускается на неё Ушастая.
- За своими бегайте! – вопит Маша, окончательно приходя в себя.
И действительно, что, как ни хороший поцелуй, может привести человека (особенно, женщину) в чувство?!
- Идём! – Дмитрий хватает Машу за руку и ведёт к машине, где братки уже поднимаются на ноги.
Воздыхательницы плетутся позади.
Добравшись до тачки, он оборачивается и шепчет им:
- Встретимся завтра в клубе!
- Ах! – хором вздыхают дамочки.
- А пока развлекитесь с этими симпатяшками, - он кивает на бандитов, сам хватаясь за дверцу машины, чтобы извлечь толстяка изнутри.
Красотки рассматривают мордоворотов и устраивают между собой съезд на высшем уровне.
- А они ничего! – шепчет мисс Бюст.
- Мне этого! – томно бормочет Павлиниха, тыча в Стаса.
- Мне тоже! – мисс Кривые Ляжки встаёт в соблазнительную позу.
- А мне второго! – Тумбозадая косится на Кваса.
- И мне! – Чебурашка удовлетворённо кивает.
- А мне оба нравятся! – мисс Бюст выставляет вперёд бюст.
Дмитрий и Маша выковыривают толстяка из машины, и он сразу же голосит:
- Что всё это значит?!
- Заткнись! – обрывает его Маша и они оттаскивают несчастного подальше, чтобы потолковать по душам.
Обладательница роскошного бюста, тем временем, держит речь перед амбалами, таращащимися на её изюмины:
- Мальчики! Вы нам нравитесь! И мы вас арендуем на некоторое время.
Из-за её спины появляются аппетитные подружки, и глаза мордоворотов разбегаются (вряд ли они теперь когда-нибудь сбегутся опять).
Вместе с глазами отваливаются их мощные челюсти.
- Вы нам покажете стриптиз! – декламирует мадам Молочная Железа.
- А-а? – мычат братки.
- Надо же нам увидеть товар лицом! – смущённо продолжает красотка, - и, если нам понравится то, что мы увидим, то, возможно, вы получите причитающееся вам удовольствие!
Подружки дружно им подмигивают и принимают соблазнительные позы.
У амбалов, находящихся уже в полукоме, явно рябит в глазах!
- Восхитительное удовольствие! – восклицает мадам Ляжки.
Последователи успеха, вкупе со своим гуру, открыв рты, взирают на представление.
- Море удовольствия! – вопит Ушастая, при этом её уши, равно как и дыхательный аппарат, колышутся.
Вот это-то колыхание и было той последней каплей, которая привела мордоворотов в себя.
Да, такого душераздирающего вопля город не слышал давно! С тех пор, наверное, как толстяк прилетел с моста.
- Не-е-ет! – хором голосят бесстрашные рыцари ножа и топора и прыгают в тачку.
Чёрный автомобиль, подняв клубы пыли, под хохот будущих миллионеров, уносится в неизвестном направлении.
- Придурки! – фыркает им вслед Тумбозадая, - кто же бежит от удовольствий?!
Так неслабые женщины слабых бандитов победили.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
Сообщения
